Чем ближе становилась заветная дата, тем шире разливалось море королевского уныния. Регине становилось невыносимо душно от осознания собственного бессилия. Как и любому монарху, ей придется дарить себя толпе. Слушать избитые поздравления, кивать в ответ на поклоны, улыбаться, наблюдая старания слуг. Де Люте казалось, что нет на свете экзекуции страшнее. Все, на что приходилось расчитывать повышение ставок. Победитель турнира получит не одно, а целых два бессмертия. Эта мысль произвела фурор и еще немного сменила акценты. Лютумвильцы дружно заглотили наживку. Они слепо сделали шаг вперед и угодили в капкан. Все именно так, как планировала Регина. Теперь она знала наверняка: чтобы отвлечь подданных от ненужных мыслей требуется совсем немного: пара капель пустых надежд, да щепотка заблуждений
Большой Королевский Турнир ах, сколько трепета рождали эти три заветных слова в сердцах простолюдинов! Им казалось, что нет в целом мире ничего красивее и желаннее, чем праздник в честь могущественной правительницы Лютумвиля. И ни одной из восторженных кукол не пришло в голову задуматься над тем, куда их манили сладкоголосые зазывалы. Ведь стоило стереть слой блесток и оторвать накрахмаленные банты, взору бы тут же предстала по-настоящему страшная картина
Три десятка безумцев разбиваются на пары и встречаются в центре арены, чтобы биться насмерть. До последнего вздоха, до финального стона, до тех самых пор, пока двадцать девять воинов не обернутся битой черепицей, возвысив тем самым одного единственного, победителя! На пути к заветной цели «счастливчики» будут готовиться, начищать оружие и разминать косточки, попутно вычисляя победоносную тактику, альтернативой которой является верная смерть.
Часто бывает так, что будущие соперники, сами того не желая, сближаются. Они вместе напиваются в кабаках, призывая удачу, вместе мечтают о том, как распорядятся бессмертием, хоть и помнят, что достанется оно лишь одному. Иным дуэлянтам выходит крепко подружиться, полюбить друг друга искренней братской любовью. Со стороны кажется, что два новоявленных приятеля, пьющих на брудершафт, не сумеют расчехлить оружие, встретившись на арене. Но каждый раз толпа убеждается в обратном. С первым же ударом гонга все, как один, будут готовы убить соперника, кем бы он ни был: другом, братом или отцом. Они пойдут на все, если это поможет хоть на дюйм приблизиться к победе.
Забавно, как волею Регины дикость первобытного уровня стала светским событием. Лютумвильцы приняли турнир в качестве доброй ежегодной традиции. Никто и не заикнулся против бесчеловечного по своей сути действа. Хлеб и зрелища. Зрелища и хлеб. К тому же, в самом конце у толпы появится новый герой! Одному из гладиаторов повезет по-королевски. Он отринет тлен, станет на шаг ближе к самой Регине.
Помимо роли «отвлекающего манёвра», турнир имел еще несколько скрытых значений. Одно из них напоминание о том, что все творения королевы лишь пустоголовые марионетки. Наблюдая их бьющимися насмерть, Регина каждый раз мирилась с мыслью: ничего не изменится. Големы не научатся ценить жизнь, не узнают истинный ее вкус, даже за тысячу лет не сумеют освободиться из плена дешевой гордыни.
Ненавидеть подданных было проще, чем любить Посему, королева ловила каждый повод испытать к ним симпатию. Иногда ей это удавалось. Де Люта убеждала себя в том, что любая жизнь имеет смысл, а если очень сильно постараться, то ее руки запросто слепят новых Платонов, Да Винчи и Коперников А потом наступал турнир и словно струя ледяной воды он сгонял дрему самообмана. Вся жизнь Регины представление, затянувшаяся игра в куклы, из которых великая и ужасная монархиня выросла давным-давно.
