(Романы для девочек - 2)
Сестры Воробей
Аннотация
Это книга о первой любви и крепкой дружбе, о непростых отношениях с родителями и еще более сложных отношениях с одноклассниками. Марина привыкла к тому, что ее окружают самые добрые и любящие люди: родители, бабушка, лучшая подруга Юля. Внезапно ее мир, казавшийся таким устойчивым, рушится - отец уходит из семьи к другой женщине. Марине кажется, что жизнь остановилась, но происходящие вокруг события не дают ей замкнуться в себе. У Юли украден велосипед, и в результате подруги оказываются вовлеченными в опасные события.
1
Стоял чудесный летний день. Учебный год закончился, а вместе с ним закончилась история Лизы и Максима. Но вскоре началась новая история и завязался еще один роман.
Лиза и Максим сидели на лавочки, ели мороженое и разглядывали прохожих.
– Смотри. – Она потянула Максима за рукав: по аллее шли Юля и Марина.
– Что? – не понял Максим.
Юля и Марина всегда и повсюду были вместе.
Марина была брюнеткой, а у Юля – блондинкой. Ее волосы были настоящего соломенного цвета – просто чудо. Туся называла их АББА, а Максим – Чай с Молоком.
– Чай с Молоком, – улыбнулся Максим.
– АББА, – подтвердила Лиза.
Юля и Марина жили в одном подъезде: Марина – на пятом этаже, а Юля – на втором. Они с отличием закончили этот учебный год и перешли в восьмой класс.
– Они нас не заметили, – сказала Лиза.
Девочки были увлечены разговором и правда ничего вокруг не замечали.
– Юля, – строго сказала Марина, – Ежов – хулиган и двоечник!
– Ерунда, – ответила Юля, – в каждом человеке есть что-то хорошее. – Он избил Петрова!
Юля была человеком рассудительным и уравновешенным, но редкое упорство, которое так помогало в учебе, в жизни иногда мешало.
– Юля, ты сошла с ума!
Но доводы разума не действуют, когда тебе четырнадцать и ты влюблен.
– Марина, он меня поцеловал.
– Юля, – всплеснула руками Марина, – тише!
Так началась эта история.
А теперь посмотрим, что произошло накануне.
2
Тридцать первого мая в ночном клубе «Кашалот» должна была состояться дискотека для выпускников школы. К этому событию готовились заранее. Для многих это была первая ночная дискотека. «Кашалот» пригасил на праздник известных диджеев. Обо всем этом говорили по радио и писали в журналах.
– Здорово, – как-то сказал Юля. – Вот бы пойти.
– Даже не мечтая, – ответила Марина. – У нас нет приглашения.
Но в переходе раздавали флаеры.
– «Ночной клуб «Кашалот»… – пробурчала Юля, разглядывая разноцветный флаэр. – Бесплатный вход для Вас и Вашего друга». Вот это да!
– Меня не отпустят, – сказала Марина. – Бабушка с ума сойдет.
До того как выйти на пенсию Генриетта Амаровна преподавала английский язык. Студенты всегда ее боялись, но внучку Генриетта Амаровна баловала. Баловать – это не значит многое позволять. Бабушка покупала Марине подарки и кормила пирожными – на этом баловство заканчивалось.
Как это обычно бывает с теми, кого в детстве кормит пирожными, Марина часто плакала, обижалась на маму и ссорилась с Юлей. Если Юля пойдет одна, Марина обидится. Это ясно.
Юля, как она сама говорила, плакала раз в год – и то, когда нельзя не плакать. И это был как раз тот самый случай. Если она пойдет, Марина никогда ей этого не простит. Выходит, она не идет. Глупо и обидно.
– Может, разрешат? – спросила Юля.
– Нет. Ты же их знаешь.
Юле страшно захотелось сладкого, и на углу у выхода из метро она купила мороженое.
– С кем ты пойдешь? – спросила Марина так, как будто Юля действительно решила идти.
В се голосе было столько обиды, столько тоски и презрения...
– Марина, пожалуйста...
