Он разглядывал разбитый люк одного из куполов для экипажа, когда вдруг увидел, как на обращенной вниз поверхности что-то мелькнуло. Какое-то мгновенье он думал, что это, возможно, пассажир, которому удалось спастись, но потом понял, что просто отразился в алюминизированном металле всплеск в водоеме у него за спиной.
Он обернулся и увидел, что Грейнджер по колено в воде, стоявший в десяти футах от него, пристально в нее вглядывается.
– Вы что-нибудь бросили? – спросил Грейнджер. Холлидей покачал головой:
– Нет.
Не думая, что говорит, он добавил:
– Наверно, это рыба прыгнула.
– Что-что? Рыба? На всей планете не осталось ни одной. Весь этот зоологический класс вымер еще десять лет назад. Да, странно.
И тут рыба снова подпрыгнула.
Несколько мгновений, стоя неподвижно в полумраке, они смотрели, как ее тонкое серебристое тело выскакивает из тепловатой мелкой воды и, описывая короткие блестящие дуги, мечется по водоему.
– Морская собака, – пробормотал Грейнджер. – Из семейства акул. Высокая способность к адаптации – ну, да это, впрочем, и так достаточно очевидно. Черт побери, вполне возможно, что это последняя рыба на Земле.
Холлидей спустился вниз, глубоко увязая в глине.
– А вода разве не слишком соленая?
Грейнджер нагнулся и, зачерпнув ладонью, с опаской попробовал ее на вкус.
– Соленая, но не чрезмерно.
Он оглянулся через плечо на озеро.
– Возможно, вода, постоянно испаряясь с поверхности озера, потом конденсируется здесь. Своеобразная перегонная установка – каприз природы.
Он шлепнул Холлидея по плечу:
– Довольно интересно, Холлидей!
Морская собака ошалело прыгала к ним, извиваясь всем своим двухфутовым телом в воздухе. Из-под воды выступали всё новые и новые глинистые отмели; только в середине водоема воды было больше чем на фут.
Холлидей показал на место в пятидесяти ярдах от них, где берег был разворочен, взмахом руки позвал Грейнджера за собой и побежал. Через пять минут пролом был уже завален. Потом Холлидей вернулся за джипом и осторожно повел его по извилистым перешейкам между водоемами. Доехав до водоема, где была рыба, он опустил щит, закрепленный на переднем бампере, снова сел в машину и, маневрируя вокруг водоема, начал сбрасывать в воду глину. Через два или три часа Диаметр водоема стал почти вдвое меньше, зато уровень воды поднялся до двух с лишним футов. Морская собака больше не прыгала, теперь она спокойно плавала у самой поверхности воды, молниеносными движениями челюстей захватывая бесчисленные мелкие растения, которые джип сбросил в водоем вместе с глиной. На ее удлиненном серебристом теле не видно было ни единой царапины, а небольшие плавники были упругими и сильными.
Грейнджер сидел, прислонившись к ветровому стеклу, на капоте джипа и с восхищением наблюдал за действиями Холлидея.
– Да, в вас, бесспорно, есть скрытые ресурсы, – изумленно сказал он. – Никак не думал, что такое вам свойственно.
Холлидей вымыл в воде руки, потом шагнул через полосу глины, которая теперь окружала водоем. Всего в нескольких футах у него за спиной резвилась в воде морская собака.
– Хочу, чтобы она жила, – сухо сказал Холлидей. – Вы только вдумайтесь, Грейнджер, и вам это станет ясно: когда двести миллионов лет назад из морей выползли на сушу первые земноводные, рыбы остались в море точно так же, как теперь остаемся на Земле мы с вами. В каком-то смысле рыбы – это вы и я, но только как бы отраженные в зеркале моря.
Он тяжело опустился на подножку джипа. Одежда его промокла и была вся в потеках соли, и он тяжело дышал: воздух был влажным. На западе стал виден вздымающийся с морского дна длинный силуэт Флориды – его верх уже освещали несущие губительное тепло солнечные лучи.
– Ничего, если оставим ее здесь до вечера?
Грейнджер взобрался на сиденье водителя.
– Все будет в порядке. Поедемте, вам нужно отдохнуть.
Он показал на нависающий над водоемом край космической платформы:
– Загородит на несколько часов, так что здесь будет не слишком жарко.
Они въехали в поселок, и Грейнджер теперь то и дело замедлял ход, чтобы помахать рукой старикам, покидающим свои крылечки, плотно закрывающим ставни на окнах металлических домиков.
