Ханна, и вы здесь!
Жестом, на сей раз не терпящим возражений, он отослал эсэсовца.
Ханна Рейч шла навстречу в сером лётном комбинезоне, с наскоро затёртыми бензином масляными пятнами. Когда она остановилась рядом, в нос Галланду ударила резкая смесь авиационного топлива, хозяйственного мыла и женских духов. Зная Рейч как женщину, которой из имевшихся в мире ароматов милее всех был запах авиационного бензина, он подумал, что духами с ней наверняка поделилась фройляйн Браун.
Я здесь оказалась случайно. Фюрер назначил вместо Геринга генерала фон Грейма. Для получения маршальского жезла мы с трудом прорвались в Берлин на связном «Шторхе», но по пути над Тиргартеном нас обстреляли советские зенитки и тяжело ранили генерала в ногу. Я посадила самолёт на проспекте у Бранденбургских ворот.
Уверен, вам это не составило труда.
Ханна не оценила комплимента. Ей, знаменитой пилотессе-испытательнице, обладательнице массы рекордов, Валькирии Рейха, лётчице, имя которой знал любой, даже далёкий от авиации немец, этот полёт показался обычной рутиной. А ещё Рейч была известна как ярая нацистка и почитательница Адольфа Гитлера.
Для нас включили на столбах чудом оставшиеся вдоль проспекта фонари, пожала она плечами. Посадка не была сложной. Сейчас меня волнуют куда более важные вещи: предательство Геринга и здоровье нашего фюрера.
Наш фюрер так плох?
Измены бьют по его здоровью сильнее болезней. Вчера стало известно о предательстве Гиммлера.
Об этом Галланд ещё не слышал. Он удивлённо взглянул на Рейч сверху вниз, и она по-женски обрадовалась, что может первой преподнести ему эту новость.
Да-да, наш «преданный Генрих»! За спиной у всех он вёл сепаратные переговоры со шведами. Я была свидетелем, когда эту новость доложили фюреру. Для него измена рейхсфюрера СС оказалась страшным потрясением. В припадке бешенства он бегал по коридорам, волоча ногу, и кричал об измене своего любимца каждому встречному. Теперь им овладела навязчивая идея застрелиться.
Странно. А я уж подумал, что меня вызвали на свадьбу.
Так и есть. Сегодня фюрер сказал длинную речь о том, что Ева законопослушная католичка и не может закончить жизнь сожительницей.
Он решил застрелить и её?
Поначалу фюрер хотел, чтобы я вывезла её из Берлина к гросс-адмиралу Дёницу во Фленсбург, но Ева отказалась, решив разделить его участь до конца. Давайте поторопимся, свадебная церемония скоро начнётся.
Когда они оказались в приёмной, примыкающей к кабинету фюрера, гости стояли за длинным столом, на котором ещё лежали карты со сводками с фронтов. Их сдвинули в сторону, чтобы разместить фужеры и десяток бутылок шампанского. Гитлер с Браун ещё не появились, но в приоткрытую дверь кабинета Галланд услышал торжественный бубнёж служащего ЗАГСа. Он подошёл к стоявшему на костылях фон Грейму и шепнул:
Вас можно поздравить, генерал?
Уже генерал-фельдмаршал.
Простите, как я не догадался, что должность главы Люфтваффе подразумевает и новое звание.
Перестаньте. Я главнокомандующий Люфтваффе, но у меня больше нет Люфтваффе. О Гиммлере слышали?
Крысы бегут с корабля.
Как вы сказали? С корабля? Меня всегда забавляло это выражение. Адольф, а куда они бегут, ведь кругом море? Адмирал Редер рассказывал, что на тонущем корабле крысы мечутся и вцепляются друг другу в глотку за любой сухой клочок. Последними под воду уходят мачты, и они висят на них гроздьями.
Рассеяно кивнув, Галланд осмотрел присутствующих. Ближе всех стояла жена Гёббельса Магда. За ней он увидел руководителя Гитлерюгенда Аксмана. Ещё дальше генералов Бургдорфа и Кребса. Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и Галланд невольно замер по стойке «смирно». Первыми вышли свидетели: Гёббельс и Борман. За ними молодожёны. Жених показался Галланду сломленным стариком. Выдохшимся, слабым, сутулым и раздражённым стариком. Гитлер, как обычно, был в скромном партийном кителе с неизменным Железным крестом. Ева в длинном, наглухо застёгнутом платье из чёрного шёлка. В волосах сверкала бриллиантовая заколка, на шее поблёскивала цепочка с подвеской из топаза, тонкое запястье украшали золотые часы с россыпью бриллиантов.
