Часы, проведенные в обществе учителей, были не в счет. Скука была единственным что она испытывала последние несколько лет в их близи, когда поняла, что отцовское одобрение все равно ей не светит. То были скучные, пустые и порой изнуряющие мгновения без капли чего-то интересного.
Небо заплакало.
Дверь в кабинете отца Сара затворила уже под шум дождя. Небо разразилось неистовыми рыданиями смывая остатки инея с ветвей и травы. А что ему еще оставалось делать в такой день?
Сара стояла возле стеллажа с книгами прямо напротив кресла, в котором обычно ждал ее отец в минуты тяжелых разговоров, а она садилась в соседнее. Точно такое же с синей обивкой и резной спинкой. Под ее ногами блестел паркет из эбонитового дерева. Брауни совсем недавно его натерли. Она точно знала, что в этот момент брауни собрались на кухне и своим не очень многочисленным составом обсуждают ее отъезд, а на главной площади столицы, прямо напротив дворца собирался народ, ведь сегодня был день рождения короля. Саре представлялась толпа галдящих людей со знаменами в руках. Она никогда не видела столько народу. Мужчины и женщины, старики и даже дети.
Едва уловимый звук достиг ее ушей, и она вздрогнула, оторвав взгляд от книжных полок. Можно было решить, что это яростный ветер стучит кустарником в окна, но Сара знала, что это не так. Знала, что ей не показалось и потому не удивилась, когда, обернувшись, увидела отца, стоящего возле письменного стола. За его спиной поблескивали чешуйчатые стены и черная дверь ведущая в его комнаты. Такая же располагалась на противоположной стене и вела в столовую и основную часть дома.
Сара улыбнулась отцу, но тот, казалось, ее не замечал. Его взгляд был устремлен на бурю что разразилась за окном. Но он не восхищался ей, да и вряд ли испытывал хоть какие-то эмоции. Этот мужчина просто стоял в своем сером костюме, как статуя над безымянной могилой.
Саре захотелось спросить почему он вернулся так рано. Она не знала надолго ли и хотела спросить и об этом. Но понимала, что он не даст ей достойный ответ. Поэтому молчала.
Наблюдала как отец садится в синее кресло и указывает ей на соседнее. От этого непринуждённого жеста ее пробила дрожь. Стало холодно. Она сильнее закуталась в шкуру, но повиновалась и села. В последующие годы ее не раз назовут храброй, но сегодня, глядя в пустые глаза отца, в которых блестела ртуть, смешаная с янтарем она боялась. Но это заставило ее лишь выше приподнять подбородок. Ей еще не исполнилось и двадцати, а она уже хорошо усвоила главное правило жизни страх не делал слабым, он показывает, что выбранный путь верный.
Сегодня наша последняя встреча перед твоим отъездом, объявил отец.
Его голос был сладким, темным и гладким как сталь. Но говорил он спокойно продолжая смотреть на бурю.
Я прислушался к твоим желаниям еще прежде, чем ты осмелилась их озвучить дорогая, но не думай, что я потакаю твоим прихотям. Решила отказаться от знаний лучших из существующих учителей ради мимолетного чувства легкости и свободы, право твое. Однако за такое нужно платить. Мужчина взглянул на дочь, и та сдержанно кивнула, улыбнувшись одним уголком губ. У меня будет несколько условий и надеюсь ты понимаешь, что от того будешь ли ты следовать правилам зависит проведешь ты в стенах Академии месяц или полгода.
Конечно, я понимаю, ответила Сара.
Теперь она вновь видела лицо отца лишь на половину.
