Вот тебе десять золотых, два боевых ножа и стилет, я вывалил трофейное оружие на прилавок.
Оружейник замешкался, рассматривая посредственные ножи. Тогда я сгреб свое барахло и молча направился к выходу.
Постойте, господин! Хорошо, я согласен, засеменил за мной торговец.
Тогда вот этот чехол мне в придачу, я ткнул пальцем в чехол из коричневой замши для ношения булавы, а про себя подумал: Для молота самое-то будет, все ж не в руках его таскать, да и от любопытных глаз укрою.
Торговец немного сник, но возражать не стал. Я не умел торговаться, всегда считал это недостойным, а тут вдруг неплохо вышло сбить цену Конечно! Если от денег зависит выживание, а карман почти пуст, приходится пересматривать свои принципы и убеждения.
Довольный, я вышел от оружейника и направился на рыночную коновязь. Купив молодого статного объезженного жеребца с седлом из красной кожи, я тронулся в путь. В городе оставаться было опасно. Нужно укрыться в какой-нибудь глухой деревушке, а оттуда уже искать следы Фиморр.
На рынке я узнал, что Фиморры клан древних ведьм. Когда-то они жили среди людей. Но несколько веков назад они стали похищать младенцев, использую чистую кровь в обрядах черной магии. Праведный гнев обуял жителей королевств. Люди восстали и объявили ведьмам жестокую войну. Фиморр выслеживали и сжигали вместе с домами. Малейшее подозрение или донос соседей становились поводом для обвинения женщин в колдовстве. Святой огонь в те времена унес жизни не только нечисти, но и многих невинных. Это была темная и грязная война, когда от рук врага народу погибло в несколько раз меньше, чем от трусливого гнева разъяренной толпы.
Уцелевшие Фиморры затаились в глухих деревушках, доживая свой век под чужой личиной. Говорят, что их полностью истребили около ста лет назад. Но быть может, их потомки и сейчас скрываются на каких-нибудь отдаленных фермах. Возможно, единственное, что может вернуть меня домой это их магия. А может, это был билет в один конец? Во всяком случае, пока я не найду ведьму я об этом не узнаю. Вопросов у меня к ней много А ответ я хочу получить один как вернутся домой?
* * *
Подъехав к городским воротам, я небрежно махнул молодому стражнику. Тот, бросился было отпирать откидные ворота, брякая сползающими доспехами, но опомнившись, сказал:
Всем мужчинам, покидающим город, с сегодняшнего дня велено иметь при себе разрешительную грамоту на выезд, подписанную командующим королевского легиона или одним из его помощников-командиров.
Болван! сверкнул я глазами, разве ты не видишь, кто перед тобой?
Я второй день на службе, господин
Помощников-командиров Королевского легиона нужно знать в лицо, солдат! Меня зовут помощник-командир Элай. Как твое имя, боец?
Мотеус, господин. Просто Вы без доспехов и оружия
Отпирай дверь, Мотеус, если не хочешь вылететь со службы на второй день.
Парнишка бросился к воротам с криком:
Открыть ворота помощнику-командиру Королевского легиона!
Стражники спустили цепь, и откидные ворота-мост бухнулись вниз, перекрыв крепостной ров. Я пришпорил коня и проскочил по мосту мимо поста охраны.
До свиданья, помощник-командир Элай! прокричал вслед Мотеус.
Клубы пыли за моей спиной донесли обрывки криков. У ворот поднялась тревога бывалые стражники знали, что помощника-командира Элая в Королевском легионе не служило.
Глава 4
Кроны вековых сосен сковали небо, скрадывая солнечные лучи. Лапник цеплял бока лошади и ноги в стременах. Иногда казалось, что тропу проглотила лесная чаща, и дальше дороги нет. Но судя по рисованной на выбеленном свитке из телячьей кожи карте, двигался я в правильном направлении. До ближайшей деревни оставалось верст пятнадцать.
