головой, выглядывая неведомого противника своих опытов, и
потянулся снова.
- Пётр Михайлович, ну что вы ей богу, мы же и
обидеться можем.
- Эманацию невозможно увидеть, - доктор растерянно
перевёл взгляд с меня на Нарейсу.
- Желаете убедиться в обратном? - глаза супруги
шаловливо заискрились.
- Будьте любезны, госпожа Анастасия.
Её фигура окуталась чёрной дымкой. Внутри хаотично
заскользили зловещие тени, постепенно набирая скорость
перемещения. Копытин с интересом наблюдал за представлением,
и вдруг дымка взорвалась, выбросив в лицо десятки змеиных голов
с раскрытыми пастями. Он отшатнулся, инстинктивно прикрывая
голову рукой с тросточкой.
- Жалкий лекаришка. Будешь знать, как соваться к
демонам недоразвитыми отростками, - ехидно улыбаясь,
произнесла по-дарински Нарейса.
- Дорогая, ну что за детские выходки. Нам ещё с
человеком договариваться надо.
- Ничего страшного. Пусть это послужит уроком, в
следующий раз будет осторожнее.
- Браво, - послышались хлопки ладоней. - Всё
выглядело так натурально, что даже немного испугался. Прекрасная
иллюзия, просто нет слов.
- Доктор, посмотрите внимательно, что сделала
«иллюзия» с вашей палкой, - я указал на середину тросточки.
- А что не так? Вроде всё це..., - он уставился на два
сквозных отверстия.
- Представьте себе, что целью окажется менее
твёрдый предмет.
Корытин побледнел, но с эмоциями постарался
справиться.
- Мои пациенты тоже владеют подобным искусством?
- Обычные люди, можете не переживать. Пётр
Михайлович, вы их сильно кормите лекарствами?
- Только двоих. Простите, но тут без медикаментозного
вмешательства никак, я уже об этом говорил.
- Сколько они ещё будут находиться на излечении?
- Трудно сказать. Пашкова и Зеленского без внимания
оставлять нельзя. Приказа о переводе в другое учреждение не
поступало.
- А если поступит?
- Максимум неделю продержать смогу. Потом приедут
коллеги, проведём консилиум и в путь. При срочном переводе
забирают сразу.
- Кругом сплошная неопределённость, - стало досадно
от сложившейся ситуации.
- Госпожа Анастасия, вы где-нибудь остановились на
ночлег?
- Мы как-то и не думали об этом, - она легкомысленно
пожала плечами.
- Тогда не откажите посетить старого холостяка. Меня,
как специалиста, поселили в двухкомнатных хоромах. Посидим под
вишнёвую наливочку, поговорим, а то знаете скушно одному
вечера коротать.
- Вы не женаты? - проявила женское любопытство
Нарейса.
- Делал пару попыток, - смутился доктор, - но не
срослось. Теперь же я молодым не интересен, а постарще
возрастом не интересны мне — кругозор не тот.
Докторский домик выглядел дворцом падишаха по
сравнению с соседскими халупами - ухоженный дворик, белёные
стены, крашеные ставни и оконные рамы.
- Симпатичненько. А там что за сараи?
- Это не сараи, Анастасия, здесь живут колхозники.
Когда всё вокруг общее, нет смысла выделяться. Общество может
понять неправильно желание жить лучше, чем другие.
- Но вы то выделяетесь и очень заметно.
- Положено по статусу. В обществе равных всегда
есть те, кто равнее, как бы это грустно не звучало. Давайте пройдём
внутрь, не будем создавать почву для ненужных разговоров.
Белые занавески, половички, пружинная кровать с
горкой подушек в маленькой спаленке, кожаный диван с
двухтумбовым письменным столом, кухонный стол с примусом да
голландская печь — вот и весь антураж сельского дома. Причём
наверняка единственный на всё небольшое поселение.
- Господа, если бы наша встреча произошла в
Петербурге, то непременно пригласил в хороший ресторан, хотя
такой сейчас найти тяжело. Всё достаточно пошло и рассчитано на
непритязательный вкус.
