Сбежавшее детство. Рассказы для детей - Муратова Татьяна

Сбежавшее детство

Рассказы для детей

Татьяна Муратова

© Татьяна Муратова, 2024

ISBN 978-5-0062-8570-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Камелёк

Ночью Родя стоял у окна и смотрел во двор, где сверкала нарядная ёлка, а втоптанные в снег конфетти напоминали о прошедшем празднике. Переводить взгляд в комнату не хотелось. Много лет они вместе с каждым предметом мебели радовались, а теперь и стол, и книжный шкаф, и даже торшер стыдили, что он усомнился. В том, что Дед Мороз существует. Даже не так: в том, что Дед Мороз существует конкретно для него, Родиона Новикова.

На Святках они с мамой ходили к Сидоровым. Их, как всегда, вкусно накормили. После чая бабушка Карина Германовна с усмешкой поинтересовалась:

 Что, Родион, посылку Дед Мороз прислал?

Мальчик откликнулся:

 Да! Завтра с мамой пойдём на почту.

 Гм. Тебе ведь уже двенадцать лет. Неужели до сих пор веришь, что подарки Дед Мороз присылает?  скрипуче, некрасиво прозвучало у Карины Германовны, будто приоткрылась та дверь на несмазанных петлях, что у них в спальне.

 Верю,  он растерянно посмотрел на смущённую маму и на снисходительно хихикнувших Сидоровых, двух девчонок постарше него.

Сейчас мама спала, а Родя пялился в окно. В душе теплился камелёк, и это казалось важным. Как же не верить? С первого класса они с мамой писали Деду Морозу письма, а на Святках бежали на почту за посылкой с подарками. Ни разу за эти годы Дед Мороз не подвёл, всё, что Родя просил, присылал. И обязательно  шоколадку сверху, хотя шоколадку Родя не просил.

Мальчик на цыпочках подошёл к письменному столу, достал фотоальбом; открыв последнюю страницу, погладил единственный снимок отца, что хранился у них дома: папа стоял, раскрыв широко объятия, словно намеревался обхватить весь мир руками, улыбался, а на шею к нему забралась мама, она тоже улыбалась и держалась за папины плечи. Папы не было в живых уже девять лет, и самое ужасное, что Родя его совсем не помнил.

Он закрыл альбом и вновь посмотрел на яркую счастливую ёлку во дворе. Нельзя, чтобы огонёк в душе погас, с ним погаснет что-то очень важное. Единственное. Если для огонька в камельке нужно верить, Родя будет верить.

Хомяк в полёте

В память об аэровокзале Москвы времён Советского Союза

Двадцатилетняя девица Славка, стоя посреди комнаты общежития, заваленной чемоданами и дорожными сумками, задумчиво сжимала губы, оставляя вместо них щель  так эффективнее двигался процесс напряжённого мышления. В дверь заглянула Лариса, соседка и лучшая Славкина подруга по совместительству.

 Ну что?  с надеждой на всемогущество сообразительной Славки и даже чуть с придыханием спросила она.

 Делать нечего,  вздохнула Славка,  пойдём раздавать кому-нибудь на улице. Ты со мной?

 А если не возьмут?

 Выпустим в травку за мостом. Там лес рядом, да и лето, считай, начинается. Авось выживут.

Девушки вместе уставились на хомячье жильё, помолчали и одновременно вздохнули.

Жильё выглядело замечательно, больше ни у одного хомяка во всём городе подобного не имелось. Лет пять назад роскошные хоромы сконструировали и склеили на заводе, где работала Славкина мама, за тыщу километров от общаги. Тамошние мастера-умельцы на тот момент не раз себя зарекомендовали: почти весь дачный инвентарь Славкиной семье сковали, спаяли, выпилили  ну, кроме вёдер. Просьба о домике для хомячков  «Дочка вот задумала, так домишко бы им какой, только лёгкий, не стеклянный»  на фоне остального и вовсе мелочью казалась. Теперь домишко стоит в общежитской комнате строительного училища. Мастера справились на славу: собрали из белых листов пластмассы две комнаты с дверкой, стенки высотой сантиметров так тридцать пять, чтобы грызунам не сбежать. В комнатушках  деревянное убежище без дна, есть где спрятаться, поспать и детишек рожать.

