— Я пойду с тобой, — сказала Стиви Рей.
— А я, видать, отправлюсь на второй урок, — тяжело вздохнув, пробормотала Крамиша.
Когда мы со Стиви Рей вышли из зала, она удержала меня за руку, чтобы я шла помедленнее, словно прогуливаясь.
— Ой, божечки, ты же понимаешь, что если Высший Совет и все на Вокзале называют меня Верховной жрицей, это не значит, что я буду командовать тобой и все такое прочее!
Я удивленно захлопала ресницами:
— Не грузись! Да и все равно, ты отличная Верховная жрица, а значит, будешь настоящей занозой в заднице!
Подруга не расхохоталась, как я ожидала, а накрутила на палец кудряшку, что было верным знаком того, что она нервничает:
— Ладно, это все здорово звучит, но я Верховная жрица всего, ну, пару секунд. Я должна быть
— Почему вы здесь? — быстро оглядевшись вокруг, крикнул Рефаим трем воронам-пересмешникам, замершим на ветках над его головой. К счастью, эта часть кампуса уже опустела, недолетки отправились на второй урок. — Вам надо исчезнуть, пока вас никто не заметил, — уже тише добавил он.
— Рефаим? Как?
Хотя на дереве сидели три пересмешника, говорил лишь один из них. Рефаим узнал в нем Нисрока, больше походившего на человека, чем другие его братья.
— Я выбрал путь Никс. Богиня простила и приняла меня, она изменила мой облик на человеческий. — Рефаим не знал, почему не добавил «на темное время суток». Но точно знал, что все, сказанное им Нисроку, будет обязательно передано отцу.
— Проссстила? Почему?
Рефаим смотрел на брата, и его переполняла жалость.
«Он не понимает, что существует иной путь, кроме указанного отцом, и не догадывается, что все, творимое им во имя Калоны, неправильно».
— Нисрок, когда мы… — Рефаим замер.
«Нет, — подумал он, — я могу говорить только за себя».
— Когда я причинял другим боль, когда убивал, насиловал и брал все, что мне вздумается, просто потому что мог — это было ошибкой.
Нисрок склонил голову. Двое его безымянных спутников из орды чудовищ, слепо повиновавшихся отцу, тихо зашипели, встревожившись и не совсем понимая смысл разговора.
Наконец брат изрек:
— Приказ отца. Не ошшшибка.
Рефаим покачал головой:
— Даже отец может ошибаться. — Он сделал глубокий вдох и добавил: — И ты тоже можешь избрать другой путь.
Двое безымянных перестали шипеть и потрясенно уставились на него. Нисрок сузил алые человеческие глаза:
— Это она ссс тобой сделала. Женщина! Так сссказал отец!
— Никто со мной ничего не делал! Я сам так решил! — Затем его охватил страх. Рефаим понял: — Нисрок, Красная, Стиви Рей, меня не заставляла. Я выбрал ее и ее Богиню. Никогда не причиняй вреда Красной! Никогда! Она моя. Ты понимаешь?
— Твоя. Нам нельзя убивать Верховных жриц, — заученно повторил Нисрок, но Рефаим заметил в его красных глазах злой холодный блеск.
— Улетайте отсюда. Немедленно! — приказал Рефаим. — Нельзя, чтобы вас заметили. И не возвращайтесь!
— Сссначала поссслание отца.
Нисрок спрыгнул с толстой ветки дуба и приземлился прямо перед Рефаимом. К нему немедленно присоединились оба брата, расположившись справа и слева.
— Ты оссстанешьссся на ссстороне отца. Но здесссь. Ссследить. Ждать. Шпионить.
Рефаим снова покачал головой:
— Нет. Я не стану шпионом отца.
— Будешь! Так он пожелал!
Нисрок расправил крылья, то же самое сделали двое других пересмешников.
Рефаим затряс головой и сжал кулаки. Он не боялся брата. Он даже не заметил исходившей от него физической угрозы. Он слишком привык — привык быть одним из них. Нет, даже больше. Рефаим слишком привык управлять ими, чтобы испугаться.
— Нет, — повторил он. — Я больше не подчиняюсь воле отца. Я изменился. Внутри и снаружи. Отправляйтесь к нему и расскажите об этом. — Рефаим поколебался, но продолжил: — Передайте ему, что это мой окончательный выбор.
— Я возненавижу тебя, — предупредил Нисрок.
Рефаим нахмурился:
— Это необязательно.
— Я должен.
Рефаим медленно протянул руку для традиционного жеста приветствия и прощания, принятого у Воинов.
— Ты не обязан. Мы можем расстаться друзьями, братьями.
Нисрок замер, склонив голову набок. Его прищуренные глаза раскрылись, а поза стала не столь агрессивной. Он открыл было рот, но Рефаиму не было суждено узнать, что собирался сказать и сделать брат, поскольку в ту же секунду ночь прорезал клич Дракона Ланкфорда:
— Сыны Эреба! Ко мне!
И Фехтовальщик оказался рядом с ними.
Рефаим оцепенел от страха. Он стоял без движения в центре хаоса, пока его братья, шипя и каркая, отбивали атаку Дракона.
Рефаим смотрел с ужасным роковым предчувствием неизбежности того, что уже сейчас Воины выбегут из фехтовального зала с обнаженными мечами и заряженными луками. Они присоединятся к Дракону, и разобьют его братьев наголову.
— Дракон, нет! — закричал он. — Они не нападали!
Из гущи сражения до него донесся голос Фехтовальщика:
— Ты или с нами, или против нас! Середины нет!
— Есть! — крикнул Рефаим, широко раскинув руки. — Я на ней стою! — Он шагнул к Дракону. — Они не нападали! Нисрок, братья, прекратите биться!
Рефаим увидел, что Нисрок заколебался. Он был уверен, что брат слушал его, понимал и хотел отступить.
Но затем в ночи раздался голос Неферет:
— Аурокс! Защити! Уничтожь!
И из темноты возникло создание Неферет.
Оно шло от стены прямо на Рефаима. Сначала оно показалось ему человеком, молодым мужчиной без Метки недолетки или взрослого вампира. Но его движения были слишком быстрыми для человеческих.
В мгновение ока Аурокс бросился в атаку. Напав сзади, он схватил ближайшего пересмешника за крылья и одним чудовищным движением оторвал их.
За годы своего существования Рефаим видел множество ужасного и сам совершал отвратительные поступки. Но, глядя на происходящее человеческими глазами, он воспринимал его как омерзительное.