- Почему не в Ленинграде?
- Ностальгия по прошлым временам. Нет, я не против
советской власти, я против того, что вытворяют властители от
самого мелкого и никчёмного до вершины пирамиды.
- Да вы доктор - контрреволюционер, - меня
несколько озадачила его откровенность.
- Не удивляйтесь, я всё-таки потомственный психиатр
и поверьте, неплохо разбираюсь в человеческих душах.
- Мой муж тоже, - усмехнулась Нарейса.
- Мы коллеги?
- В некоторой степени, - я не стал распространяться в
какой.
- Так, господа, разговоры хороши на полный
желудок. Вы умеете разжигать примус? Нет? Тогда, Сергей, вам
лезть в подпол за продуктами. Откиньте эту половицу, вот свеча —
выбирайте всё, что посчитаете нужным. В самом углу увидите
крышку — это ледник. Возьмите колбаски, мы их сейчас пожарим с
картошечкой да зелёным лучком.
Сергей нырнул в погреб и Копытин решил
поговорить с его женой, изучая выражение всей фигуры в целом –
как человек сидит, куда смотрит, какие движения делает в процессе
разговора. Он считал себя профессионалом до мозга костей и
появление новых типажей добавляло ещё одну монетку в копилку
знаний.
- Анастасия, кто для вас эти люди?
- Никто. Мы вообще раньше их никогда не видели.
- Тогда какой вам интерес что-то для них делать?
- У меня – никакого, но так хочет муж.
- Простите, но ему это зачем?
- По долгу службы.
Чем дальше шёл разговор, тем больше Пётр Михайлович
запутывался в определении психотипа. Лицо женщины не
выражало ничего. Светлые глаза, настолько светлые, что зрачка
практически не было видно, смотрели с безмятежностью
маленького ребёнка. Непринуждённая поза, нога закинута на ногу,
изящные руки лежат на колене, перекрывая друг друга; тонкие
пальцы заканчиваются окрашенными в чёрный цвет ухоженными
ногтями, более похожими на остро заточенные когти.
- А кем он служит, если не секрет?
- Никем. Он просто помогает попавшим в неприятную
ситуацию. По велению сердца, так сказать.
- Вы тоже служите «никем»? – решил пошутить
Копытин и тут же внутренне дрогнул, когда услышал ответ.
- Как раз наоборот. Я руководитель
контрразведывательного подразделения, майор.
В голове заметалась мысль – неужели ошибся? Но
зачем НКВД такие хитромудрые шаги? Где смысл? И главное – ради
чего?
- Моё звание и служебная деятельность не имеет
никакого отношения к силовым ведомствам Советского Союза…
Всё-таки иностранная разведка. Выходит пять
пациентов на самом деле агенты? Бред. Полный, абсолютный бред.
- …а также к ведомствам каких-либо других государств
этого мира.
Ерунда какая-то. Если есть контрразведка, значит
должно быть и государство или наоборот. Стоп, Пётр Михайлович,
не спеши, какая-то шероховатость в последней фразе…прокрутить
сначала до конца…Вот оно, несоответствие – «…государств этого
мира».
- Анастасия, - начал он осторожно, - вы не могли бы
объяснить подробнее, что имели ввиду под термином «этот мир»?
Я не совсем понял...
- А что тут непонятного, доктор? - из подпола
показалась голова Сергея, а затем его руки стали выкладывать на
пол колбаски в промасленной бумаге, банку огурцов, баночку
грибов и мешочек с картошкой. - Моя жена работает на
правительство России.
- Советской?
- Наш герб — двухглавый орёл.
- Так вы эммигранты, - Копытов почувствовал
некоторое облегчение.
- Опять не угадали. Наша страна как простиралась от
границ с Европой до Японии, так и продолжает простираться.
- Господа, вы меня окончательно запутали. Той страны
больше не существует.
- Россия была, есть и всегда будет, - Сергей
назидательно поднял палец вверх.
Со стороны улицы послышался звук подъезжающей