Ольга Серова
Тринадцать объявлений Лёвы Лучика
© Ольга Серова, текст, 2024
© Татьяна Сырникова, иллюстрации, 2024
© ООО «Издательство «Лайвбук», оформление, 2024
* * *
Посвящается всем, кто когда-либо обнимал деревья
Предисловие
Вы замечали, сколько вокруг разных объявлений? В нашем подъезде их целая доска, и в школе тоже. Только объявления эти скучные. То воды не будет, то ноги вытирайте, то выведем у вас всех блох и тараканов. Я даже такое объявление на остановке прочитал: «Решу все ваши проблемы». С одной оставшейся бумажкой с телефоном. На всякий случай я сорвал эту бумажку. Вдруг пригодится?
Однажды я решил написать первое объявление. Только без номера телефона. А что, всем можно значит, и мне можно. Главное, чтобы повод нашёлся. Как только я об этом подумал, эти поводы ко мне как кони поскакали! Я еле их остановил.
Информация для взрослых
Когда вы узнаете, по каким поводам я сочинял объявления, вы подумаете, что жить с таким ребёнком невозможно.
Может, вы решите, что моим родителям надо поставить памятник за то, что они меня терпят.
Но если вы хорошо посчитаете, то увидите: тринадцать объявлений за целый год это ерундовая мелочь. Ведь в году триста шестьдесят пять или триста шестьдесят шесть дней, а тут всего-то тринадцать объявлений. Ну и что, что они все были в первой четверти.
Зато какие это были дни!
И знаете, мне кажется, что от первого до тринадцатого объявления я прожил целую жизнь.
Информация для невзрослых (пока ещё)
Если тебе захочется написать объявление пиши!
Оказывается, это действует!
Объявление первое
Зовите меня Лёвыч
Всё началось с дня рождения.
Лёва? Ты слышишь? Бабушка тебе здоровья и успехов желает! Поблагодари её, затормошила меня мама за праздничным столом по случаю моего девятилетия.
В этот момент я как раз протянул зубочистку на помощь зелёной мохнатой гусенице, которая застряла между зарослями букета и краем вазы. В конце концов, она же не виновата, что бабушка привезла её вместе с дачными цветами.
Спасибо, бабушка! я оторвал взгляд от гусеницы и вежливо улыбнулся.
Пока я улыбался, гусеница плюхнулась колечком на стол.
Я сейчас вернусь! осторожно, двумя пальцами, я взял несчастное животное и помчался в комнату. Спрячу её в коробке, а потом отнесу на улицу. Стоп. А как же она на чужой улице в спячку уйдёт?
Бабушка! с гусеницей в коробке я подошёл к бабушке. Ты можешь отнести её назад? На дачу? Просто откроешь эту коробку, она сама выползет.
Как это коробка выползет? не поняла бабушка и открыла коробку.
Вы представили бабушкину реакцию?
На самом деле и бабушка, и дедушка, и папа, и мама, и даже мой старший брат давно привыкли, что я спасаю всех животных, но почему-то каждый раз удивляются.
Сегодня мне исполнилось девять лет, и к нам в гости пришли бабушка и дедушка.
Через год тебе стукнет уже десять вот это будет дата! торжественно произнёс папа, потирая отросшую бороду. В десять лет я уже выиграл городскую лыжную гонку, жарил картошку и сам чинил велосипед.
А ещё терял ключи, шапки и перчатки. Поэтому я покупала сразу по шесть шапок на сезон, а перчатки пришивала к рукавам куртки, вставила бабушка.
Прямо так и пришивала? И как же он ходил? Это же очень смешно, хихикал я, заметив, что папа уже не чешет бороду, а теребит праздничную салфетку с цыплятами.
Мне было не смешно, зато стирать и сушить было очень удобно. Тем более что его куртки и перчатки пачкались одновременно и всегда одинаково. Мальчишки, сами понимаете последнюю фразу бабушка сказала с любовью и плюхнула на папину тарелку большущий кусок своего фирменного медовика.
Я был готов расцеловать бабушку и папу заодно.
Мой папа супераккуратный, представить его в грязной куртке невозможно. Его перчатки всегда как новенькие лежат на комоде в прихожей. И вообще он мегачеловек. В прошлом году сделал мне светящиеся шнурки на кроссовки. Они светились в темноте ровно два дня, пока я не провалился в них в канаву около соседнего дома. Канава была неглубокой. Ровно такой, чтобы поглотить шнурки с кроссовками. Мама, конечно, их отстирала, но они больше не светились. Хорошо ещё, что папа не обиделся, а только сказал: «Эх, Лёва! Придётся подождать, пока вся грязь в канавах замёрзнет или их засыплют землёй».
