А вообще, работа на территории Центра кипела. Грозить и подгонять никого не требовалось, люди видели своими глазами, что происходит за пределами их безопасной земли, и старались изо всех сил. Стройматериалов хватало, рабочих рук и техники тоже. Здания быстро и аккуратно переделывались в жилые дома, на фабрике обустраивалась новая лаборатория, ещё лучше того института, что был в Москве, на Автопроездной улице. Именно здесь будет создана та вакцина, которая даст в руки Бурко ключи от всего уцелевшего мира.
У входа в «Министерство госбезопасности» они с Пасечником расстались. Тот вошёл в подъезд своего пока ещё мало кому здесь известного здания, а Бурко направился домой. Он предпочитал работать там, а при необходимости, если требовалось его присутствие, приходить в нужное место. Прошёл через охраняемые ворота, помахал рукой играющим во дворе дочкам и жене. Та улыбнулась, махнула в ответ. Всё же и она понемногу осваивается. И даже начинает втягиваться в дела базы, занявшись организацией детского сада. Именно на это Бурко больше всего надеялся — безделье в четырёх стенах может свести с ума.
Он поднялся на третий этаж «господского дома», который полностью занимала его квартира. Она была раз в пять меньше его подмосковного дома, но, если быть честным, по его потребностям большая и не требовалась. Две детских, их с женой спальня, ещё одна спальня «на вырост», его кабинет и просторная гостиная. Что ещё нужно? Он прошёл в кабинет, который был заодно и библиотекой. Книги в основном перевезли, и теперь они на полках закрывали все четыре стены. Большой полукруглый стол, на нём два телефона и компьютер.
Александр сел в удобное высокое кресло. Откинулся, потянулся, закинув руки за голову. Что у него сегодня по плану? Дел теперь выше крыши…
Тут раздался телефонный звонок из отдела Пасечника. И не просто звонок, а можно сказать — приятный сюрприз. В ворота Центра постучался некто Братский, «теневой партнёр» Бурко в компании «Фармкор». Не тот партнёр, который из тени помогает расти частной компании, пользуясь своим государственным положением, а тот, который приходит и просит продать ему по номиналу (читай — раз в двадцать дешевле реальной стоимости) акции твоего детища. В противном случае обещая большие неприятности по всем направлениям, от проверок налоговой до отзыва кредитов банками. И главное, что он потом не забывает делать, так это напоминать о том, что он регулярно нуждается в деньгах. И семья его нуждается. А в чём нуждаешься ты, предпочитает не выспрашивать и голову себе твоими проблемами не забивать. Поэтому, когда Бурко доложили, что прибыл Братский с семьёй и охраной и требует предоставить убежище, он лишь улыбнулся и приказал провести гостя в кабинет Пасечника, где пообещал с ним встретиться.
Сергей Крамцов
30 марта, пятница, утро
С утра, когда мы заводили «буханку», намереваясь использовать её как грузовик для перевозки обещанных Пантелеевым материальных благ, раздался треск мотоциклетного мотора и к нам подкатил расписной квадроцикл «Ямаха Рэптор», за рулём которого, сияя от гордости, сидел молодой сержантик из роты МТО[6], явно из срочников.
— Меня подполковник Пантелеев за вами прислал, — с ходу объявил он, лихо развернувшись почти на месте. — Проведу вас на склад РАВ[7]. Готовы?
— Это откуда такая красота? — спросил Шмель, кивнув на японскую диковину.
— Да вывезли вчера целый склад всякой мототехники откуда-то, вот и распределили по посыльным, — сообщил сержант. — Так что, едете?
— Веди, — кивнул Лёха, усаживаясь за руль.
«На промысел» мы отправились вчетвером, Шмель с Лёхой, да я с Сергеичем. По нашим прикидкам, «буханки» должно было хватить за глаза с её грузоподъёмностью почти в тонну, кто бы нам вообще столько всего выдал? Но, конечно, побольше хотелось, побольше.
