— Это и есть чемпион, да? — поинтересовался он. — Только не говори мне, что я потерял столько времени ради ерунды.
— Я думаю, Вашему Высочеству следовало бы больше беспокоиться о судьбе невинной сестры! — возмутился Гомон.
— Ты же знаешь, ей ничем нельзя помочь. Разве что красиво запечатлеть события, — пожал плечами юноша.
— О, принц Аксиус, позволь представить тебе Роллина Хо... — забормотал Гомон.
— Не утомляй меня именами, старый хрыч, — прервал аскета художник. — Особенно, если учесть, что его, возможно, скоро сожрут. Мои поздравления, чемпион. Не обращай на меня внимания, эстетические прибамбасы, сам понимаешь. Кстати, какого цвета штука, которая на тебе надета? Я тут как раз подбираю палитру для будущей картины, чтобы не размышлять, когда все начнется. И я бы чертовски гордился собой, если бы знал, как называется, твой... э-э-э наряд.
Хобарт оглядел консервативный деловой костюм.
— Коричневый, — ответил он. — Но послушайте, что тут все-таки происходит? Что за...
— Коричневый? — удивленно повторил принц Аксиус. — Я никогда не слышал. Этот наряд, он, во-первых, совершенно тебе не идет, и, во-вторых, он похож на желтый. Но не-е-ет — говорю же, он какого-то невозможного цвета! Вещь либо желтая, либо нет! Я буду вынужден изъять тебя из картины, у меня нет...
— К черту картину! — повысил голос Хобарт. — Я хочу знать, что здесь происходит, почему девушке нужен спаситель, если достаточно просто разорвать ненадежную веревку и уйти.
— Потому что, — спокойно ответил Аксиус, — тогда не будет никакого жертвоприношения, и Андросфинкс уничтожит все королевство. Гомон, где ты откопал этого тупицу? Да еще определил его в чемпионы!
— Заткнись! — рявкнул Хобарт. — Что же никто из вас, парни, не рвется ее спасать?
— У нас нет средств, о Роллин, — ответил Гомон.
— Каких еще средств? Я тоже безоружен, ни пистолета, ни чего еще.
— С Андросфинксом нужно сражаться не огнем и мечом, а остроумным и проницательным суждением, — объяснил Гомон.
— Да? Я бы, может, и согласился вызволить вашу юную леди, если бы затем ты пообещал отпустить меня домой. Однако...
Хобарт остановился, заметив, как что-то появилось из леса. Он подпрыгнул и с трудом подавил в себе желание сбежать, когда обнаружил, что остальные ничуть не испуганы. Вновь прибывший оказался огромным ярко-желтым львом.
— Это... это... и есть ваш Андросфинкс? — мгновенно вспотев, спросил Хобарт.
— Нет, — ответил старик. — Светский Лев* [7] — один из наших друзей. О Феакс, позволь представить тебе Роллина Хо...
— Он приближается, — голосом, похожим на протяжный стон, сообщил лев. Хобарт снова непроизвольно вздрогнул.
— О дорогая, я должен приступить к работе! — забеспокоился принц Аксиус. — Желаю тебе, сестра, скорейшего конца.
— Какого именно? — уточнил лев.
— Хорошего или плохого, мне все равно. — И Аксиус опять начал сосредоточенно что-то рисовать.
— Однажды, — заворчал зверь, — твой мерзкий брат узнает, каково это, быть съеденным...
— Ты обещал, Феакс! — резко одернула его принцесса.
— А что мне-то делать? — с волнением спросил Хобарт.
— Андросфинкс задаст тебе вопрос, ты должен ответить. Все просто, — объяснил Гомон.
— Неужели? А если я не смогу?
— Тогда, к сожалению, он съест и тебя, и принцессу. Другого не дано.
— Такое часто случалось?
— До настоящего момента всегда именно так и было. О, наш враг приближается!
Из леса, со стороны гор, вышло и двинулось в их направлении форменное чудовище. Оно отдаленно напоминало огромного, практически слоноподобного льва с человеческим лицом вместо морды. Физиономия раза в четыре превышала нормальные человеческие размеры и чертами сильно напоминала неандертальца с желтой козлиной бородкой, не скрывающей, впрочем, отсутствия подбородка. Существо, вдобавок ко всему, было косолапо и как бы кривилось на одну сторону, а его морщинистую желтую кожу покрывали какие-то струпья.
