Негожие - Алексей Александрович Стопичев

Алексей Стопичев

Негожие

Часть 1. Выжившие

Глава 1

Звук горна разнёсся над долиной и гур Марэ печально посмотрел на кавалеристские порядки, окружившие их небольшую крепость. Рядом стояли ещё два преподавателя гур Мáсим и гур Дэрек, а воспитанники школы выстроились во дворе как на обычном утреннем построении: тремя колоннами в виде буквы «П». Гур Дэрек, отвечающий за боевую подготовку с оружием, проговорил сквозь стиснутые зубы:

 А я после казни графа Толлена предупреждал, что надо уходить! И лагерь давно готов в лесу! Слишком многим его затея со школой казалась опасной!

Марэ промолчал, так как наблюдал, как от строя кавалеристов отделился всадник и неспешно поехал к воротам школы. Потому Дэреку ответил Мáсим:

 И долго бы мы там прожили? Тысяча воспитанников, два десятка учителей и полсотни наставников? Во-первых, быстро бы нашли. Во-вторых, с голоду бы ноги протянули!

Учитель эстетики гур Тэс даже здесь умудрился остаться безмятежным и чопорным. Поджал губы и сказал, как всегда, сухо:

 Подождите причитать. Может, не так всё плохо! Ну, разгонят школу найдём чем заняться. По крайней мере, я сирот не брошу, и, думаю, вы детей тоже не оставите!

Гур Марэ, пожилой уже, но всё ещё подтянутый, статный, окинул взглядом коллег и проговорил тихо, но веско, будто роняя тяжёлые слова на весеннюю землю:

 Вы думаете, они прислали целый легион для того, чтобы разогнать тысячу детей?

Преподаватели замолчали разом, вперили взгляды в своего начальника, а тот принялся отдавать приказы:

 Гур Дэрек, прикажи детям вооружиться! Разбейте всех на отряды и готовьтесь защищать стены! Командиры учебных отрядов становятся командирами боевых!

 Неужели вы думаете?..  ахнул гур Тэс, но директор школы так глянул на учителя, что тот запнулся, задышал глубоко и принялся негнущимися пальцами расстёгивать верхние пуговицы сюртука.

 У нас двести шестилетних детей, гур Марэ,  глухо сказал Дави мощный, заросший до самых глаз чёрной бородой преподаватель по рукопашному бою.

 Они уже умеют держать оружие, Дави,  старик положил руку на плечо коллеги,  А мы не позволим резать детей, как баранов.

 Мир сошёл с ума, Господи,  прошептал гур Тэс, и подкатил глаза,  Вразуми неразумных чад своих, ибо не ведают, что творят!

 Вы скоро сможете напрямую обратиться к Господу, гур!  Марэ никогда не стеснялся в выражениях. За это его не любили в высшем свете, зато безумно уважали в обществе. Слова директора школы будто встряхнули учителя эстетики. Он твёрдо глянул на директора и заявил, чеканя слова:

 Я найду, что ему сказать, директор! Я произнесу речь, которой позавидуют самые знаменитые ораторы!

И никто из учителей не засомневался в словах Тэса. Все знали, что за изящными манерами и безупречным внешним видом гура скрываются железные воля и характер, безумная храбрость и бесстрашие, а также невероятное умение владеть любыми видами холодного оружия, что делало утончённого преподавателя страшным бойцом.

 Тогда готовьте речь, гур Тэс, а мы с Лайоном выслушаем посланника!

Марэ размашисто зашагал к калитке, и следом за ним засеменил сухонький, тщедушный учитель словесности и иностранных языков. Когда они вышли из калитки, всадник уже подскакал к воротам и удерживал разгорячённого коня. Марэ приподнял бровь, разглядев всадника, и проговорил:

 Легат Шорц И почему я не удивлён?

 Гур Марэ-э-э,  нарочито развязно, с усмешкой ответил легат, и даже не соизволил слезть с коня перед пешими, что считалось грубейшим нарушением этикета и выражением крайнего презрения.

