Русский бунт. Начало - Алексей Викторович Вязовский

Алексей Вязовский

Русский бунт. Начало

© Алексей Вязовский, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

 Петрович, старый ты черт, открывай!

В окно резко застучали, стекло жалобно зазвенело. Я открыл глаза, включил светильник над кроватью. Кряхтя, сел, вставил ноги в войлочные тапки. В окно еще раз постучали, забухали в дверь.

 Да иду, иду шаркая, дошел до сеней, открыл первую дверь.  Васька, ты, что ли?

 Я, Иван Петрович.

 За бутылкой? Васька, побойся Бога  посмотрел на часы с кукушкой на стене.  Два часа ночи.

Хоть и стыдил я соседа, но так, по привычке. Старческая бессонница и за полночь не сплю. Лежу с закрытыми глазами, ворочаюсь с боку на бок.

Вот в молодости как? Умри, но восемь часов подушке отдай. Хоть и дел по горло. А сейчас всех дел кефир, клистир и теплый сортир. Дети и внуки разъехались по всей стране, жена умерла прошлым годом, все, что осталось и тормошило меня это Дело да шебутные соседи. Один из которых, запойный пьяница Василий Кожемякин, долбился в дверь. Я открыл замок, выглянул наружу. Полная луна осветила сразу несколько фигур. Худого, небритого мужичка лет сорока в майке-алкоголичке и трех мужчин самого серьезного вида. В черных кожаных плащах, коротко стриженных.

 Кто это с тобой?

 Из Москвы приехали к тебе, Петрович. Из самой столицы!  Васька искательно оглянулся на «кожаных».

Дальше по переулку я и вправду увидел квадратный иностранный внедорожник. Внутри все заледенело, сердце застучало дробью. Я попытался резко закрыть дверь, но какое там. Один из мужчин подскочил, вставив ногу в проем, двое других просто вдавили меня своими телами в сени, а потом в гостиную. В руках у них появились вороненые пистолеты. Следом зашел Кожемякин.

 Вот, Артур Николаевич, я же говорил!  Василий шмыгнул к книжному шкафу, широко раскрыл дверцы. Ткнул пальцы в исторические книги, карты, картины Праотца. К шкафу подошел один из «кожаных»  мужчина с проседью на висках, со сломанным носом и пронзительными голубыми глазами.

 Василий! Побойся Бога! Я же тебя на руках нянчил  Я сделал шаг к столу, уперся рукой в столешницу. Другой рукой стал незаметно нащупывать столовый нож, которым резал вечером хлеб к ужину. Хорошо, что не прибрал.

 Нет никакого Бога, Петрович!  Василий подал голубоглазому карту бунта с рукописными отметками. Их делал еще мой отец.  Один бесконечный матерьялизм.

 Что вам надо?  я обратился к мужчинам, ворвавшимся в дом.  У меня нечего красть. Денег тоже нет.

 У вас, Иван Петрович, есть кое-что более ценное, чем ваша копеечная пенсия  тот самый Артур Николаевич, которому Васька подал карту, расстегнул плащ, сел на стул. Надев очки, стал рассматривать лист.

 С кем я разговариваю?

Мой вопрос проигнорировали. Молчал и Василий, нервно подергивая щекой.

 Да, это похоже на правду. Я не верил, а зря  Голубоглазый передал карту одному из «кожаных», взял с полки малахитовую пластинку Праотца. Повертел ее в руках. Потом достал лупу, начал что-то разглядывать.

 А я говорил, Артур Николаевич,  сосед наклонился к уху мужчины,  он точно Хранитель. Вы посмотрите. Весь дом увешан старыми саблями, пистолями

Один из «кожаных» щелкнул выключателем света. В свете люстры стала видна моя коллекция, развешенная по стенам. Старые бердыши, казачьи знамена и стяги со скорбным ликом Христа, фитильные ружья Я собирал все это долгие годы. Что-то мне досталось от отца и деда, что-то подарили станичники.

 Вы Пугачев, Иван Петрович  голубоглазый наконец отложил пластину, внимательно посмотрел на меня.  Тысяча девятьсот сорок четвертого года рождения. Вам семьдесят пять лет, и вы Хранитель.

В груди разгорался пожар гнева.

 Что, Иуда,  я посмотрел в пьяненькие глаза Василия,  продал за тридцать сребреников?

 Вовсе даже не за тридцать. А за сто пятьдесят тысяч  Артур Николаевич поднялся, подошел ближе.  И не сребреников, а настоящих российских рублей.