Юля развернула обертку, но передумала и бросила мороженое в урну – не то чтобы со злости, а просто у нее пропал аппетит.
– Я только спросила, с кем ты идешь, – сказала Марина, глотая слезы.
Юля улыбнулась той небрежной, милой улыбкой, которая призвана очаровывать, и грациозным движением откинула со лба волосы.
– С кем я иду? А что?
Она тоже человек. Хватит. Сегодня она идет на дискотеку. А с кем – это ее дело.
3
Как мы уже сказали, волосы у Юли были соломенного цвета, настоящего соломенного цвета. Ей никогда не приходило в голову отправиться в парикмахерскую и сделать модную стрижку. Она всегда носила длинные волосы, и это ей шло.
Сдержанная и аккуратная, в свои неполные четырнадцать лет Юля выглядела немного старше. У нее было бледное, слегка вытянутое лицо, а серые глаза всегда смотрели на собеседника с оттенком недоумения.
Когда умерла ее мама, Юле было всего три года. Папа, Александр Иванович, был хирургом, работал в больнице и приходил поздно. Он, как умел, окружал Юлю заботой, но заменить ей мать он, конечно, не мог.
Понимая это, Генриетта Амаровна, бабушка Марины, и Елена Викторовна, Маринина мама, помогали Юле по хозяйству.
Евгений Николаевич, Маринин папа, был физиком, доктором технических наук. Больше физики и шахмат он любил только Марину, но это была не единственная его страсть. Евгений Николаевич был не прочь выпить и подолгу пропадал неизвестно где, а потому ему часто влетало от Елены Викторовны и Генриетты Амаровны. Нельзя сказать, что Александр Иванович ему сочувствовал, но из мужской солидарности иногда за него заступался. Если ему и было по-настоящему жалко, то скорее Елену Викторовну. Он говорил, что она умная, добрая, красавица. А Елена Викторовна только смеялась в ответ и махала рукой.
«Папа у меня что надо», -любила говорить Юля. Александр Иванович оберегал ее, как редкий цветок. Однако чрезмерная забота казалась ему худшим из зол. Предоставив Юле свободу, он тем самым уберег ее от многих опасностей. У них были простые, доверительные отношения. И Юля умела это ценить. Если Александр Иванович говорил «нет», она уже не могла сказать: «Папа, пожалуйста...»
– Пожалуйста, папа, – сказала Юля. – Это совсршенно безопасно.
– С кем ты идешь? – спросил Александр Иванович.
Юля загадочно улыбнулась.
– С мальчиком?
Юля молчала. Коля Ежов, фантазер и выдумщик, единственный в мире Коля Ежов, только Коля Ежов и никто другой – достоин такого подарка. Но было уже пять, а Юля так ему и не позвонила.
«Вот сейчас пообедаю, – думала она, – а потом позвоню... Вот сейчас поглажу платье, выпью чаю, посмотрю телевизор, а уже потом позвоню».
– Если с мальчиком, – сказал Александр Иванович, – тогда ничего, можно.
4
Коля Ежов, хулиган и двоечник, с трудом перешел в восьмой класс. Незадолго до окончания учебного года его поведение обсуждали на педсовете.
– Что делать, – начал Кахобер Иванович, самый лучший на свете классный руководитель, русский язык ему не дается.
– Как же так? – не выдержала Нина Викторовна.
Кахобер Иванович поднял на нее черные, сияющие добротой глаза.
– Русский язык – наш родной. Мы не можем этого допустить, – сказала Нина Викторовна и не много смутилась.
Для Кахобера Ивановича русский язык не был родным. Но, в отличие от Коли, он знал русский язык в совершенстве. И только едва заметный акцент и пышные усы, за которыми, как солнце в зарослях бамбука, пряталась белозубая улыбка, выдавали в нем грузина.
– Это возмутительно, – сказала Нина Викторовна, когда Кахобер Иванович предложил перевести Ежова в следующий класс. – Возмутительно. – И Нина Викторовна вышла из аудитории.