Лес расступился, и впереди показалась поляна с шалашами и очагом для костра. Я осторожно спешился и, спрятав лошадь на опушке, пробрался к лагерю. Минут десять просидел в зарослях, наблюдая за местностью никого
Я выбрался на поляну. Кострище давно остыло, но судя по основательным шалашам и паре землянок, лагерь был обитаем. Возле поленницы стояла знакомая до боли старая повозка с соломой. На ней меня привезли на невольничий рынок. Вот и пятна моей крови на ее бортах. Запустив руку в солому, я ощупал каждый сантиметр. Где же он? Пальцы схватили что-то твердое Да! Я вытащил руку на ладони сверкал и переливался алыми гранями осколок красного камня, подаривший мне заживление ран и понимание языка. А что, если носить его с собой постоянно? Его воздействие усилится? Я спрятал камень в кожаный мешочек, висевший на шее. Мешочек шел в комплекте с туникой хранилище для амулетов и оберегов.
Как вдруг топот множества копыт нарушил тишину и нарастающим потоком заполнил пространство. На поляну ввалилась конница из десяти лесных разбойников. Японо-кочерыжка! Старые знакомые!
Но в хорошо одетом страннике они не узнали того голого чужеземца, которого нашли в лесу и продали в рабство.
Один из разбойников сбросил с лошади сверток из грубой мешковины. Сверток заерзал и всхлипнул.
Что делает господин в глухом лесу? пожилой оборванец в заношенном сюртуке и огромной шляпе, спрыгнув с лошади, желчно улыбался.
Оружия при нем не было очевидно, главарь.
Остальные спешились и как бы невзначай окружали меня. На их лицах просматривались еле заметные ухмылки. Еще бы! Добыча обещала быть доброй: одежда, деньги и раб.
Я королевский приказчик, держу путь в деревню для набора мужчин на службу в Королевском легионе, выдал я без запинки, подумав, что вассалов короля они не трогают, но ошибся.
Подобравшийся сзади ударил меня дубиной, но на этот раз я был готов и ушел в сторону. Дубина провалилась в пустоту, и разбойник ухнул вслед за ней.
Я выхватил молот и снес головы двум ближним бандитам. Разбойники схватились за мечи и кинулись в атаку. Я ретировался к стене леса, чтобы меня не могли окружить.
Взять живым! взревел главарь.
Я крутил молотом, пробивая их защиту и ломая мечи. Еще один бандит упал с раскроенной головой.
Что-то обожгло, ударив меня в грудь. Стрела на треть вошла промеж ребер. Захрипев, я выронил молот и тут же получил два смертельных удара мечами в живот. Мое тело рухнуло на траву, и я затих
* * *
Глаза закрыты, но притупленное сознание не угасло. Холод разлился по жилам, унося жизнь. Что-то горячее запульсировало в нагрудном мешочке, останавливая холод. Камень! Я не шевелился и был похож на труп, чувствуя, как сползаются края ран на животе. Плоть обволокла стрелу, пытаясь ее вытолкнуть. Силы возвращались ко мне
Такую одежду попортили! сокрушался один из бандитов, обшаривая мое бездыханное тело.
Я почти восстановился, но торчащая в груди стрела не давала затянуться последней ране. Я открыл глаза и улыбнулся. Лицо разбойника перекосило, а челюсть отвисла. Одной рукой я нащупал кинжал на поясе, а другой, выдернув из груди стрелу, воткнул ее в открытый рот мародера.
Вскочив на ноги, я метнул кинжал в главаря, пробив его почти насквозь. Схватив молот, ринулся на безоружных бандитов. Те уже успели снять с поясов мечи и, развалившись в теньке, цедили пойло.
Они не сразу поняли, в чем дело. Лишь когда «восставший мертвец» раздробил ударами молота кости двоих их собратьев, четверо оставшихся в живых в ужасе разбежались, скрывшись в зарослях можжевельника.
Кто-то жалобно заскулил. Сверток! Я разрезал путы и скинул мешковину. Молодая крестьянка в льняном балахоне испуганно вытаращилась на меня.
Не бойся, я тебе не враг, взяв ее хрупкую руку, я помог девушке подняться.
Голубые глазищи недоуменно хлопали. Кругом валялись трупы разбойников, а я был один.