И хорошо, что до меня дошло: светящиеся шнурки для малышей и девочек, так что ничего страшного, просто папу было жалко. Всё-таки изобретать такие шнурки на два дня очень обидно.
А бабушка всё продолжала вспоминать маленького папу:
Да, сынок, а свою первую картошку ты пожарил, когда прогулял математику в третьем классе. Решил сделать мне приятное, и я это до сих пор помню.
Что?! Папа прогулял математику? В это я точно не поверю. Папа даже во сне решит любую задачу по математике зачем ему было прогуливать?
У меня тогда живот разболелся, это помню, сказал папа. А вот пришитых перчаток точно не было, у меня детские воспоминания с пяти лет.
Бабушка, а шапки тоже пришивала? вернул я бабушку в «папину» тему.
Уж лучше про маленького папу поговорить, чем про моё будущее: надо спортом заняться, программированием, английским и немецким. А ещё лучше китайским. Когда мои родители заговорили про это, я принёс им из комнаты атлас и предложил:
Да чего мелочиться! Давайте выбирать ещё. Вон сколько стран. Может, мне выучить антарктический язык? А что, Антарктида большая, не с людьми, так с пингвинами буду разговаривать.
Это не страна, а материк, хором ответили родители, и вообще, твою бы сообразительность да в хорошее дело!
Поэтому я решил свернуть в разговоре на шапки. А то не день рождения, а конференция «Двадцать первый век век будущего Льва Лучика».
Да, моя фамилия Лучик. Из-за этого меня в школе многие называют Солнышкиным. А другие называют меня Профессор Лучик. Всё из-за того, что я в животных и растениях разбираюсь. Папа говорит, что они ещё глупые и ничего не понимают в фамилиях. И сказал, что про нашу фамилию известно с восемнадцатого века.
«Мои любимые Лучики!» говорит нам с папой мама. Ещё один наш Лучик мой старший брат Даня учится в университете на первом курсе. Он не смог приехать на мой день рождения, потому что у него в субботу «четыре пары» и он готов застрелиться от такой нагрузки.
А прошлой зимой я с ещё одним Лучиком познакомился.
Однажды я плёлся домой, и было уже поздно, потому что стемнело, а я всё никак не мог дойти до своего подъезда. Как вдруг строгий мужской голос сзади позвал:
Лучик! Лучик! Ты куда?
Я замер. Ну, думаю, кто ж это меня вычислил? Кто за мной следил? И откуда он знает мою фамилию? Я решил не оглядываться и не сдаваться просто так. Тем более, в целях безопасности с незнакомыми людьми можно было не разговаривать.
Мои ноги стали тяжёлыми, а в голове сделалось горячо, как будто в ней заварили чай. Тут строгий голос вдруг обрадовался:
Ах ты, маленький негодник, чего опять унюхал?
Ну, думаю, это уже оскорбление. Так меня ещё никто не называл. И нюхать я ничего не нюхал, шёл себе спокойно, до подъезда тридцать пять шагов оставалось. Я не выдержал и оглянулся. То ли дяденька, то ли дедушка в смешной шапке с помпоном прицеплял поводок к маленькой собачке. Эта собачка скакала как ненормальная, и дяденька-дедушка никак не мог её пристегнуть и всё время кряхтел. Так я и познакомился с Лучиком и его хозяином.
Ой, опять я отвлёкся. Меня хлебом не корми, дай поотвлекаться!
В общем, когда я спросил, пришивала ли бабушка маленькому папе шапки, мама шутя погрозила мне пальцем и засмеялась. Я очень люблю, когда она смеётся, потому что от её смеха я сам ещё больше смеюсь. Рассмешить маму задача не для дураков. Нет, с одной стороны, когда я изображал кофемашину и выдувал из трубочки какао (кофе мне ещё рано), а потом делал пузырьковую пену она очень смеялась. А с другой когда я шарахнул стакан с кофе-какао на стол, сами понимаете, смех прекратился. И весёлая мама прекратилась, и наступили «суровые будни», как любит говорить мой дедушка. Сейчас он сидел в кресле и смотрел хоккей. Наша семья знает, что его нельзя дёргать в это время, «это свято», как говорит бабушка. Время от времени он срывался с кресла к телевизору, чтобы сделать очередную попытку телепортироваться на лёд и выхватить клюшку у того, кто «тормозит».