Твоя мать, Фиона. Это имя прозвучало как последняя нота печальной песни. Она считала, что Академия помогает молодым волшебникам познать себя и свою магию, а также найти путь в жизни. Делала их сильными, выносливыми людьми, способными служить нашей стране несмотря на все опасность, что могут поджидать в стенах дворцов, церквей и министерства. Для нее там ковались воины. Бесстрашные и сильные, в меру коварные и горделивые. Мое мнение разнится с ее. Академия Святой крови место бездарное, а сейчас еще и полное инакомыслящих. Поэтому вот мои условия. Их будет немного. Никто из преподавателей или учеников не должен знать о твоей матери. Твоя успеваемость должна быть на высоте. Если к промежуточному экзамену ты не будешь хотя бы в центре рейтинга, то не просто вернешься домой, более того о праве голоса можешь забыть до того момента пока я не посчитаю, что ты достаточно сильна и умна дабы выступать равной мне. И, пожалуй, самое важно. Не обзаводись интересами. В твоей жизни нет места любви и тебе это известно, а если повстречаешь тень То и сама знаешь, что делать. Отец повернулся к ней, но Сара лишь неодобрительно повела бровью. В Академии есть люди, которые могут быть опасны не только для тебя, но и для общества. Не сближайся ни с кем. Особенно с теми чье имя маячит на каждом углу. Они учуют твой страх и попытаются использовать, но не смей останавливаться. Не становись никчемной. Страх не делает тебя слабой. Не позволяй ему этого. Будь умнее. Ты присоединишься к ним. Станешь одной из них. Докажи, что можешь адаптироваться ко всему. Что я вложил в тебя силы не зря. Но тебе придётся заплатить цену безымянность.
Дождь за окном затих также неожиданно, как и начался.
Отец вновь отвернулся к окну. В последующие ночи она часто гадала, о чем он думал в этот момент позволяя ей уйти и мог ли знать, к чему это приведёт. Но не было таких слов, которые преодолели бы завесу разногласий, которая разделяла их. Только страх, что она испытывала в его присутствии.
Договорились, только и произнесла она и встала.
Резкий, как удар хлыста, звук наполнил комнату, а вместе с ним и фиолетовое свечение появилось и тут же исчезло. Сара обернулась, но отца уже не было. К своему ужасу, она не испытала облегчения от заключенной сделки. Только холодное оцепенение и трясущиеся руки. Условия не были и на половину так ужасны как могли бы быть. Исключая рейтинг все остальное не составит для нее особой сложности. И то, что касалось побед, здесь был скорее вопрос этики и морали, чем ее навыков.
Девушка медленно вдохнула.
Выдохнула остатки сомнений.
И позволила себе двигаться вперед.
Ведь в конце концов страх пусть и перед неизвестным не сделал ее слабой.
Глава 2
*Страдания не повод для сочувствия это повод для уважения.
«Важно двигаться дальше».
Полнейшая чушь.
И все же ему так и не удалось выкинуть слова матери из головы.
Тишину безлюдных коридоров нарушали приглушенные, едва уловимые, шаги. Темный силуэт вынырнул из-за угла и тут же исчез за поворотом, казалось, не замечая, тень, следующую по пятам. Раздался хлопок. Пространство озарило голубое свечение, обнажая тайны, спрятанные в густой тьме.
Юноша оказался прижатый к стене светловолосой девушкой почти на две головы ниже его. Ее маленькие пальчики крепко сжимали нож, не очень искусный, даже скорее грубый, но плотно приставленный к его горлу. В другой руке пылала голубая сфера. Бездонно-синие глаза блондинки опасно блестели в голубом свете. В них словно клубилась тьма, заполняя ее сознание, отчего радужка темнела. Секунда, и взгляд синих глаз переменился. На место тьмы пришли дружелюбные огни.
Поверить не могу! Я же могла убить тебя! возмутилась девушка, убирая нож. Зачем ты следишь за мной?
Очаровательная улыбка украсила бледное лицо юноши. Оправив пиджак, он смерил блондинку по шутливому надменным взглядом. Не могла же она убить его прямо здесь? Конечно могла. И ему было известно об этом.
Хотел убедиться, что ты в порядке.
Его голос звучал чуть напряженнее чем ему хотелось бы признать, и девушка, уловив тревожные нотки помрачнела.
Мне нужно вернуться в комнату пока все не проснулись, устало сказала она. И тебе тоже. Тебе, как и всем, нельзя находиться в коридорах ночью. Если кто-то из преподавателей тебя увидит