– Вам не показалось странным, что ученый с Неронии, специалист по нуль-переходами, переезжал с планеты на планету, нигде не работал, останавливался в затрапезных отелях и выбирал для жизни в основном полунезависимые колонии Лация? – с издевкой спросил браво. – Вы, надо полагать, хотели предложить ему сотрудничество и возможность работать на ваше правительство? Я правильно угадал? Вы – вроде посла. И в этой сумке – отнюдь не ваши научные статьи, а условия контракта.
– Вы не столь примитивны, как хотели бы казаться, – сказала она тихо.
– А я и не пытаюсь выглядеть примитивным. – Браво поднялся и вернулся к ящикам стола. Он что-то искал, и – скорее всего – не деньги или ценности. – Не советую вам пытаться бежать, – добавил он, не оборачиваясь. – Иначе мне придется вас убить. Вы не оставите мне выбора.
«Где он прячет оружие? – раздумывала тем временем Грация. – На поясе под футболкой? На щиколотке под брюками? Или он убивает голыми руками? Говорят, браво никогда не упускают своих жертв. Интересно, а разрешение на ношение оружия у него есть?»
– Но если вы говорите правду, если этот человек виновен в тяжком преступлении, почему его не отдали под суд? – спросила она.
– Разбирать в суде дело об изнасиловании? Заставлять несчастную жертву рассказывать, как похотливый старик издевался над ней? – Джиано покачал головой. – О, нет, мы не настолько жестоки. Допрос под гипнозом подтвердил предварительные показания. Гильдия разрешила заключить контракт. Семья потерпевшей выкупила его жизнь. Зачем же нам суд и ухищрения адвокатов?
Похоже, он нашел то, что искал – черную с золотом пластинку, знак гражданина Неронии. Несколько мгновений он рассматривал ее на свет, потом спрятал в карман брюк.
– Родственникам жертвы позволят сжечь удостоверение гражданина, – объяснил Джиано, хотя Грация ни о чем не спрашивала, а лишь молча наблюдала за его действиями.
Он открыл бар, достал бутылку и стаканы.
– Хотите выпить? После выполнения контракта всегда стоит выпить за упокой души убитого. Иначе она будет преследовать исполнителя сорок дней.
Джиано наполнил бокалы до половины, один протянул Грации, второй взял сам.
Они выпили. Грация отметила, что вино было недурным. Но весьма крепким.
– Послушайте! – девушка не заметила, что у нее почти сразу стал заплетаться язык. – Послушайте, в ваших рассуждениях отсутствует логика. Хорошо, допустим, Лучано приговорили, и вы покарали его по законам своей планеты. Пускай! Это, в конце концов, меня не касаемо – обычаи, по которым живет Нерония. Но мою жизнь у вас никто не выкупал! Гильдия не давала добро на это убийство. Я вообще из другого мира, из иной исторической реконструкции, где существуют свои законы и обычаи. У нас есть суд, защитники и обвинители. Киллеры на Лации не в чести. Острова Блаженных – колония Лация, здесь действуют наши законы, – напомнила Грация неронейцу.
– Браво не должен оставлять свидетелей, – отрезал убийца. – Не спорю, это брак в моей работе, и мне придется за него ответить.
– Но почему же за ваши ошибки должна платить я? – Грация вдруг рассмеялась совсем не к месту. Видимо, на нее так подействовало вино. Только теперь она сообразила, что этим вином Лучано собирался угощать ее, Грацию, при встрече…
Джиано наполнил свой бокал – в этот раз до краев – и выпил залпом.
– Мне тоже налейте, – потребовала Грация. – Не вздумайте прикончить бутылку в одиночку.
Джиано выполнил ее просьбу. Но девушка лишь пригубила вино. Браво не спускал с нее глаз. Оценивающий, “раздевающий” взгляд.
Она невольно сдвинула колени.
– Вы вторглись в чужой мир и совершили здесь убийство. Кажется, вы не до конца понимаете, что натворили. А если убьете меня – это будет катастрофа для Неронии.
– Милая моя Грация Фабия, если местные копы прикончат меня, это будет катастрофа для Лация. – Убийца подался вперед и положил ладонь ей на колено. – Нерония ценит нас не меньше, чем Лаций своих патрициев.
Его жест вызвал томящую тяжесть внизу живота.
“Неужели я готова вот так купить свою жизнь?” – мелькнула мысль. Безумная, но отнюдь не отвратительная.
