И ни одного места, похожего на место поклонения неизвестным божествам. Во всех поселениях имелись небольшие церквушки, отличающиеся от обычных домов разве что наличием на крыше креста. Сама Килька верующей не была, но считала, что наличие православия куда предпочтительнее наличия любого включающего человеческие жертвоприношения культа. Оставалось надеяться, что христианская вера мало изменилась с момента рождения нового мира и не содержит нововведений в виде новогодних ритуальных сожжений на кострах или ежегодного принудительного вознесения чьей-либо души с креста.
Поселения Килька рассматривала долго и тщательно, хотя изучить их должным образом было возможно только изнутри. Ни у одной деревни не имелось общего внешнего забора, каждый дом огораживался отдельно: некоторые высокими и плотными заборами, другие будто двойными — крепкий вокруг самого дома и почти вполовину ниже вокруг двора. В самых редких случаях захватывался огород рядом с домом, но похоже только для ограждения от скотины, никакой другой функции такая хлипкая на вид преграда нести не могла. Заградительную роль выполняли поля, окружающие каждую деревню широкими кольцами.
Вне всякого сомнения, местные жители пользовались благами ушедшей цивилизации, что Кильку тоже порадовало. Ей вообще любое отличие от прошлого поселения нравилось.
Выйдя на южную окраину города, пустую до самого горизонта, где, судя по карте расположилось море, Килька впервые в жизни увидала живую лошадь. Вернее, лошадей — пять взрослых особей и одного жеребенка. Животные неспешно плыли в море высокой травы и лениво помахивали хвостами. Килька остановилась подальше, лошади наверняка дикие и неизвестно, как они относятся к человеку — испугаются или подпустят поближе, чтобы познакомиться.
Вскоре стало понятно, что человека лошади презирают. Знакомиться они не пожелали, видимо люди их не раз пытались изловить — дармовая лошадь должна цениться, даже если не подойдет для работы, то это много еды.
Когда лошади заметили, как осторожно к ним подкрадывается Килька, то сразу же быстро перегруппировались. Жеребенка поджали с двух сторон две кобылы и, плотно прижимаясь друг к другу, потрусили вдоль побережья, в сторону необжитых высоких холмов.
Одни из жеребцов демонстративно проделал перед Килькой пару замысловатых виражей, взмахивая хвостом и угрожающе фыркая, а после бросился без оглядки догонять остальных. Килька смотрела им вслед до тех пор, пока животные совсем не затерялись в зарослях и думала, что события, принесшие одним живым существам горе и смерть, для других обернулись свободой и раздольем. И в этом есть нечто удивительно правильное.
Вечером Килька уселась у костра и привычно достала карту. Судя по карте, раньше эта местность была степью: теплая зима, жаркое лето, бахчи, виноградники и рисовые поля.
Теперь климат изменился, отчего досюда добрался лес. Несмотря на близкое расположение моря, его соседство никак не чувствовалась, окрестности заросли участками колючего кустарника, чередующегося с лугами, а невысокие пологие холмы покрылись низкими скрюченными деревьями, сплошь оплетёнными какими-то вьющимися растениями. Килька придумала, что это растет виноград, хотя не знала, как на самом деле тот выглядит. Отец Илья говорил, виноград одна из самых вкусных ягод, которые он когда-либо пробовал, а следовательно, стоил внимания.
Прежде чем приступить к изучению людей (в том, что эти люди больше подходят для изучения, чем встреченные прежде, Килька не сомневалась), она решила увидеть море. Прогулка заняла в общей сложности три дня, один из которых она просидела на высоком берегу, неотрывно смотря в бесконечную воду.
Море вызвало в Кильке чувство похожее на то, что вызывали следы жутких пожаров, без труда уничтожавших леса и города, но если от огня можно хотя бы попытаться убежать, то от этой бескрайней силы… если она по-настоящему рассердится, останется только покориться и смиренно смотреть, как водная стихия поднимается, закручивается и стремительно несется тебя уничтожить. Вот кому следовало бы поклоняться…
— Не сердись, — шептала Килька, слушая как собственный голос подскакивает на слогах, словно умоляет. Словно уговаривает…
Обрыв, к которому она вышла, был слишком высоким и крутым, чтобы попытаться спуститься к воде, но Килька не жалела. Она все равно бы не рискнула искупаться, море казалось ей живым существом с довольно капризным и неуравновешенным характером, а от капризов следует держаться подальше, потому что с ними не выживают.
