– Поехали. Нам пора.
Вопросов не было. Надо, значит, надо.
Мы забрали Каширу, помчались в Белоомут, и я стал названивать соратникам. Паша Гоман, Серый, Иван Иваныч, Трубниковы, Эдик Шмаков, Доронин, Овчаров. Всем один приказ. Общий сбор в Белоомуте, личный состав вооружить, переходим на осадное положение, никаких акций и резких телодвижений. Разумеется, все это не открытым текстом, но вполне доходчиво и понятно. После чего я вновь достал ноутбук и приступил к более детальному просмотру выложенного в сеть видеосюжета, который очень быстро разбегался по всему интернету.
Ну и что же я увидел?
В небольшом цыганском поселке, каких на просторах России, от Дальнего Востока до Питера, немало, шла резня. Работали три-четыре боевые группы, хорошо вооруженные, подготовленные и сформированные из опытных бойцов. Они прикрывались нашим именем и творили бесчинства, насиловали, грабили и истязали людей. И все это, под камеру и на показ.
Как примеры:
"Мать с грудным ребенком забилась в угол и к ней подбегают два здоровенных лба с автоматами. Один ногой ударил женщину в живот и выхватил у нее ребенка, а затем бьет грудничка головой об стену. Много ли ему надо, этому малышу? Мозги на стене, а женщину начинают насиловать, прямо здесь, на полу, рядом с трупом младенца. При этом на заднем фоне веселый смех и выкрики: "Бей черных! Смерть нерусям! Очистим Россию!" И все это с пафосом, самодовольством и даже радостью".
"Жилой вагончик на колесах. Он горит, а внутри заперты люди, человека три-четыре. Они умирают и кричат, на русском и на каком-то азиатском языке. А рядом стоит боец с автоматом в руках, курит и на камеру вещает, что всех бомжей и гастарбайтеров, понаехавших в Россию, надо сжигать в печах, и что пришло время настоящих карателей, которые затмят славу героической "Мертвой головы" и прочих эсэсовских подразделений Третьего Рейха".
"Подвал. Из него стреляют, судя по всему, гладкоствольное помповое ружье, и внутри слышен женский плач. К проему подходит человек в маске и камуфляже, и кидает вниз ручную гранату. Взрыв! Изображение дергается. Тишина".
"По дороге ползет раненный чернявый подросток в одних трусах, а над ним каратель с лопатой в руках. Взмах! И штыковая лопата отсекает раненому кисть руки. Жертва орет. А каратель говорит: "Правильно вас Гитлер уничтожал. Всех, блядь, под корень выбьем, чтобы и следа не осталось". Очередной взмах и удар приходится на ногу. Цыганчонок теряет сознание, и его добивают, спокойно и без нервов. От тела отлетают кровавые куски, и все это снимается на камеру".
И такого видео целый час. Ровно шестьдесят минут смертей, мучений и кровавых расправ. Но больше всего зацепила концовка. Видимо, режиссер оставил самое "вкусное" на финал.
Спальня. На широкой кровати мертвая обнаженная женщина, а рядом два детских трупа. Камера смещается и светлый угол, в котором находится худой человек, как и все вокруг, в камуфляже и маске. Он сидит на табурете, а перед ним ковер, на котором трофеи: несколько пачек денег, пять-шесть миллионов рублей, несколько гладкоствольных стволов, три пистолета, "наган" и пара потертых ТТ", пяток гранат, шприцы, ампулы с лекарствами, большой пластиковый мешок с коноплей и пакетики с белым порошком. Судя по всему, в кадре был лидер или тот, кого режиссер назначил на эту роль, и он заговорил:
– Граждане России, вы видите, что мы делаем. Наверняка, многие из вас скажут, что мы жестоки, и это так. Но жестокость необходима для нашего выживания. Посмотрите, что мы обнаружили в поселке недочеловеков. Это наркота, которая превращает ваших детей в рабов. Оружие, которое их убивает. И деньги, которые мы потратим на борьбу. Вы знаете, кто мы, и с кем нам приходится бороться. Мы ударная бригада "Дружина" и против нас вся мощь государства. Но мы продолжаем борьбу, и чем дальше, тем ожесточенней она будет становиться. Ждите наших новых акций и знайте, победа будет за нами. Мы освободим Россию и русский народ от ига иноземных захватчиков и вернем ей былое величие…
Заставка. Куча изломанных тел, которые свалены во дворе дома, и музыка, какой-то бравурный германский марш времен Второй Мировой войны.
