С Ивановой, к счастью, расставаться не пришлось. Дружба прошла огонь и воду, вместе они повзрослели, прошли через первую любовь Ивановой, едва не расколовшую их дружбу, пережили метания подростков. В основном переживала Ленка. Березиной откровенно было не до детских проблем. Приходилось думать, где заработать, как выкроить на то и на это, отложить денег, чтобы купить красивое платье на выпускной...
Возможно именно потому, что Иванова выросла в благополучной семье и, естественно, прошла все стадии взросления и миропонимания, она смотрела на жизнь в радужных тонах, жила на позитиве, вечно на волне, и считала, что мир создан для того, чтобы пробовать и покорять. Лёгкость, с которой Иванова решала любые проблемы, вызывала у Маринки лёгкую зависть. Она никогда не создавала из мухи слона, мгновенно находила ответы и вообще обладала креативным мышлением. Правда, иногда не представляла масштаба чужих проблем - просто потому, что у неё самой ничего подобного быть не могло.
– Девушки нет! - продолжала разглагольствовать Маринка, вдохновенно болтая ножкой. - А кому такой нахер нужен? Вот и дрочит на свою музыку. У-у-упырь!
Она с ненавистью стукнула по стенке и зашипела, едва не поцарапав маникюр. С прошлого удара молотком по пальцам травма не прошла бесследно. Пришлось лечить палец и заново делать шеллак. Французский маникюр, между прочим, денег стоит.
- Шалава тупорылая! – отреагировала стенка поступательно-безразличным.
В последние несколько дней их отношения с Кириллом переросли в фазу открытого противостояния, сводясь к откровенным оскорблениям, угрозам и обсирательствам. Эмоциональным со стороны Березиной и пофигистичным со стороны Кирилла.
Приходя с работы, Маринка больше не могла отдыхать нормально, и торопилась сбежать из дома, не желая признавать поражение. Кир и происходящий в соседской квартире активный ремонт превращали жизнь в ад. Кто-то пилил, сверлил, стучал молотком, грохал. Запах клея, лака и краски просачивался в комнату Березиной. Было просто удивительно, что родители Кирилла позволяют ему находиться в подобной обстановке. В то время, как семья укатывала жить на дачу, задрот оставался готовиться к школе, позволял себе бухать, гулять и вообще отстаивал независимость и самостоятельность всеми способами. Подростковый период - трудный возраст, это Березина ещё по Ивановой помнила.
В четырнадцать лет Иванова начала курить, заодно подсадив и Маринку, потом попробовала бухло и - кто бы сомневался - Березина смело двинулась по её стопам, правда, не в такой активной манере. На выходных она работала, но нередко ей приходилось умирать от недосыпа, сопровождая Иванову на дискотеки, а потом вытаскивая её задницу из неприятностей или откровенно таща на себе домой. Куда смотрели родители Ивановой, Маринку не волновало. По той причине, что собственные родители за ней не смотрели совершенно, и она как-то наивно полагала, что большинство семей живёт именно так.
Расставшись с очередным мальчиком и переживая драматичную любовь всей жизни, Иванова попыталась напиться таблеток и вскрыть вены, но не смогла - струсила в последний момент, позвонив Березиной и сообщив, что решила уйти из жизни. Так вот просто: «Я тебя люблю. Ты самый близкий для меня человек. Прости. Пока».
А Березина пережила адские часы страха, когда пыталась звонить, но никто не открывал дверь, не брал телефон. Тогда она впервые привлекла соседей. Начала выбивать дверь плечом. Соседи отказывались ломать дверь. Смотрели на неё, как на сумасшедшую. Пытались образумить, пряча неловкость и страх, уверяя, что это могло быть шуткой. Мало ли как подростки развлекаются...
А Маринка впервые в жизни поняла, как важно иметь контакты родителей своих подруг. Потому что она не знала, кому звонить. Не было в её жизни ни одного человека, которому она могла позвонить, привлечь на помощь. Равнодушные, рациональные взрослые отворачивались, не желая лезть не в своё дело, пытаясь найти и придумать всему умное объяснение. А в это время за дверью, возможно, умирал человек.
