– Однако со временем Насте могут понадобиться твои советы, чтобы найти с ним общий язык, – добавила Кавалерия.
– Она и так уже его нашла! – сказала Рина не без зависти, хотя зависть эта не была такой уж сильной, потому что у нее ведь был Гавр.
Наста пыталась выйти, однако тяжелый дракончик, устроившийся у нее на плече, клонил ее на одну сторону. Чтобы устоять, приходилось откидывать костыль, и он начинал скользить.
– Чего стоишь как памятник? Сними его с меня! Он тяжелый, как утюг! – велела она Рузе.
Рузя пугливо потянул к дракончику руку. Дракончик зашипел.
– Та-ак! Это еще что?! Я тебе вякну! – Наста без всякого трепета сгребла дракончика и встряхнула его, как нашкодившего кота.
– Рузя – это все равно что я! – сказала Наста. – Понял? И только попробуй его укусить! Есть еще вопросы по организации производства?
Вопросов не оказалось. Дракончик перестал шипеть. Наста сгрузила его Рузе и удалилась, стуча гипсом как каменный гость. Верный Рузя спешил за ней с дракончиком на руках.
Первой пришла в себя Суповна.
– Ох, мамашки! – сказала она, подбоченившись. – Золотой зуб даю, что знаю, кто станет настоящим хранителем дракона!
Глава вторая
Богатый жених и суповна в тещах
«Дерево не может мыслить! Оно тупое, понимаешь! Вот скажи, дерево: сколько будет дважды два?»
Лиственница уронила четыре иголки. С верхней ветки взлетели четыре птицы.
«Видишь: молчит! Значит, и боли не испытает. Давай бензопилу! Покончим с этим поскорее!»
По коре скатилась капля смолы, похожая на слезу.
Записи в блокноте Рины
Гавр огромными скачками носился по лесу. То показывался, то исчезал. Слышался лишь треск сучьев. Рина волновалась. В конце концов, они отошли от ШНыра очень далеко, и места эти были лесные, для Гавра новые.
– Гаврик! Гаврик! Мальчик мой крохотный! – кричала она, и когда Гавр, снося сухие березы, выпрыгивал из чащи на ее голос, бросалась обнимать его и целовать. Довольный Гавр заваливался на спину, показывая очень грязное брюхо.
– Эх! Если б ты меня так обнимала и целовала, как эту гиелу! – позавидовал Сашка. – Нет-нет, после гиелы не надо! Он, кажись, что-то дохлое съел!
Рина принюхалась:
– Дохлое не страшно. Хуже, если гриб какой-то! А вдруг он отравится?
– Он при нас мухоморов шесть слопал – и ничего.
– А если он клеща поймает?
– Я на него как-то сажал клеща! Клещ растворился, едва его укусил! Можешь представить, какая там кровь, – сказал Сашка и сразу пожалел об этом, потому что Рина едва его не прикончила, требуя сознаться во всех его диверсиях против Гавра.
– А почему он недавно хромал? А проплешина у уха? А когда у него температура была? Это тоже все ты?
– Тогда я скормил ему включенный утюг! Хотел проверить, за сколько он его переварит, – сказал Сашка – и вынужден был спасаться, потому что встревоженная Рина начисто была лишена чувства юмора.
Успокоилась Рина только минут через пять.
– Ладно! Слезай с дерева! Прощаю! – сказала она, перестав швырять в Сашку шишки.
Сашка спрыгнул с сосны, и они пошли по едва заметной тропе. Гавр то забегал вперед, то возвращался и несся в другую сторону. Потом спугнул зайца, долго гнал его и, потеряв, вернулся возбужденный и сконфуженный.
Рина поглядывала на