Пошли для этого своих шестерок из легиона демонов, раздраженно сказал я, не меняя позы.
Я сказал, что это будешь ты! Значит, полетишь ТЫ! поднимая на меня черные глаза, резко ответил он.
Мне не нужен твой бонус, не хочу этой ерундой заниматься. Я воин и подписывался на участие в войне, а не на банальное убийство светлых, прокомментировал я его вопль стальным голосом.
А ты, видимо, забыл, с кем разговариваешь?! он поднялся с места, оперевшись костлявыми руками на стол, продолжая сверлить меня своим острым взглядом, видимо, пришло время очередного наказания!
Хочешь опять продлить мне контракт? Давай, вперед! равнодушно ответил я, не отводя от него пристального взгляда.
Нет, зачем продлевать, мы просто отправим твою мать в нижние миры, ехидно улыбаясь сказал он. Я не шевелился, ни один мускул не дрогнул на моем лице, только внутри Тьма разыгралась не на шутку, будоража внутренний огонь, который еще чуть-чуть и вырвется наружу. А тот бонус, от которого ты отказался, был связан с твоим братом. Ты ведь все эти сотни лет его ищешь! Ну вот и продолжай в том же духе, а я буду наблюдать за твоими бессмысленными попытками.
Меня раздражала эта зависимость, она как ошейник с шипами, которые впивались, разрывая мышцы, душил, не давая вдохнуть жизнь полноценно.
И ты с самого начала знал, где он? процедил сквозь зубы я.
Конечно, знал! Ты ведь у нас непредсказуемый, тебя надо все время одергивать! слащавым голосом проговорил Даниэль и, видя, что я больше не сопротивляюсь, сел обратно на свой протертый временем трон.
И что это ты вдруг раздобрился и решил мне рассказать? не унимался я. Мои мышцы горели от напряжения, зубы болели от сильного сжатия челюсти, дыхание было поверхностным и прерывистым.
Ну вот, хочу сделать подарок лучшему воину, который так преданно мне служит все эти сотни лет, скрепляя обескровленные кисти рук в замок, ухмыляясь сказал он.
Его манипуляции были высшего уровня, он всегда находил слабые места и давил до тех пор, пока ты не осознаешь, что у тебя, по сути, нет выбора. Мне нужна информация, касаемая брата, жизненно необходима, так как чувство вины преследовало меня века и не давало покоя с момента нашего раздирающего душу расставания.
Я медленно взял брошенную папку со стола и открыл ее. В мире люди давно пользуются планшетами и ноутбуками, а Даниэль оставался верным самому себе. Весь материал был, как всегда, написан пером и чернилами размашистым подчерком. Бегло пробежав взглядом по страницам, чтобы понять суть задания, перевернул следующий лист и замер. Там были фото объекта, которого необходимо было устранить, и рисунок книги. Даниэль продолжал рассказывать про второе задание, но я его не слышал. В голове гудело, закладывая барабанные перепонки, грудь сдавило словно тисками, горло засаднило, как будто я только что орал, сердце ускорило свой стук, делая дыхание прерывистым.
Александр! властный голос обратился ко мне. Что-то не так? прищурив глаза, произнес Темный судья.
Все прекрасно, холодно произнес я, закрывая папку и глядя в его черные глаза. Он немного помолчал и вернулся к обсуждению вопроса по второму заданию.
Многовековой самоконтроль скрыл странную реакцию тела. Решив, что подумаю об этом позже, я усилием воли заставил себя прислушиваться к тому, о чем говорил Даниэль.
Мирослава
Проводив последнего клиента, я села за небольшой письменный стол, чтобы сделать заметки и спланировать следующую встречу. Кабинет, в котором проводились консультации, был небольшим, но очень уютным. Приятная усталость разливалась по телу. Наконец-то я занимаюсь тем, что для меня так важно и что доставляет сверхудовольствие. Закончив с заметками, потянулась к смартфону, чтобы написать сообщения с напоминаниями для клиентов, которые придут завтра. Благодаря тому, что я начала вести социальные сети и заявлять о себе как о практикующем психологе, мое расписание с каждым месяцем становилось все более плотным. Данный факт был для меня как бальзам на душу, который мотивировал идти дальше и смелее погружать клиентов в мир психологии.
В момент написания последнего сообщения экран показал, что звонит мама. Несколько секунд ушло на разглядывание ее фотографии и собраться с духом. Заставив себя улыбнуться, чтобы получился более приветливый голос, я ответила на звонок.
Мама, привет! изображая радость поприветствовала я.
