Возрождение Феникса. Том 6 - Григорий Володин

Григорий Володин

Возрождение Феникса. Том 6

Глава 1 Волчья пасть

На матч я успел вовремя.

Тимофей доставил меня без проблем, лишь ценой превышения скорости и пересечения перекрестков на красный свет. Запас времени и так был, но воспитатель с чего-то вдруг решил полихачить. Чуть не создалась пара аварийных ситуаций, несколько легковушек тормозили со свистом сжигаемых покрышек, едва не притершись крылом. Никто не орал нам вслед, не жал автомобильные гудки видели, что машина дорогая, верно, принадлежит аристократу. Только я не очень вразумил причину такого рвения.

 Тимофей, ты чего творишь? Зачем гонишь как ошалелый?

 Вдруг, Сеня, успеем этого гада подрезать,  угрюмо смотрел на дорогу перед собой.  Тогда грохнем его, и тебе не надо будет играть с мразью.

 А, хорошо, только давай поосторожнее,  согласился я.  Не хочется попасть в газеты с заголовком «Оборзевший дворянин давит людей»,  достал телефон, набрал главу СБ.  Серафим Григорьевич, Ахмат вам уже доложил подробности нападения на меня? Ага, да, везите штурмовые группы к стадиону «Акела». «Псов войны» тоже возьмите. Как отыграем, будем брать Амирана. Позвоните еще Волконскому от моего имени, пускай будет в курсе. И может успеете допросить того грабителя? Хорошо бы. Нет, еще не всё. Как только Амиран увидит меня живым, то Беридзе тоже стянут дружину к стадиону. Воевать там нежелательно множество аристократов придет посмотреть на игру. Тогда придется отпустить грузина. Но, может, повезет.

Поговорив с главой СБ, я откинулся на спинку кресла и задумался. Игра предстоит непредсказуемая. Присутствуют двое нестабильных элементов Амиран и Ричард. Ну, Ричард, понятно, выделывается перед Алесей, и пускай. А вот Амирана куда? Перенести матч? Невозможно, у одного клуба нет таких полномочий. Совсем отменить? Тогда «фениксам» зачтут проигрыш, ведь «волки» не согласятся с переносом. Сыграть? А зачем?

Мне приходит в голову идея.

Мм, а ведь можно уничтожить грузина под шумок игры. Подстроить несчастный случай. И тогда не понадобится воевать с Беридзе, по крайней мере, если Петрес не накинется с обвинениями. Но это можно будет уладить потом тет-а-тет. Он предъявит мне убийство сына, я покушение этого же сына на себя. Если глава грузинского рода умный, то переборет свои эмоции. Если нет что ж, война с Беридзе неизбежна.

Когда впереди маячит бетонный круг стадиона, снова набираю Серафима Григорьевича:

 План меняется. Штурмовые группы везите, но так, чтобы они не отсвечивали. Бойцы нужны лишь для подстраховки.

 А Волконским звонить?  тут же спрашивает начальник СБ.

 Звоните,  решаю после секунды размышлений.  Но попросите князя не предпринимать ничего. Передайте, что у меня есть план, и если он получится, то сатисфакции в виде войны не потребуется.

 Понял, господин.

Вешаю трубку. Мы уже припарковались. Тимофей зря гнал. Амирана перехватить не удалось. Ну зато времени с запасом.

 Буду на трибунах,  вылезает следом за мной воспитатель.  Сеня, если что, только кликни. Я мигом пожарю этого неощипанного орла,  он угрожающе покачивает в воздухе указательным пальцем. Прямо как учитель ОБЖ у нас в лицее.  Его никакой доспех не спасет. Не забывай про меня.

 Понял,  серьезно киваю, несмотря на некую потешность ситуации.

Вхожу в раздевалку неторопливой вальяжной походкой. Ватага уже переоделась, но не расходится. Кроме того, все девчонки зачем-то забились в мужскую раздевалку. Еще и Лида, скрестив руки, стоит в углу.

 Ну наконец-то!  всплескивает руками альфа. На лице Истислава отражается явное облегчение, даже скукоженный «кол» на щеке разгладился. Истома хлопает жениха по плечу.  Ты где пропадаешь?

 На деловой встрече резко потребовалось мое присутствие. Вы чего тут?  спрашиваю Симону. Атаман и тренер должны дать напутственную речь перед игрой, но обычно они произносят ее в женской раздевалке, там и парни не против собираться, для них это место наполнено пикантным запахом, а если повезет, то на скамейке будут лежать забытые трусики или лифчик. Подростки же.

