Сегодня – в субботу – дороги сухие, невысокая влажность, и в шесть утра практически никакого движения.
Сара прищурилась от яркого утреннего света. «Девятнадцать минут сорок пять секунд», – подумала она.
Она оседлала свой велосипед «фуджи» с переключателем скоростей, поправила шлем безопасности и поставила секундомер на нулевую отметку. Борьба теперь шла в пределах пятнадцати секунд, и чаще всего ей удавалось их выиграть. В течение двух лет, что она ездит на велосипеде в МЦБ, Медицинский центр Бостона, она отточила четкость езды, привнося в требуемое для поездки время массу скрытых переменных, не все из которых помнила.
«Было это во вторник или четверг?.. Добавила тридцать секунд. Пила обычный кофе за завтраком вместо декофеинизированного? ...Отнять сорок пять. Две ночи подряд без вызовов?.. Целая минута выигрыша или даже больше. Сегодня тоже надо постараться принажать на педали, чтобы почувствовать физическую нагрузку, но не чересчур сильно, иначе вспотеешь».
Она взглянула на радующие глаз дома, выстроившиеся вдоль ее узкой улицы, включила секундомер и оттолкнулась. Когда-то она чуть не фанатично старалась держать спортивную форму, но теперь практически отказалась от всякого рода упражнений и бега. Вместо этого она выжимала из себя все во время поездок на работу, принимала душ в больнице, а потом переодевалась в рабочую одежду для обходов. Сегодня ничего необычного не ожидалось.
Первого июля в Медицинском центре Бостона, как и в большинстве клинических больниц страны, отмечали День смены состава.
Для каждого обучающегося искусству врачевания, День смены состава сотрудников был связан с целым рядом церемоний. В больнице появлялись новоиспеченные доктора медицины, начиная там свой первый год стажерской жизни. Продержавшиеся год переходили на второй, тем самым закрепляя свои позиции. Для Сары перемена будет заключаться в том, что со второго года практики по акушерству и гинекологии она перейдет на третий. Буквально сразу меньше опеки, особенно в операционной. Нельзя сказать, что напряжение и страхи, охватившие ее год назад в День смены, оказались позади, но, безусловно, теперь она чувствовала себя увереннее.
Потом пройдет еще год, и День смены превратит Сару в старшую практикантку-сотрудницу. С этого дня, как в большинстве подобных случаев, все будет зависеть от ее решения, от ее профессионализма. И хотя быть старшей в скромном медицинском заведении типа МЦБ не так престижно, как, например, в «Уайт Мемориал» или в другом огромном университетском госпитале, все равно это впечатляет – особенно если вспомнить, что еще лет семь назад она и не помышляла о карьере врача.
Сара сбросила скорость, когда преодолевала холм Бикэн, а затем спустилась к заливу Бэк-Бэй. Как раз в нескольких кварталах отсюда высилось огромное здание из бурого камня, где когда-то размещался институт Эттингера, там лечили внушением по методу холизма. Как и всегда, проезжая мимо этого здания, она спросила себя, почему Питер Эттингер никогда не отвечает на ее звонки и письма. Может быть, он женился? Счастлив ли он? И что стало с Аннали, девочкой из Восточной Африки, которую он удочерил. Когда Сара уехала, ей исполнилось пятнадцать лет, и они были очень близки. Сару все еще печалило, что их взаимоотношения прервались.
Три года назад, когда она возвратилась из Италии, получив степень Д.М., доктора медицины, Сара заехала в институт. Место, которое когда-то было ее домом и средоточием всей ее жизни, превратилось теперь в шесть роскошных строений. Среди совладельцев значилась фамилия Питера. Через несколько месяцев она узнала о «Ксанаду», холистской общине, которую Питер основал в холмистой местности к западу от города.