Помогите! А-а-а раздалось совсем рядом, затем обладатель голоса закашлялся. Кажется, это подросток. Девочка.
Оглянулся в сторону пожара желтый свет, пробивавшийся через дым, был уже у самой границы, а это плохо Чертова бочка рванет с минуты на минуту! Скорее всего, у пожарных просто не осталось средств, чтобы локализовать столько очагов пламени. Из-за гоняемого ветром дыма ни черта не видно, только едва угадывался остов ближайшего трактора.
Я ворвался в пристройку, с ходу вышибив деревянную дверь плечом. Проскочил вперед и увидел крышку люка, который прикрывал проем в погреб. Решительно распахнул его запахло сыростью.
Эй, живые есть? крикнул я, заглядывая внутрь. В ответ тишина.
Немного дыма уже проникло в помещение, поэтому я закашлялся. Хотел выскочить обратно, но тут
Дяденька солдат помогите! раздалось откуда-то сверху. Голос жалобный, всхлипывающий. Среагировав на голос, сразу же увидел распахнутый в потолке люк, ведущий на чердак, а в проеме голову перепуганной девочки, лет десяти.
Я подскочил к проему, но едва не споткнулся о сломанную приставную лестницу в голове сразу сложилась простая картинка. Девчонка, видимо, испугавшись, зачем-то полезла на чердак. Ну, ребенок что с него спрашивать? По какой-то причине старая лестница просто рухнула вниз, сломавшись пополам.
Прыгай вниз, я тебя поймаю! глядя ей прямо в глаза, крикнул я, приняв верное решение.
Я боюсь! всхлипнула та, помотав головой. Только волосы растрепались.
Прыгай! настойчиво повторил я. Или задохнешься! Что родители без тебя делать будут?
Девчонка сомневалась, а я терял драгоценное время. Она-то не понимает, что времени попросту не осталась и основная угроза еще только надвигается.
Я тебя очень прошу, прыгай. Обещаю, поймаю. Можешь с закрытыми глазами прыгать.
Хорошо! наконец-то пробормотала она. На глазах слезы застыли, но старается не реветь. Закашлялась, вдохнув в легкие едкого дыма.
Она нерешительно свесила ноги вниз, затем по моей команде соскользнула вниз, где я ее успешно поймал. Дрожа от страха, девочка тут же вцепилась в меня, как в спасательный круг. Я схватил со стола какое-то полотенце, смочил в стоящей рядом большой бочке с водой.
Закрой им лицо и дыши через нее! Поняла? громко произнес я. Даже не знаю, откуда в голову пришла эта мысль может, из фильма какого-то, может, из книги
Та кивнула, маленькой ручкой прижала к лицу мокрую ткань. Уже вовсю чувствовался жар, который нес сюда ветер. Я быстро повторил то же действие для плащ-палатки, накрыв нас ею сверху. Если пыхнет не спасет, но хотя бы секунду может и подарит.
Все, сейчас мы отсюда уйдем! выдохнул я, заметив, что снаружи стало как-то совсем светло. Я тебя буду держать на руках. Ничего не бойся! Готова?
Та кивнула.
Но мы не убежали
Вдруг снаружи оглушительно грохнуло, да так сильно, что выбило часть стекол, а дом заходил ходуном. Я сразу же понял, что произошло пламя все-таки добралось до емкости с топливом и от резко скакнувшей температуры, все рвануло. Счет пошел на доли секунды еще немного и стена огня прожарит нас до костей. А помирать во второй раз как-то не хочется. Вряд ли судьба даст мне еще один шанс!
Дом попадал в «красную зону», границы которой я, конечно же, определил лишь приблизительно.
Погреб! промелькнуло в голове. План созрел сам собой.
Решительно бросившись к распахнутому люку, я буквально зашвырнул девчонку вниз. Следом бросился и сам, вот только чуточку не успел.
Ворвавшееся в пристройку пламя вынесло окна, окутало все вокруг. Падая в люк, я зацепился за что-то острое, что пропороло мне кожу на боку, попав под задравшийся китель. Помимо оглушительного грохота и гула, я успел услышать, как громко хлопнула упавшая крышка люка, отрезав нас от вспыхнувшей наверху огненной бури.