 Мальчики сказали, что тебя нет,  отвечает блондинка.

 И вы решили проверить?  не понимаю я.

 Нет, дождаться,  усмехается Лида.

 Вот он я,  демонстративно поворачиваюсь вокруг себя.  А теперь, дамы, можно мне переодеться?

Лида первой спохватывается. Мудрость взрослой женщины непереоценимая вещь. Тренер громко хлопает в ладоши.

 Так, вся ватага, кроме Сени, в женскую раздевалку. Сеня, подтягивайся.

Оставшись один, быстро снимаю джемпер и джинсы. Облачаюсь в форму «фениксов»: золоченые футболка и шорты, белые гетры, и тоже позолоченные кроссовки. Заодно стираю влажной салфеткой пудру с щек. Бросаю взгляд в зеркало татуировки сверкают, будто расплавленное золото.

Когда захожу к девочкам, первым делом замечаю, что Харлам больше не брюнет. Он смыл краску с каштановых волос, и глаза обрели синий оттенок.

 Скинул шкуру, Харлам?  приподнимаю брови.

 Я не Харлам,  гордо улыбается парень.  Я Василий Бабушкин. Сегодняшнюю победу я посвящаю своей маме,  в его глазах блестят слезы.  Настал тот день, когда мне больше не нужно скрываться. Спасибо, Сеня.

 Я рад, что тебе хватило смелости, Вася,  искренне хлопаю снявшего личину друга по плечу.  Теперь ты будешь сражаться с открытым лицом, как подобает «фениксу».

 И правильно. Мы же всё-таки не Маски,  глубокомысленно кивает слушавшая Алеся.

Ну вот. А про Воронов и Жаворонков я тоже вслух болтал на тренировках?

 И не Вороны,  поддакнула Дарико.

Эх, болотопсы жеваные.

Атаман поднимается со скамьи, и все замолкают:

 «Золотые фениксы»!  громко произносит Симона.  У нас был выбор: пройти в плей-офф легко или с честью. Мы выбрали честь. Потому что наш путь не просто побеждать. Наш путь побеждать, сжигая подонков! Мы сожгли «ястребов», теперь очередь «волков». Больших сволочей не найти, а значит им не место в Лиге!

Будто по команде все дружно поворачиваются ко мне. И я не разочаровываю:

 Вперед на поле, «фениксы»! Покажите свой ОГОНЬ!

На этой высокой ноте мы покидаем раздевалку, оставляем позади коридоры и подтрибунные помещения. Трава искусственного газона вспыхивает перед нами огромным зеленым прямоугольником, разрезанным на части снежно-белыми линиями разметки десяти аршинов и зачетных зон.

Стартовый состав «фениксов» выстраивается шеренгой в центре поля.

«Волки» еще не вышли. Предполагаю, что Амиран нервничает в гадании, пристрелили меня или нет. Вскоре грузина ждет большое разочарование.

Трибуны полные, что в целом неудивительно. Барышни из «Зарницы» машут мне платками. Даже пышногрудая Шереметьева вынула сиреневый платок и тоже им подмахивает. Это не очень нравится моему «прайду». Астерия явно сдерживается, чтобы не скинуть розоволосую графиню за перила. Анфиса и Люда не обращают никакого внимания, всё внимание барышень приковано к полю. Пересекаюсь взглядом с Лизой, княжна тут же ослепительно улыбается, так что весь стадион меркнет на фоне ее красоты.

На границе поля наконец появляются «волки». Сразу же «боевые подруги»  наши и «волков»  хватаются за помпоны и начинают ритмично танцевать и голосить кричалки. Зрители подхватывают, и гигантская чаша стадиона наполняется громогласными лозунгами.

«Волки» с задержкой двигаются. Их ведет бледный как смерть Амиран. Глаза выпучены, посиневшие губы дрожат. Мы пересекаемся взглядами. Грузин замечает татуировки на моем лице и встает как вкопанный. Ага, узнал, волченыш. Мы с тобой виделись в «Волчьей яме». Я накрыл пламенем всю арену, а ты на меня в ресторане полез с четырьмя слабаками и АШками. Ну не дурость ли?

 Амиран, ты чего застыл?  спрашивает Ричард, держащийся сбоку от грузина.  Судорога что ли?