— Тогда будь добра, объясни непонятливой куратору Верис, почему у тебя все лицо припухшее, а глаза красные?!
Выглядела я и вправду неважно — бледная, с темными кругами под глазами, зареванная и перепуганная какая-то.
— Это пройдет, — уверенно заявила куратору, приглаживая волосы, — не впервой.
— Да? — язвительно переспросила она. — И как часто у тебя бывает вот такое «не впервой»?
— Все реже, — честно ответила я. — Думаю, что скоро вообще пройдет.
Верис недовольно смотрела на меня, сложив на груди руки, потом задумчиво пробормотала:
— Начинаю понимать, почему Дара так хочет, чтобы ночи ты проводила у Тьера. Ну да не суть. Вчера где пропадала?
Я покраснела.
— Да, глупый вопрос, — Верис пожала плечами. — Придется побеседовать с лордом-директором по поводу нарушения учебной дисциплины. А ты одевайся, построение скоро.
И меня оставили одну.
На построение я не опоздала, пробежку и упражнения прошла бодрячком, а к середине первой лекции вообще обо всем забыла и даже вспоминать не планировала.
А потом появился Жловис. Дело было между лекциями, мы как раз шли по коридору на Любовные проклятия, и тут гоблин торопливо, а не степенно, как всегда, подбежал ко мне и протянул записку. Передав Янке учебник и тетради, взяла желтый свиток, развернула, вчиталась:
«Помнишь троллей, с которыми вы с Риаей зажигали в Мертвом городе? Которые из банды Медного? Найдены убитыми возле Ррадака. В четыре будет открыт портал от нашей Темной крепости до гарнизона, расположенного в Ррадаке. Если хочешь с нами, рви когти к воротам, я жду».
Ррадак от Ардама в семи днях пути на ящере, по дороге и вовсе дней двадцать. Возникает вопрос: как там оказались те самые тролли? И кто их убил? И за что?
— Этот сказал, если решишься, чтоб бежала так, у него теплый плащ с собой, — заговорщически прошептал Жловис.
А я очень-очень хотела с Юрао! Одна маленькая проблема — кто меня отпустит? Я растерянно оглядела коридор и присутствующих и увидела леди Орис. В следующее мгновение я уже бежала к ней. Из моего сбивчиво-путаного объяснения преподавательница поняла, что я прошу не ставить мне пропуск за лекцию и обязуюсь все наверстать. Вообще леди Орис достаточно строга с адептами, но меня почему-то пожалела и только спросила:
— Домашняя работа есть?
Быстро сбегала обратно к Янке, забрала тетрадь, также бегом вернулась и передала ее леди Орис.
— У нас две лекции, так? — Преподавательница задумалась, потом, улыбнувшись, сказала: — Иди, я поговорю с мастером Хешши, он не засчитает тебе пропуск по графологии.
Я возликовала, но тихо, дабы не привлечь внимания.
— Беги-беги, — леди Орис потрепала меня по щеке, — я же все понимаю — первая любовь, она только раз в жизни бывает. А дроу как любовники очень даже…
Я опешила, хотела сказать, что меня неверно поняли, но преподавательница Любовных проклятий уже плыла по коридору, искренне веря, что совершила благое деяние во имя любви.
— Так ты идешь? — Жловис дернул меня за рукав.
— Я не иду, бегу я, — и действительно побежала.
Промчавшись по двору, подбежала к воротам и увидела Юрао. Дроу весело отсалютовал мне левой рукой, в правой у него имелся запасной плащ с эмблемой Ночных стражей.
— Темных тебе, напарник, — заявил он, едва я покинула территорию академии. — Надевай, у нас времени в обрез.
Я быстро натянула плащ, накинула капюшон, затем Юрао протянул черные перчатки и черный шарф.
— Привет тебе от Риаи, — сдал источник заимствования предметов гардероба офицер Найтес. — Но она с нами не летит.
— А почему? — Я торопливо повязала шарф.
— Замуж выходит. — Юрао криво усмехнулся: — Залезай, успеем на это дело поглазеть.
Взлетели резко, и почти сразу дроу направил ящера вправо, и мы полетели низко, над крышами домов, пугая их обитателей. В Ардаме у многих домов имеются мансарды, с окнами прямо в крыше, и сомневаюсь, что горожанам нравился вид пролетающего над ними брюха ящера, но дроу это не заботило.
