Перевернувшись в воздухе, мягко приземлился на ноги и глянул с улыбкой вверх. Третий этаж, однако. Ровно через час мне предстояло сдавать работу магистру Та Соар. Но меня это почему-то совсем не напрягало. Я был уверен, что легко справлюсь с работой.
На учебном полигоне уже находилось около десятка студентов, сосредоточенно плетущих вязь заклинаний. Я нашел свободный квадрат и, дождавшись, пока пленка защитного барьера срастется в кокон, начал строить СВОЮ хижину.
Я сразу решил, что это будет не просто хижина, а дом рыбака.
Глина с соломой на стены и слегка увядшие пальмовые листья на крышу. Покосившуюся дверь из выбеленного ветрами и морем дерева я посадил на позеленевшие медные петли. Окно затянул рыбьим пузырем. На потрескавшейся раме несколько десятков зарубок (календарь, однако) тяжелым рыбацким ножом. Стол из рассохшейся и облупившейся корабельной двери. На столе несколько грубых глиняных предметов домашнего обихода и сам нож в старых кожаных ножнах. Белесый налет морской соли и пара паучков в трещинах на стенах.
Самое длинное плетение я посвятил запаху.
Море и резковатый йодный запах водорослей, выброшенных волнами. Тонкий аромат рыбы, что сушится под легким навесом, и старой лодки на берегу. А еще едва заметное дыхание далекого тропического леса.
Короткий писк сообщил мне, что энергетический лимит, отведенный для задания, исчерпан. Я еще раз осмотрел то, что получилось, и остался доволен. В принципе на этом можно и закончить.
Почти бегом я добрался до корпуса, где свил гнездо Та Соар, и одним из ассистентов был препровожден на кафедральный полигон. Оказывается, сегодня магистр изволил принимать экзамен у целой группы.
Основную часть студенческих работ отсеивали ассистенты, даже не раскрывая. Какая-то часть удостоилась мимолетным взглядом самого магистра, и лишь одной из десяти позволяли «раскрыться».
Честно говоря, меня бы вполне устроило простое принятие моей работы. Слишком много в ней было личного. Но магистр сначала долго пялился в кристалл, в который было свернуто плетение, затем, отмахнувшись от шептавшего ему на ухо ассистента, словно от надоедливого насекомого, одним кистевым движением швырнул кристалл на площадку.
Естественно, ничего не произошло, так как плетение было закрыто моим личным паролем.
Магистр слегка шевельнул бровями, видимо, перебирая комбинации, затем вопросительно глянул в мою сторону.
Маленькая искорка, сорвавшись с пальцев, по прихотливой кривой, словно мотылек, понеслась к кристаллу и, коснувшись, тут же впиталась оставив таять в воздухе короткий мелодичный аккорд и запах свежескошенного сена. Я как мог пытался избавиться от паразитных эффектов раскрытия, но пока ничего не получалось.
С небольшой паузой, в легком дрожании воздуха из ничего появилась моя хижина.
Я имел полное право гордиться своей работой, да и магистру она, похоже, понравилась. Он походил вокруг, заглянул внутрь и даже зачем-то колупнул ногтем стену.
Идиллия продолжалась недолго. Стоящая рядом башня, в которой хранился различный инвентарь для уборки площадки, слегка скрипнула и с шумом просела почти на метр.
— Глину брал «Ринн авайт»? [5]— хмыкнул учитель. — Вот тебе еще один урок. А то будешь строить дворец и загубишь целый город.
Он сделал еще два круга, потом присел на скамейку у входа и начал неторопливо доставать принадлежности для медитации.
Ассистенты все поняли правильно. С криками: «Экзамен окончен. Всем прийти завтра» они быстро рассеяли толпу, подгоняя особо медлительных тычками в спину.
С легким сердцем (у всех свои причуды) я заглянул в свой учебный лист на предмет выяснения последующего маршрута и замер, остолбенев.
Точно напротив символа, обозначавшего курс «Предметной магии», стояла затейливая роспись Та Соар и небольшая виньетка — печать его личного ассистента, означавшая приглашение продолжить обучение факультативно.