Сколько ни наряжай гомункула в человеческие одежды, он никогда не станет ученым, выдающимся творцом или, хотя бы, достойным собеседником. От этой мысли королеве становилось легче. Ведь любая надежда это бремя. Это повод ждать, высматривать, искать того, в чьих глазах промелькнет искра разума, а не пустой стеклянный блеск. Но коль нет надежды, нет и тревог. Принять эту долю Регине удалось постепенно и в то же время бесповоротно. В какой-то страшный миг она потеряла интерес к королевству, которое сама же и создала. Тогда ей, не смотря на все могущество, ничего не оставалось, кроме как продолжать играть в жизнь, больше не надеясь на чудесный финал истории.
Иного решения не могло родиться даже в теории. Ведь, вопреки заблуждениям, правителями не рождаются, и не становятся ими, надевая корону. Завидным титулом распоряжаются те, кто далек от чинов и званий, самые обыкновенные люди. Они тот самый ресурс, которым управляет монарх. Они его опора и сила. Без них даже самый грандиозный король лишь беспомощный аристократ, не способный подтереть собственный бледный зад. К великой радости власть имущих, ни в одной из эпох простой человек об этом не догадывался. Регина видела в этом своеобразную гармонию.
Однако случались дни, когда мудрость и смирение покидали Де Люту. Иной раз она просыпалась полной решимости поставить точку в своем правлении. В дни особенно ужасные владычица мечтала вернуться к первородному хаосу, хотела стать творцом, что разрушит собственное творение без остатка. Но как жить на пепелище сожжённого тобой театра, пусть даже это и был театр абсурда? Регина так и не смогла найти ответ. И потому реальность, в которой жить по-старому она уже не могла, а по-новому еще не умела, стала единственным из вариантов её бытия.
Отсюда вытекала еще одна функция турнира: он помогал коротать время, которого у Регины было с излишком. Минутные стрелки уподоблялись секундным, когда части тел разлетались по арене. Будь на то воля Де Люты, соревнование проходило бы каждый месяц. Но, как уже было сказано ранее, восторг нам дарует только новое, а значит, нельзя пресыщать народ подобным зрелищем. Сама же королева не сомневалась, что очень скоро ей наскучат жестокие поединки. Возможно поэтому она тянула удовольствие от этого пирога, тщательно пережевывая каждый кусок даже после того, как сосущая пустота под ложечкой ушла.
Очень скоро загремят цепи, заскрежещет металл, загудит толпа. На арену выйдут бойцы, вооруженные мечами, луками, копьями и булавами. В воздухе запахнет сырой землей и пылью. Начнутся зверства, в которых добродушные куклы обернутся бездушными истуканами. Выгребная яма с останками бойцов постепенно заполнится до краев. Глядя на эту груду осколков каждый зритель вспомнит о том, что бессмертие не подарок, а трофей, получить который можно только в обмен на жизни противников.
Глава 7
Бой часов на центральной площади возвестил о начале турнира. Мера носила символический характер, ведь этого момента лютумвильцы ждали затаив дыхание. Все разговоры в королевстве так или иначе сводились к состязанию. Подданные Регины обсуждали участников и делали ставки, сгорая от нетерпения. Занимать места на трибунах пришлось задолго до восхода солнца. Всем хотелось сидеть поближе, видеть каждую деталь, слышать каждый запах Массовка плотно заполнила амфитеатр и жестокое представление началось согласно плану, ровно в полдень.
Единственной зияющей раной на переполненной трибуне оставалось королевское ложе. Согласно местному этикету, монархиня последней являлась на мероприятия, вынуждая толпу терпеливо ждать. Порой лютумвильцы скучали часами напролет, но в то воскресенье томиться им не пришлось.
Под звуки труб из центральной арки появился королевский глашатай. Чеканя шаг, он проследовал к центру арены и замер, выдерживая паузу. Гул толпы постепенно сошел на нет. Собравшиеся стихли, ожидая заявления. Новое творение Регины не спешило говорить. Стройный юноша надменной красоты продолжал интриговать публику. Простолюдины с интересом разглядывали мальчишку. Его густые золотистые локоны. Его холодные синие глаза. Его волевой и в то же время изящный подбородок. Имя, которое Регина дала слуге, как никогда точно отражало суть его натуры. Нарциссус. Мальчишку не могли звать иначе. Завораживающе прекрасный, будто перенявший частичку красоты Де Люты, он упивался собственной властью и ждал, когда воцарится звенящая тишина.