Он вцепился в перила и так резко остановился, что едва не содрал кожу на ладонях.
— Вот что, — очень тихо сказал он. — Это может доноситься только со стороны мостика.
«Если я смог открыть дверь выстрелом, то Джентри, я думаю, тоже сумеет».
До мостика можно было добраться только по короткому коридору, от которого отходило несколько боковых проходов. По обе стороны этого коридора размещались каюты капитана и помощников, а в дальнем его конце был вход на мостик.
Баннинг оттолкнулся от лестницы и, не останавливаясь, скользнул к противоположной стене. В то место, где он только что находился, ударилась пуля.
Мозг Баннинга запечатлел быстро промелькнувшую картину: дверь отворена, Джентри уперся ногой в один косяк и привалился спиной к другому. Стоя таким образом, он скрывал из вида Вейна и Клеони, если только они еще живы, и перекрывал подход к аппаратной. Отдача выстрелов совсем его не беспокоила.
Те, кто следовал за Баннингом, кружили поодаль… Он подождал немного и услышал голос Джентри:
— Итак, вы освободили своих людей, капитан… и добыли один пистолет, насколько я понимаю? Хорошая работа. Но оставайтесь на своих местах. Я прострелю первую же голову, появившуюся из-за угла. Я знаю, как пользоваться пистолетом в невесомости, а Вейн и Роджерс — мои заложники. Согласны на переговоры?
Баннинг украдкой бросил взгляд на Девона. Побелевшие ноздри инженера дрогнули. Отозвался именно он:
— Что вам нужно?
— Я думаю, ты это знаешь, Люк, — ответил Джентри.
— Да, — сказал Девон. — Наверное…
— Тогда ты должен также понимать, что возможно все. Я, не колеблясь, застрелю Роджерс или направлю корабль к Солнцу прежде, чем Охрана нас сцапает! Будет лучше, если вы сдадитесь.
Снова наступило молчание. Баннингу собственное дыхание, как и дыхание его людей, показалось неестественно громким. Маленькие капельки пота выступили на их коже, заблестели в свете флюоресцентных ламп и затанцевали в воздушных потоках.
Капитан вопросительно поднял брови, посмотрев на Девона. Инженер кивнул:
— Все правильно. Мы имеем дело с фанатиками.
— Мы могли бы напасть на него, — прошипел Баннинг. — Потеряли бы, быть может, одного-двух людей, но…
— Нет, — возразил Девон. — Нужно подумать о Клеони, — удивительное спокойствие маской накрыло его лицо. — Позвольте мне поговорить с ним. Может быть, удастся что-нибудь устроить. Будьте готовы действовать…
Он сказал Джентри, что согласен на переговоры.
— Хорошо, — ответил тот. — Подходите медленно и держитесь за перила обеими руками. Я должен видеть вас всех.
Длинные ноги Девона исчезли из поля зрения Баннинга.
Так достаточно близко. Стоп.
«Он должен находиться метрах в трех-четырех от двери», — подумал капитан и двинулся к углу лестницы.
Внезапно он понял, что у Девона, представителя клана Ростомили, должен быть план. У него мурашки пробежали по коже, но заговорить он не осмелился. Все, что он мог сделать, — это забрать несколько ножей у ближайших к нему людей.
— Люк, — то был голос Клеони, шепот с мостика. — Люк, будь осторожен.
— О да, — инженер рассмеялся. Смех его казался странно нежным.
— Как насчет того, чтобы переметнуться на другую сторону? — спросил Джентри.
— «И до чего же омерзительна твоя улыбка», — процитировал Девон.
— Что?
Последовавший за этим грохот, должно быть, привлек к себе все внимание Джентри. Девон ринулся к нему.
Раздался выстрел. Баннинг слышал, как ударилась пуля. Тело Девона перевернулось раз, другой и поплыло в глубину коридора.
Баннинг был уже за углом. Он не стал стрелять в Джентри: на это ушла бы решающая секунда, потому что предварительно нужно было прикрепиться. Он швырнул ножи.