Принцесса молчаливо наблюдала за приближением монстра, сжав губы так, что они превратились в тонкую красную ниточку. Говорящий лев, дрожа, притаился неподалеку, спрятав хвост между лапами.
Принц Аксиус принялся рисовать еще сосредоточеннее, чем раньше, а Гомон спокойно стоял, скрестив руки на худощавой груди. Ни один из двух мужчин не выказывал никаких признаков страха перед Андросфинксом, в самом деле, не они же ему предназначались для съедения!
Существо двигалось в полной тишине, нарушаемой только скрежетом гальки под его массивными лапами. Оно приблизилось настолько, что от зловония Хобарту пришлось зажать нос, и с трудом улеглось.
— Вы подготовили чемпиона? — хриплым свистящим шепотом поинтересовалось оно.
Роллину Хобарту захотелось немедленно провалиться сквозь землю.
— Вот он, о Андросфинкс! — указывая на него большим пальцем, быстро сказал Гомон.
— Ага, — монстр повернулся к побледневшему инженеру. — Ты готов ответить на вопрос, чемпион?
Хобарт попытался сказать «нет», но язык не слушался его.
— Что ж, тогда, слушай. Правда ли, что нет кота с девятью хвостами?
— Э-э-э, о-о-о, что? — промямлил Хобарт, теряя остатки самообладания. Его мозг был настолько загружен противоположными устремлениями и хаотичными схемами, что он все прослушал.
Андросфинкс повторил вопрос.
— И не будешь ли ты возражать, если я скажу, что и с восьмью хвостами котов не бывает? — продолжил он.
— Полагаю, что так, — пробормотал Хобарт, больше всего на свете сейчас желая знать, как далеко и насколько быстро Андросфинкс бегает.
— Но также...
— Эй! — перебил Хобарт. — Я уже на два вопроса ответил, а мне сказали, что должен быть всего один.
— Те вопросы были риторическими, как бы в никуда. Ты мог и не отвечать... пока. Вопрос для тебя еще впереди. Правда заключается в том, что у каждого кота на один хвост больше, чем у не-кота. Значит, если есть некто с восьмью хвостами, то все коты должны быть с девятью! Объясни мне это, чемпион.
— Я — ух — ой — ты — если...
— Считаю до трех! — зашипел Андросфинкс. — Один!
Этот самый «один» навел порядок в смятенном мозгу Хобарта.
Тут где-то противоречие...
— Два! — монстр вскочил на все четыре лапы.
— Стой! Понял! — Хобарт поднял руку. — Ты используешь два разных «нет».
— О чем ты? Нет, значит, нет! Тр-р...
— Черта с два! — закричал Хобарт. — Когда ты говорил про котов с восьмью хвостами, ты имел в виду, что таких котов не бывает. А когда сказал про кота с одним хвостом, то подразумевал вовсе не...
— Но!
— Помолчи! В первом предложении ты сделал утверждение о классе котов, а во втором — говорил уже о вещах другого класса, несовместимого с первым — о не-котах. На месте отсутствующего кота может быть кто угодно, с каким угодно числом хвостов, например, собака, у которой тоже один хвост. Таким образом, второе утверждение в принципе не верно.
— Но, — запротестовал Андросфинкс, — я имел в виду не вообще кого-то, а несуществующего кота.
— Тем хуже для тебя! «Не» из фразы «не бывает» также отличается от «не» в слове «несуществующий», как реальные коты от воображаемых. У настоящих котов — настоящие хвосты, в отличие от придуманных, следовательно, у придуманного кота может быть ЛЮБОЕ количество хвостов, от нуля до бесконечности! Таким образом, утверждение о том, что у реального кота на один хвост больше, чем у нереального, вообще теряет смысл.
В этот момент Андросфинкс отрыгнул облако дыма, Хобарт попытался отшатнуться, но не успел и закашлялся. Последовал еще выброс, и еще. Принцесса тоже кашляла, Хобарт попытался выйти за пределы зловонного облака. Гомон стоял со сцепленными руками и мученическим выражением лица, держась из последних сил, но потом все же решил отступить.
— Смотри, о Роллин! — воскликнул он. — Благословен Разум!
Андросфинкс шатался, голова болталась из стороны в сторону, глаза полузакрыты, один залп дыма следовал за другим. Хобарт вытащил складной нож и перерезал номинальные путы принцессы. Когда он снова взглянул на чудовище, оно уже усохло до габаритов носорога и с каждым залпом дыма продолжало стремительно уменьшаться.