Я отключился и задумался.
Итак, что мы имеем? Нас подставили. Это понятно. И сделано все достаточно грамотно, с таким прицелом, чтобы от нас отвернулись люди, которые поддерживают или могли бы поддерживать Сопротивление. Ведь в чем наша сила? В поддержке и одобрении народа. А кого у нас народ не любит? Правильно – Гитлера, насильников, маньяков, педофилов, извращенцев, наркоманов и воров. И теперь нас выставляют в дурном свете. Хайль Гитлер! Насилие! Бессмысленная жестокость в отношении детей (пусть даже они цыгане, которых многие справедливо недолюливают). После чего получаем то, что запланировал режиссер. Возмущение, споры, склоки, недоверие и сомнения. И в результате вместо реальной борьбы Сопротивлению придется оправдываться и вылезать из подполья. И это на фоне враждебности населения, которое под воздействием пропаганды переводит "дружинников" из разряда партизан в разряд террористов.
Вот так-то, и чтобы оправдаться, нам придется тратить время, ресурсы и нервы. И я уже представил себе, как это будет выглядеть. Мы в сеть сюжет, а противник десять. Мы говорим, что "Дружину" оболгали, а нас поливают грязью. Мы пытаемся самостоятельно разобраться в том, что произошло в Нахаловке, а нас уже ждут, и всякий, кто будет интересоваться этим делом, моментально попадет на заметку спецслужбам. Мы доказываем, что не убивали детей, но всегда найдутся те, кто с радостью назовет нас насильниками, кровавыми палачами, маньяками и убийцами невинных детей. И ведь ничего не изменить. Как ни крути, вести информационную борьбу и проводить собственное расследование придется, или надо распускать бригаду и создавать на ее основе несколько новых. Но это не вариант, потому что нам необходимо громкое имя, которое станет ориентиром для других партизан, пусть даже не связанных с нами.
Невеселые мысли кружились в голове, но выхода я не находил. Есть самые очевидные шаги и только, ничего нового не придумаешь. Но, наконец, мы приехали в Белоомут, и я направился в наш временный штаб, куда стекались вызванные мной соратники. И тут сюрприз, на входе два крепких парня, Ганс и Вольф, по паспорту Игорь и Гена, которые были одними из первых бойцов нашего отряда. Они перекрыли мне дорогу и Вольф с обидой в голосе спросил:
– Егор, а почему нас на акцию не взяли?
– Какая акция? – я вопросительно кивнул.
– Ну, как же? Твои парни (гвардейцы) куда-то уезжали и вернулись только в полдень, а по телеку разгромленный цыганский поселок показывали. Мы бы тоже хотели курчавых крошить, а ты нас не взял. Это не дело.
– А вы внимательно смотрели новости?
– Нормально.
– А ничего странного не заметили?
– Вроде бы. Только на насилие упор был.
– И вас это не смутило?
Парни переглянулись, и Вольф пожал плечами:
– Мы на войне. Всякое бывает. А журналюги могут и соврать, им за это бабки платят.
– Это не наша акция, парни, а подстава. Посмотрите полную версию налета в сети и убедитесь в этом сами. Мы не ангелы, тут все ясно. Но лично я, несмотря на свою неприязнь к наркоторговцам и цыганам в частности, насиловать женщин и детям головешки разбивать не стал бы. А вы?
– Нет.
– Тогда прочь с дороги. Позже поговорим, когда вы себе мозги на место вправите.
– Ладно.
Они посторонились, а я вошел в дом, присел, и проскочила невеселая думка, которая мне и до этого покоя не давала. Бригада у нас лоскутная, люди отовсюду и у каждого свое понятие о добре и зле. Поэтому одному мысль о зверствах, бессмысленных и жестоких, не по нутру, а другой может с этим смириться, примет участие в уничтожении невинных и найдет себе оправдание. Для кого-то Гитлер ублюдок, который стремился уничтожить русский народ, а кому-то он пример для подражания. Все мы разные и живем в разных реальностях, а общая идеология недостижимая мечта и выходит так, что в ложь, которую распространяют оккупанты, даже наши бойцы могут поверить. А что уж говорить о простых людях, которые далеки от борьбы и мечтают о приземленных вещах: хорошем жилье, семье и достойной зарплате?