Впрочем, директора школы это, казалось, трогало мало. Он скрестил на груди руки и спокойно смотрел на кривляющегося легата. А тот гарцевал на коне и выкрикивал сверху вниз:

 Гур, указом всемилостивейшего монарха Михо Первого ваша школа закрывается, как рассадник вредных идей и крамолы! Вы обязаны передать оружие, инвентарь и здания школы, а также вывести всех учеников и учителей для дальнейшего перемещения

 Перемещения куда, легат?  Марэ говорил абсолютно спокойно, и только гур Лайон, много десятилетий знающий своего начальника, угадал в сухом тоне глухую, клокочущую ярость директора.

 Не твоё собачье дело, старик,  будто выплюнул легат, и ощерился, искривив безобразно лицо:  Голова твоего покровителя давно торчит на шесте, а рядом стоит ещё не один такой шест! Потому, если не хочешь, чтобы твоя голова оказалась рядом с головой бывшего графа быстро выводи детей в поле! И тогда обещаю, что учителя будут живыми, как минимум, до прибытия в столицу!

 А дети?  спросил директор, и даже легат услышал, как у Марэ заклокотал голос. Но ошибочно принял ярость за страх и усмехнулся пренебрежительно:

 Что за глупые вопросы, старик? Эти дети изначально были признаны негожими. А тебя должна заботить своя судьба, а не их.

 И у вас поднимется рука на детей?  тихо спросил тщедушный учитель словесности.

Легат прищурился, повернувшись к Лайону и проговорил почти примиряюще:

 Гур Лайон, вас я помню и чту, вы учили меня в детстве! Вы отличный учитель, и я обещаю, что за вас лично замолвлю словечко перед его величеством!

 Я отвратительный учитель, если воспитал такое чудовище,  проговорил гур, рассматривая легата с таким омерзением, будто перед ним было мерзкое насекомое. И Шорц почувствовал презрение, и ноздри его раздулись от бешенства:

 Не злоупотребляй моей добротой, старикашка! Иначе пожалеешь! Впрочем, я всё сказал! Времени вам полчаса! Если не выйдете мы зайдём сами, и тогда сдохнут все!

Легат развернул коня и с места рысью поскакал к своим порядкам

Глава 2.

Лёгкий весенний ветер шевелил седые пряди гура Марэ, а старик говорил зычно, обращаясь к детям и учителям:

 Вы были собраны здесь, чтобы служить Отечеству, но оно захвачено предателями!  директор школы сурово оглядел строй:

 И сейчас они хотят зарезать нас, как баранов! Но мы не позволим этого, и докажем, что граф Толлен не ошибся, решив дать шанс «негожим»! Что негожих не бывает! И вы своей учёбой и достижениями доказали, что в вас не зря поверили!

Где-то в строю шестилеток тихонько заплакал мальчишка, но гур Лайон, куратор младшей группы, быстро скользнул позади строя, положил руку на плечо малышу и зашептал что-то ласково.

 В вас поверил покойный король Стэй из рода Рорк! В вас поверил граф Толлен! И в вас поверили мы, ваши гуры! Да, мы часто бывали с вами строги! Но в учёбе без строгости нельзя. Мы полюбили вас, как своих детей, и сейчас просим вас оказать нам честь умереть вместе!

Слова директора разлетались над учебным плацем, где было пролито много пота учеников. Марэ обвёл взглядом суровые лица воспитанников детей в возрасте от шести до четырнадцати лет. И вспомнил, как набирали их, выбракованных из магических школ, безродных, брошенных на произвол судьбы. Набирали в новую школу, которая обещала стать началом великого будущего. Как учили детей боевому искусству, азам магии, иностранным языкам и эстетике. Как граф мечтал, что именно эти дети помогут возродить былую империю Рою, от которой остались разрозненные, нищие и вечно грызущиеся осколки в виде суверенных княжеств. Как вначале со скепсисом восприняли лучшие педагоги страны идею создать универсальных бойцов новой империи. И как постепенно они втянулись в процесс обучения и воспитания, поверили в идею и сутками возились со своими воспитанниками и учениками. И вот, всему этому пришёл конец. Маре встряхнул головой и вновь посмотрел на учеников. Практически все мальчишки смотрели смело, с вызовом. Они ещё верили в игры, потому не верили в смерть. Даже самые старшие, окрепшие и заматеревшие четырнадцатилетние воспитанники, которые один на один мало чем устапали взрослым, бывалым воинам. И гур с гордостью подумал, что не зря отдал восемь лет своей жизни этой школе. Он откашлялся и продолжил: