И вот они уже снова друзья, и Тим выходит из добровольного заточения.
Быть может, эта осторожность и склонность к анализу передались ему по наследству от нее самой? Она актриса, которую нередко хвалили за правдивость ее ролей. За несколько лет до рождения Тима Анки сыграла одну из главных героинь в фильме «Моя собачья жизнь», номинированном на «Оскар». Сейчас же она много времени проводила в студии в Хальстахаммаре, где принимала участие в мыльной опере «Друзья и враги». Как и многие деятели искусств, Анки часто испытывала неуверенность в себе. Ей казалось, что она долговяза, чересчур самокритична и неуклюжа. Когда она смеялась, то походила на фаршированную рождественскую свинью не хватало только яблока во рту. Во всяком случае, по ее личному убеждению.
Жизнь Анки Лиден делилась на «до» и «после».
В подростковом возрасте какой-то незнакомец заманил ее в лес, где попытался задушить. Об этом происшествии она не забывала ни на минуту. Из-за этого Анки боялась темноты и была чрезмерно чувствительна. Она не носила шарфы и платки: ей казалось, будто они сжимаются на ее шее и вот-вот перекроют ей кислород. Возможно, эта травма как-то сказалась и на ее детях? Пусть даже и косвенно?
Как бы то ни было, Тим, как и Анки, всегда занимал выжидательную позицию. На семейных ужинах, когда за столом собирались все шестеро, другие дети наперебой что-то рассказывали. Шуму от них было предостаточно! Тим же сидел тихо, а потом внезапно выдавал какой-нибудь жутко смешной комментарий, всегда бывший к месту. При этом он слегка усмехался, а затем, будто с чувством выполненного долга, удалялся в свою комнату, вновь погружаясь в собственный мир.
Отец Тима был владельцем компании Skottes, продававшей канцтовары фирмам и предприятиям. Сначала Клас Берглинг производил впечатление человека замкнутого и во всем безупречного, особенно когда обсуждал закупочные цены на ручки или степлеры. Но стоило с ним пообщаться поближе, как становилась очевидна его творческая жилка. Он с детства впитывал запах сольвент-нафты в Королевской опере, где его отец работал главным декоратором. На семейных встречах Клас превращался в мастера импровизации и изображал то придирчивого режиссера, то поддатого продавца. А утром по субботам он вполне мог врубить стерео на полную катушку и, одетый в халат, вальсировать под мощный голос своего кумира Рэя Чарльза. Лишенный зрения соул-певец с американского юга обладал невероятной способностью захватывать и очаровывать неподражаемой игрой на пианино, при этом рыча и шепча в микрофон так, будто на сцене был не он один, а целый оркестр. Помимо Рэя Чарльза, Клас тяготел к исполнителям блюза в основном из Чикаго, в частности к гитаристам вроде Бадди Гая или Фредди Кинга. Ему импонировали эдакие потрепанные жизнью мужчины, повествовавшие об изменах и ревности, насилии и бедах.
Сестра и братья Тима тоже прониклись любовью к музыке и делали все, чтобы приобщить к ней младшего братишку. Линда познакомила всех с глэм-рок группой Kiss. Дэвид в основном смотрел MTV, где восхищался всеми жанрами, от хип-хопа до гранжа. Антон, поступив в гимназию[10], начал играть на ударных в рок-группе.
Каждое лето семейство выезжало на машине в местечко Шиллинге, расположенное в Эстерлене[11]. Они приобрели кирпичный домик в бывшей рыбацкой деревушке. Он, конечно, скорее напоминал развалюху и пострадал от сырости, но из него открывался чудесный вид на море. Пока Клас с обнаженным торсом играл на электрогитаре, Тим строил шалаши и учился плавать на простеньком «Оптимисте»[12]. Когда они с другом устраивали на перекрестке блошиный рынок, Анки приносила сыну гамбургер с газировкой.
По соседству проживал выдающийся тромбонист Нильс Ландгрен. Однажды он решил разгрести свои завалы старья и продать на площади ненужные инструменты. Тим купил синтезатор Yamaha конца 1970-х годов. Его он поставил в комнате рядом с прихожей. В тот год почти все лето он потратил на то, чтобы освоить новый инструмент.
