- Да, непросто таким, как ты, - тяжело вздохнув, покачала головой тетка Маруся, - но что поделать. Попривыкнешь со временем. Учиться новому на новом месте всяко лучше, чем какой болезнью страшной заболеть и помирать без надежды. Тут хоть надежда есть, а человек, он ко всему привыкает. И ты привыкнешь.
- К чему привыкну? - во рту пересохло, будто и не пила только что.
- К миру к нашему.
- Я что... не в своем мире? - аккуратно спросила я. Ещё примет за полоумную и совсем плохо будет. Однако, пусть объяснит, на что намекает!
- Получается, так, - тоскливо вздохнула лекарка. - То есть для меня мир родной, тут я родилась, тут живу и помру тоже тут. А тебе-то совсем чужой. Хотя близкие у тебя тоже имеются, раз завлекли, - она хмыкнула. - Ну спи пока, спи, иномирянка.
- Я иномирянка? - шептать я не привыкла, но как иначе произнести это страшное слово? - Я - иномирянка?!
- Ну так с кем не бывает, - она жалостливо уложила меня обратно на подушку, подоткнула одеяло. - Спи пока, глядишь, проснёшься, лучше будет.
Что? Что может стать лучше?!
Глаза, однако, слипались и я моментально заснула. Непростые травки она мне дала, ой, непростые.
Проснувшись в следующий раз, я снова увидала перед собой её любопытное лицо.
- Вот и хорошо, - привычно запела лекарка. - Вот и ладненько. Теперь вставай, умывайся, одевайся. Утро уже позднее. Позавтракаешь да поедешь, заждался тебя радетель-то.
- Как поедешь? - удивилась я. А как же выздороветь, набраться сил, прийти в себя, в конце концов? Я чуть от переохлаждения не умерла, значит, простудилась, хорошо, если без пневмонии, но ведь нужно же время, хотя бы несколько дней, чтобы отлежаться и подлечиться.
- Да так, в повозке крытой поедешь, прислали за тобой.
- Уже? Но я же болею.
- Да где там? - она отмахнулась от моих страхов. - Где там. Уже здорова ты.
- Да? Так быстро?
- Да. Вставай.
Она потянула меня за руку, пришлось сесть. Кстати, нигде ничего не болело, я специально постучала себя кулаком по груди, чтобы проверить - когда я простужена, сразу от такого кашлять начинаю, а сейчас хоть бы хны. И не ноет нигде, не болит. А если встать? Голова не кружится, ноги держат. Странно даже, что всё обошлось, хотя уровень их медицины показался мне, мягко говоря, сомнительным.
Хм, похоже я действительно здорова.
- Одежду тебе новую дам. - Лекарка бросила на кровать блузку с длинными рукавами и сарафан, похожий на ее собственный. - Одежда твоя иномирская осталась, конечно, не стала я её выбрасывать, вдруг, думаю, захочешь на память сохранить. Вот в мешке лежит. - Она кивнула в сторону, где у стены действительно стоял объемный мешок, в котором вполне мог поместиться мой лыжный костюм, зимние сапоги и шапка. - У нас-то такого не носят, ужасных штанов таких...
- Почему ужасные? Они теплые и удобные, - почти обиделась я. Хороший костюм у меня был, между прочим, и дорогой.
- Да ненастоящие ж они, - округлила глаза лекарка. - Ткань ненастоящая, как будто в неё стекла намешали. Лучше шерсти да меха ничего не греет. Как её звать, эту ткань?
- Синтетика.
- И название ненастоящее, - как отрезала она. - Забудь про эту ткань, не дома уже поди. Давай, одевайся.
- А почему я вас понимаю?
- Да как же иначе-то? - удивилась она, так и замерев с поднятыми руками. - Перетащил тебя мир да приспособил, разумение понимать речь дал. Иначе зачем брать? Бросить совсем беспомощную? Да и корни у нас одни, язык похож, чужих мир не трогает.
- Почему?
- Ну ты скажешь! - благодушно улыбнулась тетка Маруся. - Ну у кого суженая может быть с хвостом и тремя рогами, да еще и которая головой вниз ходит, а дышит огнем? Кому такого зла пожелаешь? Нет, наши боги нам только подходящих таскают, да помогают, чем могут. И мы поможем. Давай, одевайся скорей, скоро радетель всё тебе расскажет.
На мне осталось нижнее бельё, это было так приятно, будто я старого знакомого увидала. Колготки лекарка тоже пожаловала новые - как будто вязаные, но тонкие, прочные. Блуза одевалась как обычно - через голову и фиксировалась завязками где только можно: на вырезе, на рукавах и внизу. Сверху - плотный зеленый сарафан, вышел вполне нормальный комплект, я похожий носила раньше с водолазкой, правда, не такой длинный. Этот был значительно ниже колен, почти волочился по полу. Неужели у них так ходят?
Ой, балда! Где у них-то? У них тут что угодно может быть.
- Давай, поторапливайся, - подогнала лекарка. Видимо, слишком долго я разглядывала незнакомую одежду. А может, её обидело, что я понюхала ткань, не ношеная ли, но даже если так, одежда была чистой, без запаха.
Завтрак из молока и хлеба прошел быстро, а дальнейшую дорогу я запомнила вообще так же, как поездку на американских горках - что-то вокруг мельтешит, трясется, звуки набатом, как молоток по голове и ничего не понятно, где низ, где вверх, куда летишь и где окажешься в следующую секунду.
Меня везли по пригороду в повозке - этаких крытых санях, в которую впряжены настоящие лошади, впереди возвышался город. Деревянно-каменный. Здесь, в пригороде, деревянные дома были не выше двух этажей, в основном их брёвен, но дальше становились выше и строились уже из камня. Замок посредине города высился, как куст посреди травы. Над всем этим обычное серое небо, на котором сбились в кучу неповоротливые пухлые тучи. Как реконструкция средневековья, в общем, в холодный зимний день.
Даже если предположить, что кто-то подговорил Надьку и лекарку, и те меня просто разыграли со всем этим перемещением, то поверить, что кто-то отгрохает ради розыгрыша огромный средневековый город...