— Надеюсь, успеем вовремя, — крикнул Найтес, — свадьба в полдень у них.
— В полдень? — переспросила я. — На закате же полагается?
— Маман решила, что таким коварным образом сумеет провести Риаю… Это она зря. Джурр, архад!
То, что ящера звали Джурр, я уже знала, но вот приказа, ему адресованного, не поняла. Зато зверь все понял и вцепился когтями в крышу здания, над которым мы пролетали.
— Полдень, — Юрао взглянул на небо. — Храм Великой Тьмы, площадь Вельского умертвия. Сейчас начнется, ползем!
И радостно-взволнованным дроу, и я приложила все усилия, дабы с этой крыши не сорваться.
Едва мы подползли к краю, Юрао указал на самый темный из имеющихся на площади храмов и возвестил:
— Сейчас начнется.
Ничего не начиналось. Деловито сновали по площади люди и нелюди, неторопливо, но осмотрительно — офицеры Дневной стражи, да слышался отдаленный звон городских часов. Мы пролежали на крыше долго, я замерзла вконец, и вдруг над всей площадью пронесся истерический мужской визг:
— Не-е-ет!!!
Вспорхнули вороны с ближайших крыш, из-под сводов храма вылетели перепуганные летучие мыши, один оборотень на площади с перепугу обратился в звериную форму и завыл… Горестный вой его был всем понятен — перекинулся-то он, находясь в добротной дубленке, дубленка в результате в клочья, сапоги прорваны, тут уж каждый завыл бы. Но сочувствия оборотень не дождался, народу было не до него, все смотрели исключительно на храм Великой Тьмы, откуда снова начали доноситься страшные звуки:
— Не-е-е! Не женюсь на ней! Чудище! Не-е-ет… Мама!
Юрао фыркнул и захохотал. Сдержанно, правда, но так, что чуть с крыши не свалился. Потом пояснил:
— Маман решила сбагрить Риаю без сватовства, сестренка вообще о бракосочетании за два часа до событий узнала, когда ей платье принесли. Вот и пришлось мне меры принять. Как тебе воздействие грибной настойки?
Судя по воплям в храме, понравилось не только мне. А еще туда, ко всему прочему, помчался тот самый перекинувшийся оборотень. Вскоре там орал уже не только жених. Потом послышалось: «Дневная стража! Стража!» Потом тонкий визг, почти бабий. А после апофеоз представления — из храма, визжа и умоляя остановиться, понесся жених, без сомнения — жених, потому что в красном костюме, а следом разъяренный оборотень, который настигал, наподдавал лапой по заду жениха, ускоряя того в движении, и снова мчался, и снова настигал. Из храма выбежала высокая властная темная эльфийка и с воплями «Сынок!» побежала следом. Естественно, на порог места поклонения Тьме вывалилась и толпа гостей полюбоваться представлением, да и народ на площади в удовольствии себе не отказывал. А потом в дверном проеме показалась Риая в красно-розовом платье. Несостоявшаяся невеста обвела взглядом крыши соседних домов, увидела нас и бесшумно изобразила бурные овации.
Юрао весело помахал ей в ответ и прошипел мне:
— Отползаем.
Отползать было тяжело, но весело. А потом мы спрыгнули на дорогу, спрятались за спрыгнувшим следом ящером и, пригибаясь, побежали подальше от площади, чтобы леди Найтес не засекла.
— Пилить потом полгода будет, — сообщил напарник о причинах подобного решения.
От леди Найтес мы убегали до конца улицы, лишь после Юрао забросил на ящера меня и забрался сам.
Потом был полет на головокружительной скорости, а едва внизу показалась Темная крепость, Юрао заорал во всю мощь своего горла:
— Нас подождите!
Это у дроу зрение намного лучше, лично я сияние мутной воронки увидела, лишь когда мы подлетели ближе. А вот мага, воронку удерживающего, я узнала и вовсе только после приземления, когда Юрао помог спрыгнуть на каменные плиты двора.
— Дэя, рад видеть, — чуть растягивая слова, произнес лорд Шейдер Мерос.
— Темных вам дней, — чуть запинаясь, ответила я и оглянулась в поисках Юрао.
Дроу как раз стащил с ящера седло, похлопал Джурра по морде и что-то приказал. Радостная зверюга умчалась получать обеденный паек, а Юрао потопал к стене, чтобы повесить упряжь.