— Может, он и сам уйдет? — пробормотал Поршень, не сводя взгляда с горящих глаз мутанта. Тот глухо, утробно зарычал, длинный хвост хлестнул по тугому выпуклому боку, едва не зацепив аномалию.
— Сейчас прыгнет — попробуем на лету взять, чтоб выстрелом в сторону толкнуть, — негромко сказал Мазай. — Рискнем, Тетеря?
Очкастый сталкер за эти годы возмужал, стал смелее и ловчее, но в худосочной фигуре и длинной цыплячьей шее его все равно проглядывала былая интеллигентская нескладность. Дужки очков он давно заменил крепкой черной резинкой, стянувшей затылок, — так не слетят. Тетеря кивнул Мазаю, и тут на тропе возник Змееныш. Никто не заметил, откуда он взялся, мальчишка будто вырос из-под земли прямо напротив изготовившегося к прыжку мутанта.
— Змееныш, уйди! — крикнул Мазай. Псевдопес прыгнул.
Магадан сипло ругнулся, Тетеря вскинул ствол, но не выстрелил: Змееныш стоял на линии огня.
А дальше случилось странное, такое, от чего суеверный Ясень потом долго крестился и бормотал что-то себе под нос.
Каждый описывал увиденное по-разному, но все сходились в одном: мальчишка вскинул руки и низко загудел. Вот только это был неслышный звук, он возник скорее в головах сталкеров, нежели в окружающем их пространстве, от него завибрировало в затылке, и шейные позвонки пронзила тупая боль. Воздух между пацаном и зверем уплотнился — и псевдопес с воем свалился на тропу. Змееныш коротко рассмеялся, махнул рукой. Поджав хвост, припадая на переднюю лапу, мутант рванул в кусты.
Тетеря выстрелил ему вслед, но пес уже скрылся в зарослях.
Прыгнув вперед, Мазай схватил Змееныша за руку, крепко сжал тонкое запястье.
— Ты спятил?! — выдохнул он, не скрывая страха. Посмотрев на воронку, оттащил Змееныша с тропы, подальше от вздрогнувшей аномалии. Тетеря наконец захлопнул рот и пошел за командиром. Следом, неуверенно оглядываясь, зашагали остальные.
— Что это было? — прогундел Поршень. Ясень потрясение молчал, осеняя себя крестами.
— Если б я не знал, что такое невозможно, поклялся бы, что малой прогнал мутанта взглядом, — отозвался Тетеря.
— Я всегда говорил, что он отродье… — Магадан споткнулся, заметив, что Мазай обернулся и угрожающе смотрит на него. — Чего уставился?! Он приказал тва-рюке уйти! Как он мог бы это сделать, если не… если он не из их рода?!
Вздохнув про себя, Мазай обратился к Змеенышу:
— Да, объясни уже. Ты круто рисковал. Не для того я брал тебя в экспедицию.
Змееныш лучился счастьем.
— Да вы чего? — воскликнул он. — Я же прогнал мутанта! Что плохого?
— Как ты это сделал? — спросил Тетеря. — Ты разве шаман вроде Болотника?
— Нет, конечно. А может, и да, — беспечно отозвался Змееныш, легко шагая по высокой траве рядом с Мазаем и не пытаясь высвободить руку из его пальцев.
Лицо хромого сталкера было бледным и сердитым.
— Ты, я вижу, не очень понял, чего сотворил, — придушенным голосом сказал он. — Прогнал мутанта — хорошо. Но мы в Зоне. Тут опасность на каждом шагу. В Зоне легко погибнуть, если не соблюдать правила. А когда ты идешь в отряде, в связке… Да я просто испугался за тебя, черт возьми!
Змееныш только плечами пожал, он не очень-то понимал, почему остальные всполошились. Ясень все еще крестился, Магадан сопел и зло щурился, Поршень чесал затылок, только Тетеря более или менее пришел в себя.
— Слышь, так как ты это сделал? — спросил он. — Это в натуре было круто, нам бы пригодилась такая фишка. Мазай правильно говорит, в руках себя держать надо, тут все за одного, это да. На линии огня передо мной стал — плохо. Но как у тебя получилось? И что еще можешь?
Лицо Змееныша светилось от радости, его распирало ощущение собственной мощи.
— А ты видел, Тетеря, как я его? — воскликнул он, потирая покрасневшее запястье — Мазай наконец-то отпустил его руку. — Сбежал, поджав хвост!
— Как будто бес какой в тебя вселился, — пробормотал Ясень, но никто не обратил на него внимания.