Тим наобум жал на клавиши, не слишком понимая, что к чему, но результат ему почему-то нравился. Он не представлял, чем хочет заниматься, но чувствовал, что тяготеет к творческой стезе. Тим периодически думал о бывшем муже Анки, любимце публики Томми Черберге[13]. Его певческая карьера служила прямым доказательством того, что жизнь надо строить исключительно в соответствии с собственными убеждениями и пристрастиями.
По возвращении в Стокгольм отец подарил Тиму шестиструнную гитару Fender из красного дерева. По сравнению с синтезатором гитара казалась совсем простым инструментом. Тим разучил классику типа Tears in Heaven Эрика Клэптона и House of the Rising Sun группы The Animals. Набрав побольше воздуха, он пытался спеть гимн Швеции и Vandraren Нурдмана.
С пением выходило не слишком здорово, а вот гитара с каждым днем давалась ему все лучше и лучше.
Когда мама предложила найти учителя музыки, Тим счел эту мысль абсурдной.
Нет, он, разумеется, и сам все освоит. Ему не нужна ничья помощь.
В детстве я довольно сильно стеснялся. Не то чтобы мне это очень мешало, но во мне точно жила какая-то застенчивость, вероятно, унаследованная от мамы, которая всю жизнь была чрезвычайно чувствительной.
По выходным мы смотрели фильмы и покупали кучу сладостей, а иногда ходили на вечеринки.
* * *
Потихоньку друзья начали просыпаться. Видимо, они заснули уже под утро, когда драконы в World of Warcraft оказались повержены, всех неумолимо клонило в сон, а сил оставаться на ногах не было.
Подростки принялись тереть глаза. В этот раз на угловом диване Берглингов разместились Юханнес Ленно и Фрикку Буберг. Якоб Лильемарк довольствовался зелеными подушками под спину: их он, устроившись на полу, использовал вместо матраса. Потянувшись, друзья поплелись на кухню.
Дверь в комнату Тима была, как обычно, закрыта, а значит, он все еще спал и не хотел, чтобы его беспокоили. Друзья прекрасно знали: если его разбудить до обеда, он потом весь день будет ныть. Фрикку достал из холодильника колбасу и сделал бутерброды. Ребята налили себе горячий шоколад, поздоровались с Класом и Анки и уселись в гостиной смотреть фильм.
Черт, я обнаружил, как можно получить больше очков опыта! воскликнул Тим, встав, наконец, с кровати.
Когда его друзья легли, он все еще оставался перед экраном. Забравшись на грифа, Тим перелетел на континент Калимдор дом ночных эльфов и троллей. Ему не терпелось отыскать черные лотосы. Поиски продолжались до шести утра. Эти цветки могли сделать Импортанта сильнее, и в дальнейших приключениях клана пользы от него было бы больше.
Вы ведь понимаете, что это значит? Крутяк!
Надо бы прогуляться, предложил Фрикку.
Его, конечно, тоже интересовала игра, но не до такой степени, как Тима. Тим был упрям, его невозможно было остановить. Если он что-то решил, то во что бы то ни стало добьется цели. Но к солнцу он тоже был неравнодушен.
Подростки поспешили вниз по лестнице. На улице они повернули направо.
Здесь, на Эстермальме[14], вырос не только Тим, но и Фрикку. Он жил в районе Йердет, у огромного поля за зданием Шведского радио. Как и Тим, он слыл натурой творческой. Его отец был успешным телепродюсером; сам же Фрикку ходил в музыкальную школу Адольфа Фредрика[15] и мечтал стать актером. С Тимом он познакомился пару лет назад, в гимназии, и они тут же нашли общую тему для разговора: кино. Они вместе пересматривали классику в частности, «Крестного отца» и все, что когда-либо создали Квентин Тарантино и братья Коэн. Часами они обсуждали сценарий и символику «Твин Пикс» или же расслаблялись под мюзиклы вроде «Иисус Христос суперзвезда» или «Призрак оперы». Тиму импонировали дружелюбие и свободные взгляды Фрикку. Он был забывчив и рассеян, но как-то очень по-милому. Эти черты к нему только располагали. Тим и Фрикку стали эдакими братишками.