Сержантик лихо катил на своей четырёхколёске, треща мотором и ловко закладывая виражи, мы едва за ним поспевали, и вскоре наш УАЗ въехал в ворота в сетчатом заборе, окружающем склады учебного центра. Там же стояла кремового цвета «Нива», утащенная откуда-то с улицы, на которой приехал Пантелеев. За «Нивами» теперь охотились специально, и если она просто стояла на улице и на неё никто явно не предъявлял права, очень высока вероятность была того, что она окажется на территории «Пламени». Или какой другой территории. «Нива» теперь стоила больше любого «Гранд Чероки» — простенькая, проходимая, несложная в ремонте и с умеренным аппетитом.
— Ты, Серёга, видишь-на, до чего дошёл? Целого подполковника-на по своим делам, как салабона, гоняешь! — вместо приветствия заявил Пантелеев, выбираясь из тесноватого для него салона маленького внедорожника.
Однако, судя по выражению его лица, он явно был чем-то доволен. Чем именно, он сам сказал через минуту. С ним связывались по радио зампотыл и начпрод, и с их слов выходило, что новообразуемое поселение на территории учебного центра «Пламя» не будет испытывать потребности в продуктах как минимум года четыре. И всё это достижение зачислили нашему отряду в актив. Именно это Пантелеев нам и сообщил, а я мысленно пересчитал похвалу во всякое имущество. Идея такая мелькнула, что появилась возможность просить больше. И я попрошу, в этом даже не сомневайтесь. В конце концов, не обеднеют они, если на пару лишних стволов или ящиков с патронами разорятся, я им целый продсклад подогнал, не считая трёх машин. Правда, они тоже пообещали решить в будущем наши жилищные проблемы, но об этом пока не знал никто, кроме присутствующей здесь четвёрки. Ну так нефтебаза и медсклад им тоже бонусом прошли, так что нечего…
На складе нас приняли невысокий тощий майор и с ним немолодой старший прапорщик. Как выяснилось, им дали распоряжение выделить со склада то, что скажет Пантелеев. Не мы, а именно он. А жаль. Жаль. Будем надеяться, что не обидит.
— Ну что, «лесные братья», с чего начнём-на? — спросил Пантелеев.
— С пулемёта, — сказал Лёха. — Пулемёт хотим.
— Пулемёт я вам… пожалуй, что дам, — сломал историческую фразу из «Белого солнца пустыни» подполковник. — Серёга, дай ребятам пулемёт! И ствол к нему-на.
— Лёха, иди с майором, — подтолкнул я друга.
Те пошли в глубь большого складского бокса, напоминающего гараж-переросток, заставленный зелёными ящиками, и вскоре вернулись обратно с совершенно новеньким ПКМ и запасным стволом к нему. А Пантелеев тем временем спросил у меня:
— Сколько человек-на вооружаем? Я боевыми единицами интересуюсь, тыловиков своих ты уже из личного-на свободного имущества оснащай.
— Десять человек у меня вполне боевого применения, — прикинув в уме, ответил я.
— Да ну на хрен! — не поверил Пантелеев и даже отмахнулся. — У тебя там девчонки-на сопливые.
— Эти сопливые уже людей убивали, о мертвяках и не говорю. А тут ещё и в повешении с кастрацией поучаствовали, — усмехнулся я. — Надо продолжать?
Пантелеев аж присвистнул, затем поинтересовался повешением. Пришлось рассказать ему историю с бандой из Солнечногорска, кратенько. Он покивал, затем сказал:
— И вправду, можно в штат вводить. Ладно, десять так десять, не обеднеем-на. — После паузы продолжил: — Так, пулемёт мы вам дали, это уже минус один. Снайперку не дадим, я-на предупреждал.
— Да есть у нас, — сказал Лёха, показав свой «Тигр», с которым не расставался.
— Так это же «Тигр»-на, там и нарезы другие, и регулятора нет, и вообще не то, — отмахнулся подполковник.
— А что, что-то взамен предлагаете? — полюбопытствовал я. — Если предлагаете, то согласен: «Тигр» — дерьмо.
— Нет, — решительно заявил он. — Просто говорю. На предмет мнение-на высказать.
— А если мнение, то оно мимо, — засмеялся я. — У Лёхи и ствол от СВД стоит, и регулятор имеется. Так что там от «Тигра» ничего и не осталось, чистая СВД.
— Ну тогда и ладно, — заключил Пантелеев. — Автоматов-на дам шесть всего, их у вас и так куча, лучше патронов отсыплем на недостачу-на. Согласен?