— Я просто почувствовал его. Ну, вроде как иногда человека чувствуешь, когда тот сильно боится, от него что-то исходит, дрожание такое. — Змееныш после произошедшего был непривычно разговорчив, обычно он молчал и думал о чем-то своем. — А тут я ощутил его злость, ярость, еще голод — ну и понял, что могу ответить на это своей злостью. Я вдруг так на него разозлился, откуда-то отсюда поднялась волна, — он положил ладонь на грудину, — такая огненно-красная, а у него была багрово-коричневая, но слабее моей. Он сразу понял, что я его круче. Это как если бы он, псевдопес то есть, наткнулся на мою злость как на стену и башкой об нее стукнулся, ну и почуял, что не может пробить ее. И сдался! Видел, как хвост поджал, слышал, как скулил, а, Тетеря? Мазай, ты видел? Я, наверное, и не так еще могу!
— Наверное, — хохотнул Тетеря, переглядываясь с Мазаем.
Они осторожно миновали притаившуюся на тропе воронку и остановились по команде хромого сталкера.
— Почти пришли, теперь внимание, — велел Мазай. Тетеря кивнул, Магадан сплюнул, однако достал из бокового кармана рюкзака толстую перчатку.
— Тетеря, Ясень, вы на стреме, охраняете нас. Магадан, Поршень и я ищем артефакты. Змееныш, ты возле меня, не отходи ни на шаг!
— Да я отойду — ты и не заметишь.
— Нет! — прикрикнул Мазай. — Хватит уже, поигрался, теперь пора делать дело, за которым пришли. Возьми у Тетери контейнер и шагай за мной след в след. Никакой самодеятельности!
Тетеря отстегнул от пояса металлическую коробку, протянул мальчишке. Тот, пожав плечами, взял ее.
— Внимательно по сторонам смотрим, — говорил дальше Мазай. — Мы на склоне сейчас, тут подъем небольшой, метров пятьдесят еще, дальше лес кончается, там открытое место. Расходимся, Тетеря с Ясенем — по краям идете. Цепью прочесываем лес до опушки, обходим слева и прочесываем тот сектор, затем следующий — до вечера работы хватит. Завтра будем искать восточнее. И смотрите в оба!
Слону верно донесли: тут уже аномалии пошли густо, приходилось идти осторожно, постоянно огибая подозрительные места.
Между Тетерей и Поршнем над зарослями папоротников гудела и плавилась крупная воронка. Чуть в стороне, под сломанной молодой осиной, лежал «ломоть мяса» — темное образование, комок аномальной материи, плоть Зоны. Поршень с Мазаем заметили артефакт одновременно и вдвоем двинулись туда, но Мазай сразу остановился.
— Бери ты, у меня вон там вроде «капля» лежит. Отсюда не разобрать, сейчас скажу… — он сделал шаг вперед, и тут его за локоть схватил Змееныш.
— Погоди! Не ходи дальше, там на лежке кабаны. За сломанной осиной, видишь?
— Откуда знаешь? — Мазай замер. Тетеря слева насторожился, палец его на спусковом крючке напрягся.
— Погодь, Поршень, — вполголоса сказал он сталкеру, который уже опустился на карачки и подбирался к «ломтю мяса» с контейнером в руке. Поршень не услышал Тетерю за гудением разделявшей их воронки.
— Поднимет мутантов! — тихо выругался Мазай. Магадан, заметив, что все остановились, тоже задержался в кустах, за ним и Ясень встал.
— Что там? — спросил Магадан.
— Кабаны! — прошептал хромой сталкер. Магадан присел, втянув голову в плечи, оглянулся.
— Ты куда смотришь, Ясень, чё не сказал?!
— Чего? — удивился Ясень, вытягивая шею. Поршень медленно пробирался по высокой траве к артефакту.
— Спугнет, — процедил сквозь зубы Мазай и позвал вполголоса: — Вертайся!
У кабанов сон чуткий, а злые они со сна — не дай боже. Нетерпеливо вертевшийся на месте Змееныш взмолился:
— Я прогоню их, Мазай! Я могу! Я их чувствую!
— Не сметь! — приказал хромой, не сводя глаз с Поршня. Тот был всего в паре метров от сломанного деревца, за которым, по словам пацана, спали мутанты. Кабанья стая — это пять-шесть взрослых особей. Да так близко! Если Поршень сломает сучок, хрустнет, тронет осину… Кто-то не вернется из экспедиции. Мазай был хорошим командиром, его ребята всегда приходили обратно. Не хотелось терять никого, даже сволочь Магадана.