Милая, прости, что я тебя отвлекаю, с нежностью в голосе произнесла Екатерина Сергеевна. Ты, наверное, вся в работе или у тебя было совещание? Я звонила тебе несколько раз, ее вопрос быстро вернул меня к действительности, а точнее к моему вранью родителям. Для них я все еще живу и работаю в питерской фирме в юридическом отделе.
Ээээ, мам, да, неуверенно начинаю я. Ты права, день такой насыщенный. Извини, мне пришлось отключить звук на телефоне перед совещанием, мои руки вспотели и голос предательски начал дрожать. Я встала со стула и начала нервно ходить по кабинету туда-сюда.
Да, понимаю. Но я тебе звонила сказать, что мы с твоим отцом планируем приехать к тебе на несколько дней, с радостью в голосе сказала она. Погуляем все вместе, сходим на концерт или в театр, я замерла на месте, стараясь быстро что-нибудь придумать для ответа. Пауза затянулась.
Милая, ты меня слышишь? обеспокоенно спрашивает Екатерина Сергеевна, не получив от меня ожидаемой реакции.
Когда? ошарашенно произнесла я и тут же, поняв свою ошибку, перестроилась, изображая радость продолжала, мамулечка, я безумно рада. Так когда вы с папой хотите приехать?
О, точно пока не знаю. Хотела свериться с твоими планами. Может быть, через неделю? от этих слов мое сердце как булыжник упало вниз, грудная клетка замерла, остановив дыхание. Мысли вихрями понеслись в голове: Боже, только не это. У меня сейчас даже нет ни возможности купить билеты в Питер, ни перенести клиентов, так как нужны деньги, чтобы заплатить за аренду кабинета, в котором я принимаю, и за квартиру. Собравшись с силами и натянув на лицо улыбку, начинаю врать, при этом обещая себе, что это было последний раз.
Мамулечка, может, перенесем прогулку на более позднее время? Мне сейчас доверили очень крупный проект, и нужно будет помотаться по командировкам, сочиняю я на ходу.
Милая, как это прекрасно! Мы с твоим отцом безумно счастливы! Какая прекрасная новость, я обязательно расскажу папе. Дима, наверное, на руках тебя носит, я всегда говорила, что тебе с ним очень повезло, с гордостью в голосе произнесла Екатерина Сергеевна, как всегда приписывая все успехи Диме.
Да, это прекрасно. Повезло, сморщив нос и сдерживая тоску в голосе, повторяю ее слова.
Мамуля, ко мне пришли, надо срочно закончить с одним вопросом. Я вас крепко обнимаю. До связи, сбрасываю звонок, не дождавшись ответа, закрываю лицо ладонями и начинаю рыдать. Слезы градом катятся из глаз. Как мне им сказать правду? стучал вопрос в голове.
Вот уже полгода, как я вернулась в Архангельск, сбежав от Дмитрия. Для родителей он как свет в окне, а точнее золотая дорожка к прекрасной жизни. А для меня оказался исчадием ада. Руководитель огромного бизнеса, милый и обходительный на людях и монстр, когда мы оставались наедине. Два года я терпела его издевательства, каждый раз веря в раскаянье и извинения после того, что он делал. Он запретил мне работать, учиться, встречаться и созваниваться с подругами, в мои задачи входило только обслуживание нужд Дмитрия. Я была куклой для его больного эго.
Мы познакомились с ним на юридическом форуме в Москве. Богатый, красивый и ухоженный брюнет быстро привлек внимание всей женской половины. Его во мне привлекла естественность и наивность. Да уж, девочка из провинции приехала в столицу первый раз в своей жизни. Я смотрела на него как на Бога, идеализируя все, что он говорил и делал, от чего он получал безмерное удовольствие. И когда от него прозвучало предложение о прохождении практики в его юридическом отделе, то статус Мой Бог! надолго закрепился за ним. Его ухаживания были красивыми и романтичными, он говорил миллион комплиментов моей внешности и уму, чем радовал мою низкую самооценку. Через месяц знакомства Дмитрий знал про меня абсолютно все. Я сама давала на блюдечке с голубой каемочкой информацию, которую он потом использовал как шантаж, сделав меня зависимой от него. Самое главное это то, что Дима знал тайну, которую я скрывала от родителей. Так как отец видел меня только в юриспруденции, никто из родителей и слышать не хотел о моем желании учиться в Московском институте психоанализа. Маму просить было бесполезно, она никогда не шла наперекор желаниям отца и всегда была на его стороне, даже если это потом имело негативные последствия. Поэтому я скрыла от них тот факт, что параллельно заочно обучалась на факультете психологии.