Березина сломала ключицу. В какой-то момент не осталось ничего другого, просто цель – открыть дверь. Она не догадалась позвонить в милицию, хотя, наверное, если бы попыталась объяснить, скорее всего, получила бы помощь, а не отказ. И ещё в тот момент Березина очень чётко знала, что если Иванова солгала, хотя Маринка всё на свете бы отдала, чтобы она солгала – их дружбе наступит конец.
Скорая приехала неожиданно быстро. Врачи просто не могли поверить, что хрупкая девчонка в одиночку смогла высадить из косяка здоровенную металлическую дверь, но, видимо, в состоянии стресса способности человеческого организма и правда обладают феноменальной силой.
Одна из соседок согласилась посидеть в квартире Ивановых. Довольно быстро удалось вызвонить родителей. Плачущая Маринка напросилась следом в машину, объясняя, что она не будет мешать. Не сразу один из медиков заметил, что плечо и рука девчонки неестественно торчат в сторону, а сама она белая как мел. Березина не ощущала боли. В тот момент всё, о чём она могла думать, чтобы Иванова - «тупая дура, каза, ненавижу, ненавижу, тебя дура, блядь» - осталась жива.
Иванову откачали. Два дня в реанимации врачи боролись за Ленкину жизнь, промывая организм и запихивая трубки, куда только можно. Обращались с ней с равнодушной брезгливостью, как с куском дерьма и, приходя в сознание, Иванова, по её словам, ощущала себя именно дерьмом, которое иного обращения и не заслуживало.
Переосмысление случилось мгновенно. Как потом рассказывала Ленка, всё было отвратительно, мерзко и страшно, и если бы она ещё раз изобрела способ покончить с собой, то явно никогда бы не выбрала такой дурацкий. Собственно, ей больше не приходило в голову убивать себя никакими способами. Любовь как рукой отрезало. По мнению Ивановой, ни одна любовь не стоила жизни. Но видимо шок и потрясение оказались сильными, хотя сама Ленка втирала, что она побывала за гранью и увидела святящееся существо.
Это существо имело лицо и голос Маринки и обзывало её пизданутой сукой. А Иванова поняла, что бог приходит именно так: он не всегда отзывается, но слышит и посылает особенных людей. Жить хорошо. Все проблемы остались в прошлом - надуманными, тупыми. А здесь, в этой жизни, у неё были близкие люди, семья, друзья, которых она любила, и заставила о себе беспокоиться. Отдельной строкой стояла личный ангел-камикадзе Березина. Маринка обещала её придушить, когда подруга оклемается, а её сломанное божье крылышко заживёт.
Возможно, это послужило неким переходным толчком. После всей этой истории Иванова сильно изменилась, повзрослела и взялась за ум. Более того, она пришла к выводу, что пользовалась Маринкой, её дружбой, но никогда не пыталась ничего сделать или как-то помочь взамен.
Березина только пальцем у виска покрутила, посоветовав Ивановой подлечить крышу, а то она походу сильно у неё повредилась от кислородного голодания. Может и повредилась, Маринка иногда просто боялась сообщать Ленке о каких-то своих неурядицах, потому что Иванова, бросая любые свои дела, могла примчаться на помощь.
Родители Ленки на Березину смотрели как на икону. Мать, Анастасия Григорьевна, плакала и благодарила, уверяя, что Березина спасла их дочку с того света, и она для них теперь как вторая дочь. Не успей она вовремя, не приди, не выбей проклятую дверь - неизвестно, чем всё могло закончиться.
У Маринка был другой ответ. Страшный ответ. Не позвони ей Ленка в ту ночь, если бы она ей не позвонила... вот тогда всё могло бы закончится по-другому. Ангелов не существует, и чудес не бывает. Иногда всё, что необходимо для чуда - несколько грамм доверия – чистейший кокаин.
Березина знала цену и боялась подсесть на иглу. Бесчисленные приходящее-уходящие «папочки», разрушенные обещания любить, выставленные на полочке забытые игрушки «от дяди Жени, от дяди Васи, от дяди Пети...» А дети верят. Верят всему. Быстро привыкают, привязываются. Любят весь мир, готовы открываться навстречу, и всё, что просят взамен - совсем немного: быть любимыми, не предавать доверия, не уходить, выбрасывая сердце на помойку надоевшим котёнком, сломанной игрушкой... Любовь - это ведь не за кефиром в магазин сходить.