К тому времени, когда челнок вошел в атмосферу, Дэв одержал триумфальную победу, флот ксенофобов был уничтожен, хотя всего за несколько секунд до этого последний корабль пришельцев грозил врезаться в Императорский Небесный Дворец. Дэв, с висящей на перевязи рукой, которую он повредил во время падения «Мушаши», после того, как пошел на таран вражеского крейсера, получил из рук самого императора золотую звезду «Тейкокуно Хоши», в то время как обожаемая Дезире стояла рядом с ним. Даже отец Дэва и тот был здесь, наконец реабилитированный, гордый, статный, в черном мундире Имперского флота. Теперь он мог признать Дэва Камерона своим сыном…
Дэву было шестнадцать лет, когда капитан Гегемонийского флота Майкл Камерон был удостоен высокой чести, – ему было присвоено звание шошо, т. е. контр-адмирала, и он получил назначение в Имперский флот. Очень немногие граждане неяпонского происхождения могли похвастаться такими достижениями.
Земная Гегемония содержала небольшие флотилии кораблей в каждой из систем Шикидзу. Каждая флотилия находилась под командованием местного Военного Командования Гегемонии, хотя возможности их были весьма ограниченными. Имперский флот по своему численному составу намного превосходил количество судов всех Гегемонийских флотилий, сложенных вместе. На службе у Имперского флота состояли самые крупные корабли и самые лучшие командиры. На протяжении нескольких столетий существовала традиция переводить самых достойных офицеров из Гегемонийского флота в Имперский; возможно, половина офицеров Имперского флота были гайджинами, т. е. гражданами неяпонского происхождения.
Выдающиеся военные способности Камерона были замечены в 2529 году, когда он, не развязывая гражданской войны, сумел разрешить Широнский кризис. В это время Имперские Вооруженные силы подвергались резкой критике из-за того, что не слишком жаловали гайджинов, не позволяя им высоко продвигаться по службе. Джуйджи Мунимори, гепсуи-адмирал Имперского штаба, нашел, что Камерон был наиболее подходящей фигурой в политической игре, способной послужить ярким доказательством того, что не только японцы способны достигать вершин на военном небосклоне Имперских Вооруженных сил.
Майкл Камерон достиг многого, но это разрушило его семью.
Жена адмирала Имперского флота должна была иметь соответствующие политические связи. Мэри Жан Пруит, жена Камерона, состоявшая с ним в браке свыше семнадцати лет, была уроженкой Западного Скрэнтона, американкой до мозга костей, испытывавшей недоверие к техническим нововведениям. Она не говорила на нихонго и не собиралась соглашаться на внедрение наноимплантата, в память которого можно было бы загрузить язык. Даже если бы она свободно говорила по-японски, то и в том случае Камерону вряд ли позволили бы сохранить брак с ней. Ему нашли более подходящую пару – госпожу Кикуко Такаги, дочь влиятельного представителя корпорации «Мицубиси Орбитал».
Как Камерон объяснил сыну, отказаться от продвижения по службе или женитьбы было равносильно нанесению оскорбления. Слава Богу, ритуал «сепуку» не считался больше единственным достойным способом выйти из безвыходного положения, когда в противоречие вступали честь и долг, и довольно редко применялся на практике, особенно среди гайджинов. В самом худшем случае карьере отца был бы положен конец, и его могло ожидать бесславное увольнение из Вооруженных сил. Человек, отказавшийся от службы в Имперском флоте и от брака с дочерью Такаги, был бы лишен всего, включая пенсию, привилегии, даже страховку. Его жена и двое сыновей были бы оставлены без средств к существованию.
Мэри, подумав, предложила мужу развестись. В конце концов, ничто не могло помешать преуспевающему адмиралу Имперского флота иметь на Земле любовницу. Такое решение вопроса избавляло семью Камерона он последствий позора. Дэв получил цефалоимплантант и гнезда подключения. Последующие пять лет он провел в Босуошской политехнической школе, где был слишком занят учебой и работой, чтобы ощущать себя несчастным.