Упал я, мягко говоря, не совсем удачно сильно ударился виском о какую-то деревянную балку. Прострелила острая боль, которая меня едва чувств не лишила. Пламя успело обжечь руку, несмотря на то, что я был частично накрыт мокрой плащ-палаткой. Ощутил острую боль в боку, почувствовал что-то мокрое и липкое под кителем. Из-за того, что в погребе было темно, я ни черта не разглядел. В голове гудело, накатила какая-то слабость. Ох, хорошо же я приложился
Эй, ты как там? негромко произнес я, скривившись от боли.
Вдруг в стороне вспыхнул свет девочка зажгла керосиновую лампу, висевшую на балке. Судя по всему, она не пострадала при вынужденной «эвакуации»
Я с трудом засунул ладонь за пазуху, вытащил ее наружу и увидел кровь. Много крови.
Да твою же за ногу! подумал я, очень хорошо ощутив, как нарастает глухая боль в обожженной руке. Вроде несильно, но попробуй тут разбери
Дяденька, вы ранены! девчонка была тут как тут. Смотрела на меня жалостливыми глазами, не знала что делать. Картина патовая ей только свечки не хватает и белых тапочек.
Но я почти не слышал ее мне становилось все хуже и хуже.
Слушай внимательно! Как услышишь наверху голоса, кричи изо всех сил! Поняла? пробормотал я, чувствуя, что долго не протяну. Голова закружилась.
Я попробовал подняться, но тут же завалился обратно Глаза закрылись сами собой, и я провалился во тьму
* * *
Так, герой! Просыпаемся! где-то рядом, буквально в каком-то метре раздался отчетливый женский голос. Давай-давай, хватит бока отлеживать.
Ощутил, как под нос сунули что-то мокрое, прохладное и дурно пахнущее. Само собой, это был нашатырь все, кто хоть раз его нюхал, уже не забудут этот жуткий запах. Кстати, а его ведь не во всех случаях разрешено использовать, но видимо, в восьмидесятых годах этого еще не знали. Точно знал, что эпилептикам он противопоказан.
Зачем же так резко-то? Разве так можно?
Тем не менее я вздрогнул. Качнул головой и, с трудом открыв глаза, закашлялся.
Увидел перед собой женщину лет сорока пяти, в белом халате. Короткие кудрявые волосы, сверху белый головной убор. Сразу понял, что передо мной врач лицо внимательное, сосредоточенное. В руках несколько исписанных листов бумаги. За ней со скучающим видом стоит медсестра, у которой в руке больничная утка.
Меня аж передернуло. Значит, я в госпитале?
Ну точно, я был в больничной палате уж их-то ни с чем не спутаешь. Стены, примерно до уровня человеческого роста выкрашены бежевой краской, дальше побелка. А под потолком висят лампы в древних плафонах белого цвета, очень напоминающих горшки. Рядом, справа и слева стояли заправленные кровати, но других пациентов на них не было. У моей кровати стоит капельница на треноге, рядом тумбочка. А на ней эмалированная посудина с жуткого вида стеклянными шприцами и толстыми иглами. От одного их вида стало не по себе.
Ну вот! Отлично! Хорошо продрало, да? улыбнулась врач. В ее голосе послышались позитивные успокаивающие нотки. Как себя чувствуешь?
Но ответить я был пока не готов, потому что еще не осознал собственных ощущений. Кажется, болело где-то в боку. И еще жгло в районе правого запястья. И голова гудела.
А вы кто?
Я начальник отделения хирургии, Рубцова Алиса Сергеевна, представилась та.
Хирургия само по себе слово страшное. Мне аж не по себе стало я что, попал под нож?! С детства больницы терпеть не могу. Именно больницы, а вот к поликлиникам относился приемлемо.
Ну что, Артем, поздравляю. Ты настоящий герой!
Плохо помню, что там в подвале было. Кажется, я отрубился.
Что со мной? тихо спросил я. Это больница? Как я тут оказался?
Ты в военном госпитале, все хорошо. Ничего серьезного, но пару недель поваляться здесь все-таки придется. Подлатаем тебя, а там и дембель не за горами. Не переживай, организм молодой, все заживет как на собаке. Это я тебе обещаю.
Я чуть кивнул, попытался пошевелиться, но что-то мне не понравилось. Хотел откинуть теплое шерстяное одеяло, но врач тут же остановила меня.