 Что вам нужно? Забирайте, что хотите, и убирайтесь!

 Вы знаете, что нам нужно. Покажите могилу  Голубоглазый вернулся к шкафу, начал вытаскивать книги. Его подельники опустили пистолеты, стали рассматривать коллекцию.

 Чью?

 Емельяна Пугачева.

Я ненатурально рассмеялся.

 В Москве совсем историю перестали учить? Тело Пугачева четвертовали и сожгли.

 А пепел верные люди собрали и привезли в его родную станицу,  заухмылялся Василий.  Захоронили под большой гранитной плитой. Там же и сокровища Емельки спрятаны. Золотая корона с уральскими черными агатами, две бочки со слитками и монетами А ты Хранитель сокровищ!

Василий вышел чуть вперед, обличительно ткнул в меня пальцем. Вот дурак! Перекрыл траекторию стрельбы налетчикам.

 Ах ты дрянь продажная! Получай!  я со всей силы метнул в соседа кухонный нож, что прятал за спиной.

Мужики даже дернуться не успели, как клинок вонзился в горло Василия. Тот схватился за рукоять, захрипел. Голубоглазый бросился к нему, «кожаные» вытянули руки с пистолетами, одновременно щелкнули предохранителями. Я закрыл глаза. Сейчас они выстрелят, и я исполню свой Долг Хранителя. Уйду за край.

 Не стрелять!  Артур Николаевич наклонился над соседом.

Я открыл глаза. Василий доходил. Из горла соседа лилась кровь, изо рта почему-то шла красная пена. Я устало опустился на стул. В этот бросок я вложил все силы и теперь чувствовал огромное опустошение. Не впервые убивал человека прошел две войны, но вот так, лицом к лицу, да еще хорошего знакомого

 Кончился  Голубоглазый, достав платок и обернув рукоять, рванул нож, вытащил его из горла. Прямо под кадык вошел. На пол хлынула новая порция крови.

 Что же вы, Иван Петрович, так неаккуратно? На статью себе тяжелую заработали. В тюрьме ведь умрете.

 Васька, ублюдок, заслужил.  Я закрыл глаза, потер веки.  Такое Дело хотел погубить.

 Собирайтесь, Иван Петрович,  Артур Николаевич положил нож рядом с трупом.  Поедем на могилку Пугачева. Вам теперь уже терять нечего.

 Да нет никакой могилы!  я помотал головой.  Обманул вас Василий. Захотел легких денег. Ну подумайте сами! Раньше станица Зимовейская была совсем в другом месте. Даже если и сохранили казачки прах Емельяна Ивановича после казни после затопления Цимлянского водохранилища все смыло. Нашу станицу два раза переносили!

 Не врите, Иван!  бандит подошел ближе, под дулами пистолетов обхлопал карманы моей пижамы.  Ваш сосед не только разговоры подслушивал, но и проследил за вами. Раз в месяц вы плаваете на лодке на остров Казачий.

 Рыбачу я там!

 Опять врете. Причем бездарно. Не стали бы вы убивать соседа просто так.

 Стреляйте!  я устало поднялся, завел руки за спину.  Мне, старику, терять нечего.

 А как же ваша миссия?! Ну та, Хранителя?  вкрадчиво поинтересовался Артур Николаевич.  Ведь никого не оставляете после себя.

Не в бровь, а в глаз. Васька сука такая. Надо было раньше иуду придушить. Вертелся ужом вокруг, следил. А ведь я его за простого опустившегося алкоголика держал. Похоже, зря. Сложил два плюс два.

 Вы подумайте, Иван Петрович.  Голубоглазый застегнул плащ.  Мы ведь не какие-то бандиты или черные копатели. Тут серьезные люди задействованы. Клад Пугачева давно искали, много архивов прошерстили. Знаете, на чем вы погорели?

Артур Николаевич взял в руки с полки малахитовую пластинку.

 Вот на ней. Василий был у вас в гостях. Сфотографировал на телефон, разместил на форуме «копателей». А мы за ними приглядываем.

 Мы это кто? Говорите уже, чего тайны разводить

 Во многих знаниях многие печали.

 Нет никакого клада,  уперся я.  Ну подумайте еще раз. Ладно, прах могли перезахоронить у Пугачева на Руси много сторонников и тайных друзей было. Но клад? Везти через всю страну драгоценности, чтобы спрятать на Дону? Проще закопать где-нибудь на Чусовой речке. Там и ищите.