Подойдя к столу, Борман молча открыл шампанское, и неожиданно на хлопок пробки отозвался донёсшийся сквозь стены удар недалёкого взрыва. Гитлер вздрогнул и испуганно взглянул в потолок.
Где они?
Русские замечены в районе Потсдамской площади, доложил адъютант.
Всего каких-то триста метров, побледнев, констатировал Гитлер. Нужно торопиться. Я хочу объявить вам всем, что мы с женой, зажатый в руке фужер предательски задрожал, решили покончить жизнь самоубийством.
Галланд удивлённо поднял глаза на Еву. Она стояла, опустив голову, бледная и покорная.
Всюду предательство! вместо свадебного тоста фюрер, скривившись, словно от зубной боли, продолжал скорбный монолог. Меня бросили те, кто вскормлен с моей руки. Все изменники! Все! Мне остались преданы лишь Ева и Блонди.
Вспомнив о любимой овчарке, он обернулся к Гёббельсу:
Йозеф, отдайте распоряжение кинологу, фельдфебелю Тарнову, и проследите, чтобы он вывел её в последний раз на прогулку, затем, не мешкая, отравил. Щенят тоже. Доктор Штумпфеггер поможет ему с ядом.
Затем Гитлер взял под локоть Бормана:
Прости, Мартин, что поступаю так с твоим подарком. Блонди мне жаль больше, чем многих из моего окружения.
Борман безучастно смотрел в пол, словно всё происходящее его совершенно не касалось. Встрепенулся он, когда вышел Гёббельс.
Мой фюрер, вы нужны Германии.
Как и Германия мне. Вы опять за своё? Мы ведь уже об этом говорили. Всё решено, я не могу отменить своего решения и сбежать.
В данный момент бегством будет покончить с собой.
Гитлер бросил на Бормана удивлённый взгляд. Так дерзко рейхсляйтер с ним ещё никогда не разговаривал.
Мой фюрер, каждый из нас будет рад разделить с вами подобную участь, но мы не имеем на это права. Прежде всего, мы обязаны думать о Германии.
Ничего уже не спасти, мрачно ответил Гитлер.
Но Борман знал, что делал. Он давно нащупал слабые точки фюрера и сейчас целенаправленно бил в десятку. Первая точка это кумир Гитлера Фридрих Великий.
Вспомните, когда почти двести лет назад русские войска уже стояли под Берлином, король Фридрих Второй не терял надежды. Германия, как и сейчас, качалась на краю пропасти, но свершилось чудо!
Вера в чудо и провидение ещё одна слабость Гитлера. В чудо он верил ещё больше, чем в гений Великого Фридриха.
Именно, свершилось чудо! продолжал Борман с поднятым вверх бокалом и, обращаясь скорее к окружающим, чем к Гитлеру, добавил: Неожиданная кончина русской императрицы и приход к власти симпатизирующего немцам Петра Третьего спасли Германию от краха. А что было бы, не дождись король чуда и покончи с собой?
Галланд с интересом наблюдал за метаморфозами, происходящими на лице Гитлера. Его мимика менялась ежесекундно. Нервная дрожь, растягивающая рот в тонкую нить и превращающая крохотные усики в трепещущий заячий хвост между щёк, похожих на дряблые ягодицы, едва не вызвали у него приступ смеха. Подавив его, генерал ждал, что ответит фюрер.
Это действительно было чудо, словно эхо, задумчиво произнёс Гитлер, и всем стало ясно, что его мрачная обречённость дрогнула. Тогда русские повернули восвояси.
В отличие от фюрера, Галланд в чудеса не верил, но был уверен, что для спасения Германии войну продолжать нужно. Хотя бы для того, чтобы, сдерживая советские войска, дать как можно дальше пройти англичанам и американцам. После того, что немцы натворили у русских, англосаксы были куда меньшим злом. А для того, чтобы войну продолжать, немцам нужен стержень, с ролью которого пока ещё справлялся фюрер.