– Как вас зовут? – спросила Грация, впрочем, не надеясь, что браво ответит.
– Называй меня Джиано.
– Добавляется какой-нибудь титул? Или просто браво Джиано? – Девушка сняла его руку со своего колена.
– Просто Джиано. Поедем со мной на Неронию. Там я гарантирую тебе жизнь.
– Нет. Патрицианка не может бросить Лаций. Ноша патрициев не позволяет. Будь я из плебейского рода… – Она замолчала, поймав себя на том, что говорит совершенно искренне, не лукавит и не находит ничего ужасного в возможности их союза.
“Джиано не убийца, он – член коллегии судей, которые сами приводят свой приговор в исполнение”, – поправила Грация себя мысленно, уже находя для этого человека с золотыми завитками волос над высоким лбом вполне приемлемые оправдания. Наверное, в этом было виновато вино покойного профессора.
– Положение безвыходное, – заметил Джиано. – Не находишь?
– Безвыходное, – патрицианка рассмеялась. – Пока каждый из нас будет стоять на своем.
– Значит, кто-то должен уступить, – сделал вывод браво.
– Или мы оба.
– Мы, – повторил Джиано. – Ты готова сказать о нас “мы”?
“Мы” – браво и патрицианка. В самом деле, звучит ужасно. Не может быть никакого “мы”. Было лишь минутное наваждение, головокружение от выпитого вина.
– Что готов предложить ты? – Грация пыталась говорить вежливо, без тени игривости. Но выбрать нужный тон не получалось.
– Будешь жить рядом со мной. Сделаешь лишний шаг – умрешь.
– Я дам слово, что буду молчать?
– Твои наследники вспомнят наш разговор.
Логично. Патриций не может обещать хранить тайну – это не в его власти.
– Есть выход, – сказала она. – Если мои дети родятся вне Лация, они не унаследуют генетическую память и ничего не запомнят. Моего слова в этом случае будет достаточно.
– Грация Фабия, – Джиано выговорил ее имя как обвинение, – в вашем роду не осталось мужчин. Ты не можешь позволить себе сбросить ношу патрициев. Ради того чтобы сдержать слово, данное наемному убийце, ты не поставишь под угрозу будущее своего рода.
– Лжец! – Грация разозлилась. – Ты притворялся невеждой! Оказывается, ты знаешь все!
Как-то само собой они перешли на «ты», она только теперь это заметила. Но говорить ему снова “вы” было бы еще большей нелепостью.
– Далеко не все, – уточнил Джиано. – Но и ты, пожалуйста, не ври. Тебе было известно, что Лучано совершил преступление и потому не может вернуться на Неронию. Без зазрения совести ты, моя благородная Грация, вела переговоры с этим подонком.
– Но я даже не догадывалась, что он сделал. Клянусь звездой Фидес!
– Зато теперь известно.
– Неужели так важно, если мои дети спустя много лет узнают, кто именно привел в исполнение приговор над Лучано?
– Они узнают, какую мерзость совершил профессор. Браво не просто убивает, он стирает следы преступления. Мир становится чище.
– Разве моя вина карается смертью?
– Возможно, и нет, – согласился браво. – Ну что ж, придумай, как облегчить свою участь.
– У меня есть смягчающие обстоятельства. – И добавила, стараясь подчеркнуть каждое слово. – Моя красота. И молодость.
– Это подкуп. – Джиано шагнул к ней, взял за локоть и заставил подняться.
– А ты не берешь взятки?
– Только заказы. От граждан Неронии. Ты не можешь меня нанять, даже если бы захотела.
Джиано улыбнулся. Несколько секунд молчал. Потом тряхнул головой и рассмеялся. Девушка ему нравилась – с каждой минутой все больше и больше.
– Грация, умница ты моя, нам пора убираться отсюда. Где ты остановилась? В каком отеле?
– В “Колизее”. Номер люкс. Стоит огромных денег. – Грация кокетливо улыбнулась. Она уже не боялась этого человека. Он не убьет ее. Может быть, даже наоборот – она убьет браво.
К ее услугам – весь набор ухищрений предков. И уж будьте покойны, Фабии умели устранять своих противников с помощью очень тонких интриг. Или превращать их в союзников. Если, конечно, не учитывать неудачную попытку ее старшего брата прикончить Лери, сестру нынешнего сенатора Корвина.