Когда Федор ослабил хватку, Вика смога немного приподнять голову, чтобы посмотреть в ярко-синие подернутые дымкой глаза, и увидеть в них свое отражение.
-Федор, Федор, - вздохнула Вика, поглаживая кончиками пальцев твердые губы и прикасаясь к носу, - Богатырь ты мой молчаливый.
Федька поглаживал затылок девушки, спускаясь к шее, от чего Вики хотелось урчать, словно кошка. Но предательский организм требовал своего. И не плотских утех или поцелуев, а визита в комнату задумчивости.
-Меня твой будильник насмерть перепугал, - призналась Вика и лукаво улыбнулась, - Очень хочется пи-пи.
Под изумленным взглядом Вики сначала на лице Федора начала появляться улыбка, широкая, задорная, а потом парень и вовсе засмеялся. Отчего Вика, все еще лежавшая на его груди, мелко затряслась.
-Смейся, смейся, кудрявый мальчик, - наигранно обиделась Вика. И охнула, когда Федя без видимых усилий поднялся на ноги и, перехватив девушку удобнее, все еще посмеиваясь, понес на руках куда-то.
Вике было удобно. Правда, для надежности руками она обхватила парня за шею, а ноги сами собой уместились на его талии. Озорно сверкнув синими глазами, хозяин квартиры шумно втянул воздух и заскользил широкими ладонями по спине девушки, спускаясь к бедрам, и совсем охамев, остановил свои ручища на попе.
-А Вы все же хам, Федор, - по секрету сообщила девушка, изогнув бровь, но рук парня со своей попы не убрала. Пусть будут, тем более они такие горячие, а на улице зима, греться нужно бы, чтобы какой заразы не подхватить.
-З-з-завтрак п-приготовлю, - улыбался Федька, открыл дверь в ванную, включил свет и поставил девушку на пол.
-Федь? - Вика позвала парня, когда он, оставив легкий поцелуй на виске девушки, собрался выйти из ванной, - У тебя правда очень красивый голос.
Парень перестал улыбаться. Отвел глаза в сторону. Вздохнул. Вновь посмотрел на Вику.
-Я з-за-заика, - выдохнул он, словно стыдился этого. Сказал так, будто признавался в смертных грехах.
-Не парит абсолютно, - улыбнулась Вика, - Ты такой, какой есть. И это хорошо.
-Вика... - проговорил парень и вновь вернулся. Взгляд горящий, горячий, обжигающий. Как и прикосновения. Как и поцелуй в губы, глубокий, жаркий.
-Федька, - полустон, полушепот, - Ты доведешь меня сейчас, ей-богу! Оконфужусь по полной программе.
В ответ Федор рассмеялся, хрипло и со вздохом выпустил девушку из рук. А потом и вышел из комнаты, оставляя Вику одну.
Виктория Яковлевна посмотрела на свое отражение в зеркале. Прикрыла рукой припухшие губы. И беззвучно рассмеялась. Захихикала по-глупому, по-детски. Нет, это сплошное рыжеволосое кудрявое ходячее чудо, не меньше.
Виктория решила, что и душ принять будет не лишним. А поскольку хозяин однозначно дал бы 'добро', Вика и не стала стесняться. Влезла в душевую кабинку. Вымылась основательно. Вытерлась сухим полотенцем. На крючке обнаружила футболку и шорты. Прикинув, решила шорты оставить в покое. Даже если сильно затянуть веревочки на поясе, смотреться они на ней будут мягко говоря смешно. Натянула футболку на голое тело, передумала и все же одела белье. Выбора не было, как и чистых вещей. Скептичным взглядом посмотрела на свое отражение. Мда, дите Бухенвальда, не меньше. Футболка оказалась ей до колен. А ворот полностью оголял плечо. Что ж, пусть так. Прихватив одежду, Вика вышла из ванной. Отнесла вещи в спальню, а сама пошла на кухню. И замерла в дверном проеме, созерцая спину парня, хлопотавшего у плиты. Спина была рельефной, широкой, а еще с кучей мелких кудрявых таких же медных, как и на голове, волосков. Вика волосатых мужчин не любила. Вообще. Нет, если не брать в расчет родню, то мужские тела она увидела в достаточном количестве. В клубе стриптизеры иногда приглашались, и среди них были вполне достойные экземпляры. Ну, или взять, к примеру, кинематограф. Зарубежный. Для взрослых. Там как бы тоже волосатости не наблюдалось. Но тут...
Вика поняла, что краснеет и смущается. Поскольку волосатая спина ее сильно возбуждала. Разрывала все ее мировоззрение и представления о мужской красоте. Кардинально меняла взгляд на простые вещи.
-Федя? - тихо произнесла Вика.
Девушка сильно начала уговаривать себя, что прямо с порога прыгать на парня как минимум неприлично и негуманно, человек обогрел ее, ментам не сдал за наезд, из аварии спас, а она раз ... и завалит его прямо на разделочном столе... или у плиты... а возможно рядом с холодильником... Не дело.
Федор повернулся, посмотрел на нее своими синими глазами, и так и замер. Что-то держал в руках. Вика не поняла что именно. Но предмет вывалился из его ладони и плюхнулся на пол. Кажется, лопатка, которой Федька что-то мешал в сковороде на плите. Было откровенно пофиг.
-Твою же бога душу мать! - с каким-то отчаянием произнес парень и руки опустил вдоль тела, - Колючка! - это уже больше со стоном.
-Федя? - вновь позвала девушка, - А это сильно разорвет твой шаблон, если мы прям здесь....и так скоро....
Федя выпал в осадок. Федю заклинило и не отпускало. Вид девчонки в его футболке снес крышу окончательно. Он хотел забраться руками под футболку, принадлежащую ему, чтобы добраться до тела девчонки, тоже уже принадлежащей ему. Он хотел стереть губами струйку воды, стекавшую по тонкой шее со все еще мокрых волос.
-Лу-лу-лучше в спальне, - хрипло произнес Федор, и крутанул выключатель на плите. Завтрак? Да хрен там! Есть дела важнее!
Ураган по имени Федор снес Вику с ног, подхватил ее на руки и попер в спальню. Губы жадно впивались в рот, щеки, висок, плечи. Требовательные руки пробрались под футболку и сжимали округлые бедра, тонкую талию, хрупкую спину. А Вика в ответ только крепче сжимала его голову, целуя губы, щеки, нос, зарываясь пальцами в непослушные кудри.
Футболка задралась до талии, но Вика не воспринимала ее отсутствия на своих бедрах. Гораздо больше ее заботили обжигающие ладони на обнаженной коже.
-Федя, Феденька, Федька! - шептала Вика между поцелуями, а в ответ получала такой же хриплый голос, шепчущий ее имя.
Оказавшись в спальне, Федор на ощупь добрался до кровати. Потому что не видел ни черта кроме глаз девчонки, потому что не воспринимал реальность, если она не касалась Вики. Потому что отчаянно хотел ощутить ее всю, прижать к себе крепче, сильнее, но боялся поломать ей что-нибудь. Да, черт возьми, он боялся дышать на нее, настолько она казалась хрупкой и нежной!
Думал ли Федька, что все так быстро случиться, завертится? Нет, и не мечтал даже. Первые полгода он страдал молча. Вторую половину года он страдал в обществе Горыча. И даже по физиономии схлопотал, что стало решительным фактором в появлении крепких дружеских отношений с братом Виктории. А сейчас вот она, его колючая девчонка. В его руках. В его спальне. В его постели. И от осознания этого факта рвало крышу и замирало сердце.