Сокровище громовой луны - Гамильтон Эдмонд Мур

Эдмонд Гамильтон

1. За бортом

«Может быть, здесь повезет, – с отчаянием подумал Джон Норт. – Если только они не подумают, что я слишком стар».

Небольшого роста, плотный, жалкий в своем потертом черном костюме из синтешерсти, он пробирался между доками огромных межпланетных кораблей, среди торопливых чиновников, хвастливых молодых межпланетников и потных носильщиков, пока не достиг внушительной конторы Компании.

Оперативная контора Межпланетной Компании по металлам и минералам, этой гигантской корпорации, известной повсюду под именем просто Компании, была огромным зданием из сверкающего хромосплава. Позади нее возвышались склады, доки и краны, хлопотавшие с грузами из других миров.

Джон. Норт задержался перед входом, чтобы поглядеть на свое отражение в полированной металлической стене. Деловито разгладил измятую куртку. Сердце у него упало, когда он увидел свое отражение. Темные волосы поредели на висках, вокруг черных глаз виднелись усталые морщины, загорелое лицо казалось худым, осунувшимся и старым.

«Тридцать семь лет – не старость! – яростно сказал он себе. – Даже для межпланетника это не старость. Я должен выглядеть молодым, чувствовать себя молодым!»

Но чувствовать себя молодым нелегко, когда тебя мучают голод и предчувствия неудачи, когда плечи сутулятся от двадцати лет трудов, лишений и отчаяния.

– Выпрямиться – вот что нужно, – пробормотал Норт. – Выглядеть ловким и бодрым. И улыбаться.

Но он не мог сохранить механическую улыбку на своем худом, хотя и моложавом лице, когда шел по шумному коридору к кабинету нового Начальника кадров. Он прождал там, казалось, целую вечность, борясь с голодным головокружением. Наконец его вызвали.

Гаркер, новый начальник, был человек лет сорока, с глазами как буравчики и крепко сжатым ртом; он сидел за большим столом, читая список материалов почтительному молодому секретарю.

– Джон Норт, сэр, ищу работы, – произнес Норт, стараясь походить на изображение ловкого и расторопного межпланетника. – Имею свидетельство М.О.

– Межпланетный Офицер, да? – сказал Гаркер. – Ну да, нам нужно сейчас несколько хороших пилотов для рейса на Юпитер. Давайте ваши бумаги.

Это была минута, которой Норт боялся. Медленно протянул он сложенный, истрепанный документ. Плечи у него слегка поникли. Начальник отдела перевернул истрепанный листок, и его острые глаза начали читать послужной список на обороте. И вдруг он поднял их.

– Тридцать семь лет! – отрезал он, швыряя документ на стол. – Зачем вы сюда явились? Разве вы не знаете, что Компания не берет людей старше двадцати пяти?

Джон Норт с трудом удерживал свою механическую улыбку.

– Я могу быть полезным Компании, сэр. У меня двадцать лет опыта космических полетов.

– То есть пятнадцать лишних, – грубо ответил чиновник. – Межпланетник кончает в тридцать лет. У него уже нет координации, быстроты реакций и ловкости, какие есть у молодых. Мы не доверяем свои корабли изношенным, пожилым людям, неспособным больше управиться с неожиданностями.

Джон Норт почувствовал, что его слабая надежда гаснет. Этот новый Начальник по кадрам такой же, как и все прочие.

Молодой секретарь с любопытством глядел на Норта.

– Вы летали уже двадцать лет назад? Но это самое начало космических перелетов! Половина планет была еще не разведана.

Норт мрачно кивнул.

– Мой первый полет был с Марком Кэрью в его третьей экспедиции – девяносто восьмого года.

– И вы, кажется, считаете себя годным на большую работу лишь потому, что были героем двадцать лет назад? – неприязненно спросил Гаркер. – Вот в чем трудность со всеми вами, старыми межпланетниками. Вы думаете, что если вам случилось побывать в первых разведывательных перелетах, если вам тогда доставалось столько рекламы и поклонения, то вам и сейчас должны давать капитанские нашивки.

