Двое – Грэгор и Самáн – казались противоположностями. Миаль равнялся на обоих. Хотя и не мог понять, кого больше любил.
– Хватит рассказывать об этом отродье, Миаль. Хватит. Я уже понял. Пойдешь с ним одной дорогой.
Саман курил, глядя на копошившийся вокруг маленький городок – Центральный вокзал. Он был зол. Паолино это чувствовал, и его кулаки сжимались сами собой. Слишком многие, в том числе и его собственный брат, уже говорили ему подобное.
– Мне тоже нравится не все, что ты делаешь. Но я держу это при себе.
– Что, например? – вкрадчиво спросил Димитриен.
Поколебавшись и покосившись на кабину Великана, Миаль ответил:
– Деллависсо. Помяни мое слово, они вовлекут тебя во что-то скверное. – Он пристально взглянул другу в глаза. – Я уже чувствую, Конор втянут. Многие втянуты, – Паолино понизил голос. – Чем вы занимаетесь, о чем говорите, когда встречаетесь здесь без меня, Саман? Что вы задумали?
Поезд дал гудок, будто услышал вопрос. Впрочем, у Миаля совсем вылетело из головы: поезд
710-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Сбора
– Веди меня обратно.
Паолино попытался сесть, но рука уперлась ему в грудь:
– Успеется. Я даю тебя время подумать, пока сам кое-что выясню. Наслаждайся.
Жераль пристально смотрел на него сверху вниз, и он подумал, что ки дает время не только ему. Себе – тоже.
683-й юнтан от создания Син-Ан. Время ветра Расцветания
– У тебя нет друзей среди курсантов. Я знаю. Почему?
Жераль, сидевший с книгой на коленях, поднял взгляд:
– Почему бы это, действительно? Может, я их пожираю, когда офицеры и Вышестоящие не видят?
Миаль усмехнулся, видя в голубых немигающих глазах лукавый огонек:
– Да я не о том.
– Тогда о чем? – Ки подпер острый подбородок рукой и начал раскачиваться из стороны в сторону. Чтение ему явно наскучило, он рад был отвлечься.
Миаль потупился и написал неровным почерком еще несколько слов в листе с заданием. Не стоило спрашивать. Поступил как девчонка. Но идти на попятную было уже поздно, и он осторожно продолжил:
– Почему ты не ведешь себя со мной так, чтобы мне захотелось расквасить тебе рожу? Сегодня ты побил трех шпринг просто потому, что у нас отменили занятие по кулачному бою и тебе стало скучно.
Ки самодовольно гоготнул, видимо, вспомнив этот отлично проведенный предобеденный отрезок вахты. Потом скучающе пояснил:
– Потому что на курсе достаточно кретинов, с которыми я могу так себя вести.
– А я?
Грэгор ненадолго задумался и наконец изрек:
– А ты не кретин. Это легко понять, просто на тебя посмотрев, и это многих бесит. И пусть в первый день ты готов был зареветь как самка… как девчонка.
В отличие от большинства юношей, Жераль боролся с этим словом в своей речи. И сейчас отбросил его с небрежным раздражением, тряхнув головой так, будто «самка» врезалась ему прямо в ухо.
– И как же ты определяешь?
Ки улыбнулся неожиданно терпеливо:
– У нашего народа не говорят об этом. Я могу лишь сказать, что меня от тебя не воротит. Ты соображаешь, ты не слабак, ты не помешан на всей той идейной чуши, которую нам здесь льют… – Его глаза чуть сузились. – Давай честно, Миаль. Почти все нам подобные идут сюда либо ради статуса, либо ради доступа к насилию. Зачем здесь ты?
– Ради статуса, наверное. Мой отец…
Жераль пружинисто вскочил и одним прыжком оказался рядом. Бесцеремонно плюхнулся на кровать, сдернул с колен Паолино лист и бросил на пол. Миаль вздрогнул. К резким перемещениям соседа он привыкнуть так и не смог – прошел почти целый юнтан, а они по-прежнему его пугали.
– Не твой отец. – Пальцы, покрытые у ногтей легкими чешуйками, потянули за воротник, потом отдернулись. Ки завалился на спину, глядя снизу вверх. – Ты.
Миаль не отвел взгляда. Он ответил предельно просто:
– Чтобы в случае чего я мог постоять за свою семью.
Жераль удовлетворенно кивнул, не двигаясь с места. Его глаза тоже застыли. Наконец, облизнув губы, сосед изрек:
– Поэтому ты не как все. В алопогонные редко идут, чтобы за кого-то постоять.
Миаль с любопытством поднял брови. О подобных вещах они не говорили. И вряд ли когда-нибудь поговорят, ки предпочитал более примитивные и зачастую более похабные темы.
– Даже за Син-Ан, Великую Мать?
Ки сложил губы и издал неприличный звук:
– За нее – так тем более.
Паолино уперся ладонью и вкрадчиво спросил:
– А зачем здесь ты, Грэгор?
Ки не медлил, не думал. Щелкнув в воздухе пальцами, он плотоядно улыбнулся:
– Мне нравится абсолютно всё, что здесь можно получить, Миаль.