Она, признаться, очень странная, с ней
всегда такие сомнительные типы... На этот раз она пришла с каким-то казахом или
китайцем. Он был - представляете, господа, - в милицейской форме!
Ухтомский и Мик переглянулись.
- Какое у него звание? - поинтересовался Плотников. - Капитан?
- Кажется... Да. Капитан. Мне даже назвали фамилию. Цэпков вроде. Странная такая
фамилия...
- Цэбэков, - уточнил Мик, хорошо знавший от Келюса, кто таков этот капитан.
- Да-да, Цэбэков... Меня попросили спеть про поручика Ухтомского... Извините,
господин Ухтомский...
- Как же! - скривился князь. - Сидя в седле... двадцать четыре варианта, помню!
- Ну простите! - развел руками певец. - Но я действительно написал несколько
вариантов и, между прочим, первый стал петь эту песню с эстрады. Еще в годы
застоя, у меня были большие неприятности...
- Да ладно уж, - махнул рукой Виктор. - Славик Арцеулов - человек необидчивый.
Может, познакомитесь еще... И что дальше?
- Я спел, потом мы выпили. И тут рядом оказалась Алия. Обворожительная, я вам
скажу, женщина, но что-то в ней есть такое... Она спросила, знаю ли я князя
Виктора Ухтомского, то есть вас, а потом велела держаться от вас подальше,
потому что вами и вашими друзьями скоро займутся. Так и сказала - займутся! Вы
представляете, господа?
- Очень мило, - хмыкнул князь. - Чем я прогневил эту мадемуазель?
- Она сказала, что у вас есть очень опасный приятель, у него тоже странная
фамилия... французская...
- Келюс, - тихо подсказал Ухтомский, и певец согласно кивнул:
- Да... Алия что-то еще говорила о какой-то крови. Кто-то у кого пил кровь,
представляете, господа? Ужас!
- А что это Алия с вами разоткровенничалась? - недоверчиво поинтересовался
Ухтомский.
- По-моему, она курит какую-то дрянь или даже колется. Вот ее и понесло. А потом
к нам подошел этот капитан, отвел Алию в сторону, затем вернулся и велел мне
молчать, иначе... иначе...
Звездилин умолк, пугливо поглядывая по сторонам.
- Какой-то бред! - нарушил молчание Киселев. - Но, господа, может, все-таки
заявить в милицию?
- Не надо! Не надо милиции! - Певец побледнел. - Это страшные люди! Если они
узнают, что я рассказал вам...
- Успокойтесь, товарищ Звездилин, - веско проговорил Ухтомский, и тот затих. -
Мы благодарим вас за ваш, э-э-э, смелый поступок, но держитесь, прошу вас, с
большим достоинством!
Получив очередной выговор от беспощадного штабс-капитана, певец окончательно
скис.
- Это не бред, Александр Александрович, - продолжал князь, обращаясь к Киселеву.
- А если и бред, то лишь отчасти.
- Да, - согласился Мик. - Спасибо за предупреждение, господин Звездилин.
Александр Александрович, где тут у вас телефон?
- У дежурной. Господин Плотников... Господа! Если это так серьезно, то, может, я
могу чем-то помочь?
Плотников лишь пожал плечами и направился к выходу, где на столе дежурной дремал
телефонный аппарат. Тем временем Звездилин, пробормотав что-то о расстроенных
нервах, поспешил откланяться. Через несколько минут Мик вернулся. Ухтомский
вопросительно взглянул на него, но тот покачал головой:
- Николая нет дома. Я звонил Лиде, они ушли гулять. Лида взяла с собой
этюдник...
- Вот незадача! - огорчился Виктор. - Это, право, даже не героизм, это
называется несколько по-другому. Знать бы, где они!
- Где? - Мик задумался. - Раньше она ходила на этюды в... Сокольники, кажется.
Мне Келюс говорил...
- Надо ехать, - решительно заявил Ухтомский, вставая.
- У нас дела, - тихо напомнил Плотников, и штабс-капитан, нерешительно постояв,
опустился на место. Мик достал записную книжку, быстро перелистал странички.