Славка до окончания школы держала любимых грызунов. Не поступив в восемнадцать лет в институт, пошла учиться в строительное училище, получила место в общаге, где возжелала создать уютную домашнюю обстановку, возложив ответственность за это на привычных уже хомяков. Лариска тоже всегда мечтала о питомце, просто ей не хватало отчаянной решимости подруги, поэтому и предпочла остаться на подхвате.

 А как мы их понесём?  после недолгого молчания спросила Лариска, глядя на родовое хомячье поместье, стоявшее на полу.

 В банке, естественно,  пожала плечами Славка.  И рассмотреть можно, и не сбегут.

 А мимо вахты как?

 Элементарно, Ватсон. В пакет поставим и быстро прошмыгнём.

Да, всем известно, конечно, что в общаге животных заводить нельзя, но Славка подумала: кто станет все комнаты проверять? Пока ЧП не случится  никто. А какое ЧП с хомячками? Не коты же, не собаки: не орут благим матом, не бегают по комнатам, и запаха от них почти нет. Весь учебный год проблем не возникало, а с его окончанием оказалось, что на лето проживающие обязаны освобождать комнаты, и если у самих девушек сложностей не было, то у хомяков, которые ещё и невероятно расплодились, обретя в общежитии какой-то особый уровень комфорта Раньше из приплода три-четыре малыша выживало, остальных любвеобильные родители съедали. А тут  аж двенадцать детёнышей, да ещё мамаша с папашей. У Славки  самолёт уже ночью, у Лариски  так же ночью поезд. И куда девать хомячье великолепие?..

Пересадив всю ораву в двухлитровую банку, девушки вышли из комнаты и заторопились вон из общежития.

 Только говори громче,  скомандовала Славка,  а то эти пищат, слышишь? И шебаршатся.

 Как ты думаешь, рейс не задержится?  тут же во весь голос поинтересовалась Лариска.

 Я очень надеюсь, что нет!  воодушевлённо среагировала Славка, покосившись на бдительную вахтёршу, которая с подозрением провожала их взглядом.

На улицу выскочили, как пробка из бутылки.

 Домик жалко,  вздохнула Славка, оглядываясь по сторонам.  В камере хранения в общаге брать не хотят, на вокзале тоже на всё лето не оставишь Хоть на помойку выноси.

 Ага,  особо не вслушиваясь, кивнула Лариса.  Куда пойдём-то?

 Во дворы, где детей побольше.

Перебежав через трамвайные пути, подруги завернули в ближайший дворик напротив общаги. Стоял тёплый весенний день, сдобренный солнечной щедростью. Завернув к детской площадке, героини одновременно выдохнули:

 Ну ни фига себе!

Детей гуляла куча. К совсем маленьким девушки, поразмыслив, не пошли: их родители сопровождали, там хомячков не пристроишь. Значит, надо выбирать тех, кто постарше и уже гуляет в одиночку.

 Ребята!  смело возопила Славка.  Смотрите, кто у нас есть!

Вынув банку, продемонстрировала весело копошащихся хомяков. Да, они родились красавчиками: от мамы Мики-беленькой и папы Мики-рыженького с тёмной полосой отпрыски на любой вкус, у одного даже коричневая расцветочка рецессивной гомозиготой всплыла.

Дети окружили, загалдели любопытно. Лариска тут же торопливо отступила, наблюдая за раздачей грызунов издалека.

 Я вам их подарю,  великодушно кивнула Славка.  Кому какой нравится?

Хомячков расхватали моментально. Главное, требовалось пристроить Мику  её никто не брал, хотя она самая упитанная и, по сути, самая живучая.

 Это самка, зовут Мика, она добрая, общительная, может ещё родить хомячков сколько хошь

Кто-то тут же протянул руку, со всех сторон посыпались вопросы.

 А где они живут?

 Что кушают?

 Ему одному не скучно будет?

 Мама, смотри, кто у меня есть!

Последнее восклицание подействовало ожогом на Славку: вскинув голову, прищурилась и уловила, как к спонтанному птичьему рынку стремительно приближалась женщина, которой один из детей радостно показывал маленького рыжего хомячка.