— Честное слово, нет. Архитектор, который является также владельцем этого здания и у которого, между прочим, здесь тоже фешенебельные апартаменты, был мне кое за что должен. К тому же этот архитектурный стиль, похоже, малость нервирует жильцов и потому не пользуется спросом. Этот офис сдан мне в аренду на год в счет погашения долга. И теперь мне надо заставить его приносить денежки.
— Ну, и могу я поинтересоваться, чем собирается заниматься этот самый «Космос-Риск»?
— Конечно. Как верно заметил какой-то умник, сейчас настали времена, когда никто не может быть уверен в надежности своего банковского счета. Правительство Альянса нельзя назвать очень влиятельным, и многие считают, что свои права лучше отстаивать с дубиной или пистолетом в руках. Или с помощью нечистых на руку юридических фирмочек. Или воздействуя на податливых судей.
— Ну, это для меня не новость.
— Но во времена, когда властвует беззаконие, люди будут искать защиты.
— Значит, «Космос-Риск, Лимитед»?
— Да. А поскольку откровенно продажных людей вроде бы нет, «Космос-Риск, Лимитед» будет помогать тем, кто любит денежки. Боюсь показаться самонадеянным, — твердо добавил Бальдур, — но все же выскажу предположение, что они будут платить за наши услуги. И платить не скупясь.
— Не представляю себя на побегушках у разных негодяев.
— Именно поэтому я установил гибкую систему расчетов, в зависимости от нашего участия или сочувствия в том или ином деле.
— Деньги не пахнут?
— Я бы не стал прибегать к таким грубым выражениям. Но когда у человека кругленькая сумма на счету в банке, ему легче смотреть на себя в зеркало по утрам.
— Так в чем же дело? Что-то я не вижу, чтобы у дверей выстроилась длинная очередь клиентов в белых и черных шляпах.
— Произошла небольшая ошибочка в расчетах, — согласился Бальдур. — Слышала когда-нибудь о «Церберус Системс»?
— Нет. Хотя погоди-ка. Да, слышала. Видела что-то такое в новостях несколько месяцев назад. Частная охранная служба, так?
— Так, и кое-что еще, — печально промолвил Бальдур. — Они занимаются всем на свете. Шпионажем и охраной от шпионажа, безопасностью компаний и подавлением забастовок. Ведут расследования, дают советы военным, выслеживают подстрекателей к восстаниям и так далее. И, по слухам, не стесняются в средствах:
— И насколько «не стесняются»?
— Молва гласит, что все зависит от того, сколько им заплатили. Убийство на их языке называется «аннулированием лицензии». Но к нам это не относится, я безусловно не одобряю всевозможный терроризм и насилие. Это отвратительно и никогда не проходит даром как для исполнителя, как и для негодяя, который его нанял. «Церберус» также лихо расправляется с конкурентами. Они пресекают все кривотолки, вставляют палки в колеса конкурентам и заканчивают за них дела, даже если это им выгодно.
— Но «Церберус» — только одна проблема. А другая в том, что я далеко не единственный, кто решил заняться таким бизнесом. Похоже; сейчас каждый парень с крепкими кулаками, который умеет обращаться с бластером и у которого есть лицензия на владение оружием, считает себя специалистом по чрезвычайным ситуациям.
Мичел опустила глаза.
— Прошу прощения, дорогая, я не имел в виду тебя.
— Ничего, не стоит извиняться. Хотя, думаю, я могу быть не только маникюршей по вызову. И у меня есть один вопрос. Когда я служила на Флоте, то моей специализацией был целевой анализ, Так позволь узнать, — Рисс незаметно для себя стала говорить тоном инструктора, — об этой «Церберус Системс». Меня не очень интересуют их методы. Но есть ли у них что-то хорошее?
— Пожалуй, — неохотно подтвердил Бальдур. — Это мощная организация, у них опытные сотрудники, хорошее оборудование, они серьезно вкладываются в каждую операцию. У них хорошие заработки, и они постоянно расширяют штаты. Честно говоря, удивительно, что они не сделали попытки заполучить в свою контору тебя. Они считают, что купить можно любого человека, вопрос только в цене. Впрочем, судя по людям, которые нас окружают, это так и есть.