– А Буллен? – озабоченно спросил он Холлидея. – Ведь он наверняка вас ждет.
– Улететь с Земли? После этой ночи? Исключено.
Грейнджер уже останавливал машину у «Нептуна». Он покачал головой.
– Не слишком ли большое значение придаете вы одной морской собаке? Когда-то их были миллионы, океаны буквально кишели ими.
– Вы упускаете главное, – сказал Холлидей, усаживаясь поудобнее на сиденье и пытаясь стереть с лица соль. – Эта рыба означает, что на Земле еще что-то можно сделать. Земля, как выясняется, еще не истощилась окончательно – не умерла. Мы можем вырастить новые формы жизни, создать совершенно новую биосферу.
Грейнджер вошел в бар за ящиком пива, а Холлидей, оставшись за рулем, сидел, устремив взгляд на нечто такое, что было доступно только его внутреннему зрению. Грейнджер вышел из бара не один – с ним был Буллен.
Чиновник из управления эмиграции поставил ногу на подножку джипа и заглянул в машину.
– Ну так как, Холлидей? Мне бы не хотелось больше здесь задерживаться. Если это вас не интересует, я отправлюсь дальше. На новых планетах расцветает жизнь, и это только начало – первый шаг к звездам. Том Джуранда и парни Мерриуэзеров улетают на следующей неделе. Хотите составить им компанию?
– Простите, не хочу, – коротко ответил Холлидей, втащил ящик пива в машину, дал газ, и в ревущем облаке пыли джип понесся по пустой улице.
Через полчаса, освеженный душем, уже не изнывая так от жары, он вышел на крышу отеля в Айдл-Энде и проводил глазами вертолет, который, прострекотав у него над головой, унесся за поросшие ламинариями равнины по направлению к потерпевшей крушение платформе.
– Так поедемте же скорей! В чем дело?
– Возьмите себя в руки, – сказал Грейнджер. – Вы уже теряете над собой контроль. Так можно перегнуть палку – вы убьете несчастную тварь своей добротой. Что у вас там?
Он показал на консервную банку, которую Холлидей поставил в ящик под приборной доской.
– Хлебные крошки.
Грейнджер вздохнул, потом мягко закрыл дверцу джипа.
– Ну и тип вы, скажу я вам! Серьезно. Если бы вы так заботились обо мне! Мне тоже не хватает воздуха.
До озера оставалось еще миль пять, когда Холлидей, сидевший за рулем, подался вперед и показал на свежие отпечатки шин в мягкой соли впереди, перетекающей через дорогу.
– Кто-то уже там.
Грейнджер пожал плечами:
– Ну и что? Наверно, решили посмотреть на платформу. – Он тихонько фыркнул. – Ведь наверняка вы захотите разделить ваш новый Эдем с кем-нибудь еще? Или это будете только вы и ваш консультант-биолог?
Холлидей смотрел в ветровое стекло.
– Меня раздражают эти платформы, – сказал он, – их сбрасывают на Землю, как будто это какая-то свалка. И все же, если бы не платформа, которая сюда упала, я бы не наткнулся на рыбу.
Они доехали до озера и начали пробираться на джипе к водоему, где осталась рыба; впереди, исчезая в лужах и снова возникая, вился след другой машины. Чужой автомобиль стоял, не доехав двести ярдов до платформы, и загораживал им путь.
– Это машина Мерриуэзеров, – сказал Холлидей, когда они обошли вокруг большого облезлого «бьюика», исчерченного полосами желтой краски, снабженного наружными клаксонами и разукрашенного флажками. – Наверно, оба здесь.
Грейнджер показал рукой в сторону:
– Вон, один уже на платформе.
Младший из двух братьев стоял наверху, на самом краю платформы, и паясничал, а его брат и Том Джуранда, высокий, широкоплечий парень в куртке кадета космического флота, бесновались около водоема в котором Холлидей оставил рыбу. В руках у них были камни и большие комки соли, и они швыряли их в водоем.
Холлидей, бросив Грейнджера, сорвался с места и, истошно вопя, помчался к водоему. Те, слишком поглощенные своим занятием, продолжали кривляться и забрасывать водоем импровизированными гранатами, а наверху младший Мерриуэзер восторженными воплями выражал им свое одобрение. Вот Том Джуранда пробежал по берегу несколько ярдов и начал, разбрасывая комья, разбивать ногами невысокий глиняный накат, сделанный Холлидеем вокруг водоема, а потом снова стал бросать в водоем камни.