Вернувшись к городу, Килька приступила к изучению местных жителей.
Поля вокруг поселений достигали самой кромки леса, приходившие на них женщины вели себя спокойно, одеты были по погоде и безо всякого стеснения оголяли руки и ноги. Говорили на совершенно понятном языке, но сильно растягивали слова, будто не столько говорили, сколько пели.
Охотой местные промышляли мало, куда больше встречалось рыбаков. Неудивительно, зверья в округе водилось не настолько много, чтобы им прокормиться, почему, кстати, непонятно, вроде за столько лет должны были расплодиться.
Килька появилась у города, когда земля уже была вскопана и засеяна, потому не знала, пользовались ли люди при этом какими-либо специальными приспособлениями.
В лес местные ходили за хворостом, травами и корнями морковки, которая в этих местах прекрасно себя чувствовала и процветала. В свое время вирус, убивший человечество и изменивший всех оставшихся живых существ, также сказался и на растениях. К нашему счастью, говорил отец Илья, потому что некоторые слабые сельскохозяйственные культуры окрепли и прекрасно распространились среди диких. Например, там, где жила Килька отлично рос горох, забивая даже стойкие заросли осота. В голодные времена горох составлял большую часть из рациона. Здесь, у города, разрасталась многолетняя морковь и Килька надеялась, что выжил еще и виноград. Желание попробовать самых вкусных ягод было очередной игрой, наподобие карты, которую она рассматривала каждый раз перед тем, как лечь спать.
Однажды вечером Килька возвращалась к месту своей стоянки и наткнулась на двух людей, спящих в кустах у кромки леса. Она замерла, опасаясь, что ее заметят, ведь в лесу спать может только тот, кто уверен, что при необходимости мгновенно проснется. Но люди не просыпались.
Подкравшись поближе, Килька уловила идущий от спящих терпкий прокисший запах. Прокрутив в голове имеющуюся информацию, сделала вывод — они пьяны. В семье Кильки никогда не пили, очень редко ставили ягодное вино, но использовали его в небольших количествах только холодной зимой, когда шли в лес. Однако запах спиртного с другим не перепутаешь.
Не теряя времени понапрасну, Килька подобралась вплотную и внимательно принялась осматривать и ощупывать их одежду. Плотная самодельная ткань, грубая, из толстых волокон. Обувь из жесткой кожи, тоже самодельная. У одного мужчины за поясом нашелся нож, у второго — короткий хлыст. Оружие Килька трогать не стала. Лица круглые, здоровые, у обоих борода обкорнанная, видимо, чем-то тупым, слишком уж неровные края.
Закончив осмотр, Килька выдохнула и уселась напротив находок прямо на землю. Подумала, не остаться ли тут, покараулить, но быстро эту мысль отогнала — если эти люди шли в лес, значит понимали, что тут опасно, пусть даже вокруг водится не так уж и много хищников. Поэтому она встала и отправилась дальше.
Когда еще два дня спустя на рассвете она увидела торчащие из-под куста ноги, то сразу решила, что это очередной пьяница, которому дикий лес роднее собственного дома. Только этот забрался далековато от поселений…
Почти не скрываясь, она подошла и присела на корточки рядом с человеком.
Через секунду он дерганым движением поднялся и сел. Прямо Кильке в глаза уставились другие — испуганные, сонные, но совершенно вменяемые.
Килька замерла, чтобы его не спугнуть, как замирала, чтобы не спугнуть диких зверьков вроде осторожного зайца. Медленно растянула губы в улыбке, потому что улыбка должна обозначать благожелательный настрой того, на чьем лице находится. Этот найденыш напротив был испуган и не представлял ни малейшей опасности. Оружие у него не имелось, кривая полусгнившая палка, валяющаяся на земле рядом, не в счет, Килька отпрыгнет раньше, чем он умудрится схватить ее и замахнуться. Да и смысл замахиваться? Ногой тоже подкосить не сможет, слишком неудобно сидит, боком. Да и вообще не похоже, что умеет двигаться быстро, хотя мышцы есть. Похоже, что работает много, но однообразно. Вынослив, но медлителен.