— Ладно. А в чем их слабость?
Бальдур задумался.
— Им не хватает гибкости, как всякому гиганту. Они неповоротливы. Если уж двинутся куда-то, то прут вперед до конца. Если легли на курс, то никакие новые вводные не воспринимают. Уверены в своей безошибочности. Настоящие бюрократы. Чем дольше человек у них работает, тем выше он задирает нос и тем вернее будет занимать свою должность, пока совсем уж не наломает дров. Думаю, их начальство стало совсем безбашенное. Они все делают как на той неделе или в том году. Если какая-то тактика принесла успех в ситуации А, они не задумываясь применяют её в ситуации Б. Теперь ты в курсе моих дел. Как насчет сотрудничества?
— Даже не знаю. Сомневаюсь, что смогу делать какие-то пакости.
— Хорошо. Просто блестяще. Значит, лучше в одиночку биться головой о стену? — Он подошел к одной из дверей и толчком ее отворил. — Ты говорила, что у тебя небольшие проблемы с жильем. Здесь будет твой кабинет.
Он подошел к другой двери и открыл ее. Там были диванчик, платяной шкаф, холодильник и электрическая плита.
— Это мой кабинет. И ты видишь, что я понимаю твою ситуацию.
Рисс заколебалась.
— На дверях замок, — сухо заметил Бальдур. — И ты можешь воспользоваться любой из двух душевых. Двумя этажами ниже есть магазинчик, где продается всякое старье. Так что можешь прикупить себе диванчик и все, что душе угодно. Не беспокойся. Со своими партнерами я не жмот. По крайней мере, в том смысле, который принято придавать этому слову в наше время.
Мичел задумалась. Бальдуру она, конечно, не верила на йоту. Но она вспомнила недавний обед, подумала о тараканах в своей комнатушке, о надменном швейцаре. Представила черствые булочки, которые в последнее время казались ей лакомством.
— Терять мне, похоже, нечего. — Она протянула руку. — Договорились.
— На шесть месяцев.
— На шесть месяцев, — эхом отозвалась Рисс, и они с Бальдуром пожали друг другу руки.
Глава 3
Дмитрий Херндон был счастливым человеком. Вспотевшим, усталым, но счастливым.
Он вел свой рудовоз к огням космического корабля.
Тяжелого металла на борту было вполне достаточно, чтобы рассчитаться с компанией «Транскотин», оставить себе на полтора месяца жизни в этой дыре и немного послать домой, на Лоррейн VII, сестре. А сейфы его латаной-перелатаной космической баржи были наполовину полны другими металлами, поценнее.
Не так уж плохо, думал он, надеясь, что напал на настоящую золотую жилу, которая сделает его богаче всеми уважаемого Джозефа Смита.
Если этот пояс астероидов некогда был планетой, то Господь Бог не взорвал ее как следует, кисло думал Херндон, смотря в черноту неба, где вращались тысячи каменных глыб, не звезд, тускло светящихся в лучах закатного солнца.
Но если бы Господь ничего не взрывал, здесь бы не добывались полезные ископаемые, не было бы радиоактивной руды в грузовике Херндона и на корабле, а сам Херндон был бы простым учителем химии на Лоррейне.
Он часто думал о колоритных здешних шахтерах — косматых, драчливых и глуповатых.
Херндон тоже отпустил бородку, но совсем небольшую. И отрастил он ее вовсе не затем, чтобы походить на университетского профессора, на которого и так сильно смахивал.
С преподаванием был покончено. Он мечтал разбогатеть, потому и прилетел сюда. Позади полгода тяжелой работы — самой опасной, какую только можно себе представить. Ему приходилось с предельной осторожностью устанавливать и взрывать заряды, при этом он не задумывался, что его самого в любой момент может разнести в клочья. Потом он разбивал каменные глыбы отбойным молотком и проверял их переносным анализатором. Нечего говорить о том, что ему самому надо было как-то питаться и откапывать корабль из пыли и щебня.
Он подумал, что будет, если здесь действительно найдутся алмазы.
Настоящее богатство!