С учетом того, что лист все это время спокойно лежал в кармане, манипуляция магистра выглядела особенно эффектно.
Факультет, готовивший боевых магов, был создан сравнительно недавно. Около десяти тысяч лет по моему исчислению. Сама Академия существовала около пятидесяти тысяч лет, и основным ее направлением была подготовка магов — строителей, целителей и прочих достаточно мирных профессий. Но спрос на специалистов по силовому решению проблем постепенно дорос до той степени, что руководство Академии пошло на создание специализированного военного факультета. Весь факультет состоял из трех отделений. Боевики-универсалы, телохранители-диверсанты, на которых специализировалось отделение полиморфов, и мастера стихийной магии.
Самым сложным и длинным по времени было обучение боевого мага-универсала. Всего было пять уровней обучения. Полный курс стихийной магии занимал четыре цикла, а полиморфов — всего три. Причем уже на втором курсе маг-стихийник мог сотворить такое, от чего универсал второкурсник не просто не имел защиты, но и шансов на выживание. И его же, мага-стихийника, запросто рвал оборотень — того же уровня обучения. К третьему курсу разница только возрастала. Но уже к четвертому баланс смещался. Оборотни хоть и оставались в целом сильнее универсалов, но противостоять стихийникам уже не могли. И только пятый курс ставил все на свои места. Перевертыши нервно курили в сторонке, а стихийники имели предпочтительные шансы только при схватке в условиях планет. Собственно там, где эти стихии могли быть активированы. Магистратура же освобождала их и от этих шансов.
При поступлении не только учитывались индивидуальные характеристики каждого абитуриента. Каждый из соискателей решал для себя непростую задачу. Стать за три цикла полноценным специалистом или пойти на более длинный срок обучения, рискуя стать магом-недоучкой и вылететь, не окончив обучения и без возможности получить второй шанс.
Но лично для меня все было просто, так как меня не столько интересовал результат, сколько сам процесс. Кроме этого, на совести приемной комиссии было недопущение в Академию неадекватных и склонных к жестокости.
В состоянии совершеннейшего благолепия от учиненного Та Соаром фокуса я вихрем ворвался на площадку перед своим факультетом и только через несколько секунд сообразил, что я опять-таки случайно чуть не прозевал профильный экзамен.
Из-за предельно широкой специализации список предметов был весьма велик. Тут нашлось место и магии стихий, и различным специфическим разделам типа некромагии, визионерства, и нескольким видам математической магии. Все это, слава богам, на последних курсах.
Впрочем, от нас знания непрофильных разделов никто сильно не требовал. А вот всяческие смертоносные науки — совсем наоборот. Все боевые разделы магий различного профиля на «хорошо» и хотя бы один на «отлично».
Проблема заключалась в том, что боевой раздел — это, как правило, верхние этажи любого искусства. И не поняв его основ, невозможно приступить к освоению собственно профильных знаний. Таким образом, объем получаемых нами знаний где-то вдвое или больше превосходил равнозначные курсы других факультетов.
Один из зачетных экзаменов первой ступени обучения представлял собой несколько модифицированные полосы препятствий и соответственно три варианта их прохождения. Первый вариант предполагал строгий лимит использованных магических сил и неограниченное время, второй ограничивал не только время прохождения. Магией можно было пользоваться лишь в пределах установленных резервов.
Третий вариант был самым простым. Для меня во всяком случае. Минимальное время прохождения и любое количество магии. Стоит ли говорить, что третий вариант был самым сложным по количеству и качеству гадостей на квадратный метр.
Сами полосы я осмотрел не раз и не два и даже на спор проходил второй вариант. Правда, тогда полигон работал в «учебном» режиме и не предполагал большого количества сюрпризов, приготовленных преподавателями.
Снаряжение, в которое облачались курсанты, было самым разнообразным. Руководство сознательно не ограничивало учащихся какой-то единой формой. В конце концов, ведь реальная война предполагает достаточно широкий спектр возможных вариантов.