За четыре недели до окончания Дэвом политехникума адмирал Камерон получил назначение в Лунг Ши. Звезда DM находилась от Солнечной системы на расстоянии сорока пяти световых лет. Более известная под названием Шиен, она была звездой класса G2, двойником Солнца. Ее четвертая планета была похожа на Землю, т. е. была почти такой же, как и остальные миры Шикидзу. Местом обитания большинства туземных форм жизни все еще были обширные, мелководные моря, как это было на старушке Земле 350 миллионов лет тому назад. Строительство небесного лифта четвертой планеты Шиена было начато в 2320 году; для создания благоприятных условий жизни не требовалось особенно много затрат, достаточно было на несколько пунктов увеличить в атмосфере процентное содержание кислорода и удалить избыток двуокиси углерода. К 2500 году население Лунг Ши перевалило за отметку в восемь сотен жителей.
Первые вылазки ксенофобов на Лунг Ши были отмечены через тридцать лет после этого события. Еще через семь лет с помощью небесного лифта началась массовая эвакуация населения Лунг Ши. В то время, как на оставляемой территории у подножия Ксинджиан-Шаньских гор уорстрайдеры Гегемонии вели упорную отчаянную борьбу, на синхроорбите Лунга стали собираться линкоры, грузовые транспорты, буксировщики, баржи, одним словом, вся честная компания для эвакуации колонистов, прибывающих на небесном лифте.
Эскадра Камерона также получила приказ о прибытии в зону бедствия. Одной из величайших загадок ксенофобов является их распространение от системы к системе. Никто не знает, каким образом за последние сорок лет им удалось наводнить свыше сорока миров. В отличие от фантазии авторов виртуальной драмы «Военный флот», несмотря на настойчивые наземные поиски, развертывание флота, тщательное сканирование всех видов, никто никогда не видел ни единого судна внеземного происхождения. Ходили слухи, что корабли ксенофобов были невидимыми.
На этот раз также не было замечено никаких признаков кораблей ксенофобов. Враг, как всегда, словно вырос из-под земли. Меняющие форму орды сметали на своем пути все. Они сотнями уничтожали строения, доводя тучами жутких нанотехнических дизассемблеров колонистов до безумия. Усилия по эвакуации были удвоены. На Лунг Ши оставалось еще около полумиллиона колонистов из Манчжурии, находившихся под защитой десяти тысяч пехотинцев Гегемонии, штурмового батальона морских десантников Империи и пяти формирований легко вооруженного ополчения Лунг Ши. При круглосуточной работе трех элеваторных монорельсов, функционировавших в режиме подъема, и одного – в режиме спуска пустых лифтов, идущих за новыми партиями пассажиров, максимальная загрузка кабин могла обеспечить эвакуацию на синхроорбиту только восьми тысяч граждан в день. Ввиду того, что с каждым часом количество доставленных на Орбиту Лунга полуобезумевших беженцев росло, условия их пребывания на Орбите становились все хуже.
На планете события продолжали развиваться стремительным образом. В районе основания башни небесного лифта ксенофобам удалось прорваться через периметр десантников, и они перебили сотни граждан, ожидавших посадки на челноки. Связь с поверхностью планеты была утрачена. Отрывочные сообщения, еще поступавшие с аэрокосмических аппаратов, свидетельствовали о том, что космический лифт претерпевал какие-то неясные изменения. Его графитовое волокно превращалось в нечто черное, извивающееся. Изменения эти начинались у основания и неуклонно ползли вверх, угрожая достичь кабеля небесного лифта…
Находившийся на борту флагмана, эсминца Имперского флота «Хатаказе», адмирал Камерон сделал единственный правильный вывод. Ксенофобы, должно быть, просто разрушали небесный лифт. Так они поступали со всеми объектами цивилизации, попадавшимися на их пути. Возможен был и другой вариант – они могли воспользоваться им как мостом для достижения синхроорбиты, где сгрудились сотни готовых к отправке звездолетов, а свыше трех сотен тысяч беженцев, стуча от страха зубами, ожидали отправки.
Судя по записям, оставленным в вахтенном журнале «Хатаказе», он почти не колебался, принимая на себя ответственное решение о запуске ракеты «Звездный ястреб», несущей боевую головку с зарядом в двадцать килотонн, и нацеливая этот телеоптический снаряд в тонкий силуэт самого небесного лифта. Отсутствие хоть малейшего колебания с его стороны говорит о том, что он не хотел, чтобы кто-то из его команды впоследствии всю жизнь ощущал на себе бремя этого решения. Взрыв разорвал лифт на отметке в 2000 километров. Верхняя часть элеваторной башни мелкими осколками рассыпалась в космосе, увлекая за собой плотно набитые беженцами челноки, сотни километров нижней части элеваторного кабеля огненным фейерверком рухнули на поверхность планеты.