– Но я не прошу места капитана, – возразил Норт. – Мне не нужно даже офицерского места. Я приму любую работу – на циклотроне, на дюзах, даже просто на палубе. – Он прибавил с напряженной мольбой: – Мне нужна работа, очень нужна. А космические полеты – единственное дело, которое я знаю.

Чиновник фыркнул:

– Тем хуже для вас, если вы ничего другого не умеете. Будь вы даже достаточно молоды, Компания не взяла бы вас. Ваши лихие методы теперь устарели. Корабли управляются теперь по правилам науки, без этой тактики проб и ошибок. Кое-что изменилось.

Норт закусил губы и стал глядеть в окно, чтобы скрыть свои чувства. Его усталые глаза устремились на высокую, легкую металлическую колонну, поднимавшуюся в солнечном свете позади квадратного массива складов Компании.

Это был Памятник Пионерам Космоса, отмечавший то место, где много лет назад приземлился Горхэм Джонсон, вернувшись из первого исторического межпланетного перелета. Мысли Норта вернулись к тому дню, когда и сам он вернулся сюда вместе с Кэрью, – к безумным крикам толпы, к высокопарным речам...

– Да, – произнес он мрачно, – вы правы. Кое-что изменилось.

Он вышел из большого здания, сжимая в руке свой бесполезный документ. Выйдя на солнечный свет, к шуму и суете космопорта, он остановился.

Венерианский лайнер, возвышавшийся на ближнем стапеле своей сигарообразной громадой, готовился к старту. Норт слышал отрывистый гром проверяемых дюз. Пассажиры, носильщики, офицеры Компании в серых мундирах спешили к кораблю; в толпе их виднелось несколько ошеломленных венериан, красивых и белокожих, и двое-трое важных краснокожих обитателей Марса. Оркестр начал играть веселую, бодрящую мелодию.

Норт помнил, что двадцать лет назад здесь был пустырь. Не было ничего, кроме шаткого сарая, в котором десятка два пылких молодых людей под руководством искалеченного, но неукротимого Марка Кэрью, строили до смешного маленький и неуклюжий корабль для великого перелета, долженствовавшего прибавить Сатурн, Уран и Нептун к списку посещенных человеком планет.

Вот в чем дело, подумал с горечью Норт. Он все еще живет в прошлом, когда мир был моложе, а солнце – ярче и когда вся Земля приветствовала смелые свершения его самого и его друзей.

«Я должен забыть об этом, – решительно сказал он себе. – Перестать пережевывать прошлое. Но что мне делать тогда?»

Ему не хотелось возвращаться в убогий домишко на Киллистон авеню. Старый Питерс, Уайти и все остальные так горячо надеялись, что сегодня он получит работу. Им всем так нужны деньги.

Он беспомощно пожал плечами. Рано или поздно они узнают эту грустную новость. Он побрел прочь от космопорта, теряясь в пестрой, возбужденной толпе, собравшейся, чтобы проводить лайнер.

Киллистон авеню была одной из узких улочек вокруг космопорта. Ее грязные гостиницы, распивочные и дешевые ресторанчики ютились, как уродливые карлики, в тени огромных складов Компании. Норт свернул к своему дому и устало поднялся по темной лестнице на пыльный чердак, в котором жил с товарищами около полугода.

Некоторые из них уже были дома. Был, конечно, старик Питерс, сидевший в своем самодельном колесном кресле и глядевший поверх крыш на отлет лайнера. Он повернул свою седую голову.

– Это ты, Джонни? – пропищал он, щуря выцветшие глаза. – Я сейчас смотрел на этот лайнер. Самый скверный старт, какой мне приходилось видеть! – Он потряс головой. – Будь я проклят, если эти молодые межпланетники не становятся хуже с каждым днем! Посмотрел бы ты на посадку Марсианского почтового нынче утром. Да, когда я сам летал, я бы выбросил за борт всякого, кто так ведет корабль!

Норт рассеянно кивнул. Он привык к старику Питерсу. Старик не бывал на корабле уже пятнадцать лет, но никогда не уставал говорить и думать о прошлых днях.

– Мы бы не потерпели такой работы, – проворчал он.

Норт обернулся. К нему подходил Стини. Стини было сорок три года, но у него было гладкое лицо и ясные голубые глаза, как у 14-летнего мальчика.