Отдача была незначительной; его тело подалось назад, потом вперед, но он к этому приспособился. Ему понадобилось всего лишь мгновение, чтобы швырнуть в Джентри все четыре ножа. Тот закричал и выпустил пистолет. Брызнула кровь. Токугава подплыл к Джентри, ударил его в плечо, а когда они опустились на пол, обвил его ногами и нанес мастерский удар в шею.
Клеони пробиралась по мостику к Девону. Баннинг был уже возле него и осматривал рану.
— Как он? — Девушка добралась до них.
Баннингу уже приходилось слышать подобные восклицания, больше похожие на крики боли, когда женщины видели кровь своих мужчин.
— Могло быть хуже, я думаю. Похоже, пуля ударилась о ребро и остановилась. Он в шоке, но… в состоянии невесомости пуля обычно не причиняет особого вреда, и избавиться от нее проще. — Он отмахнулся от маленьких красных капелек, плавающих в воздухе. — Проклятие!
Появился Вейн. Лицо его было серым.
— Этот человек… он выстрелом открыл дверь после того, как мы отказались его впустить, — запинаясь, пробормотал он. — У нас не было никакого оружия… он угрожал мисс Роджерс…
— О'кей, оставим в покое это чудовище. В следующий раз не забудь встать у двери и схватиться с ворвавшимся в комнату врагом. Теперь же вот что. Я помню по твоим бумагам, что ты умеешь оказывать медицинскую помощь. Забери Люка в больничный отсек и присмотри за ним хорошенько. Нельсон, помоги мистеру Вейну. Джентри еще жив?
— Он недолго проживет, если врач не поможет ему, — ответил Токугава.
— Вы неплохо над ним потрудились, — благоговейно добавил он. — Вы вообще когда-нибудь просто стреляете в своих врагов, капитан?
— Заберите и его тоже, мистер Вейн, но сначала займитесь Девоном. Бахадур, включите вакуумный собиратель, и пусть он всосет эти капли, пока они тут все не перемазали. Тетсуо… э, мистер Токугава, присмотрите за главным отсеком на случай, если Гомез попытается выбраться. Владимирович, отправляйтесь с ним. Кастро, оставайтесь здесь.
— Не могу ли я быть чем-нибудь полезной? — спросила Клеони. Она пыталась заставить губы не дрожать.
— Идите в больничный отсек, — кивнул Баннинг. — Может быть, там понадобится ваша помощь.
Он нырнул на мостик и проверил контрольные приборы. Все еще выключено — хорошо. Гомез не мог запустить двигатель, не приведя в действие двойную цепь. Тем не менее там, где он находился, у него было много помощников-машин, генераторов, насосов и всего прочего. Капитан вошел в отсек интеркома и вызвал аппаратную.
Морщинистое лицо Гомеза казалось окаменевшим.
— К вашему сведению, дружок, — обратился к нему Баннинг, — мы только что вывели из игры Андреева и Джентри. Вы остались в одиночестве. Выходите-ка оттуда, представление окончено.
— Нет, — возразил Гомез.
Голос его был невыразительным и неестественно спокойным. Баннингу стало не по себе.
— Неужели вы мне не верите? Если хотите, я могу притащить сюда тела.
— О да, я верю вам на слово, — рот Гомеза искривился. — Тогда, возможно, вы окажете ту же честь и мне. Взять меня в плен по-прежнему предстоит вам.
Баннинг ждал несколько секунд.
— Я здесь, в аппаратной, — продолжил Гомез. — Один. Я запер внутренние двери: замок, предназначенный на случай особой необходимости. Вам придется выжигать себе путь, на это уйдут часы. Этого времени будет достаточно, чтобы я успел вывести из строя двигательную систему.
Баннинг был человеком не робкого десятка, но сейчас ладони его вдруг взмокли, а язык стал сухим и тяжелым. Капитану пришлось напрячься, чтобы язык повиновался ему. Он сглотнул и выдавил из себя:
— Вы тоже умрете.
— Я вполне готов к этому.
— Но вы ведь ничего не добьетесь! Только уничтожите корабль и погубите нескольких людей.
— Я все равно сделаю это, хотя бы для того, чтобы показать Охране, что мы еще на что-то способны, — сказал Гомез.
— Но для чего все это? — воскликнул капитан.
Лицо на экране сделалось совершенно нечеловеческим. Это было лицо, знакомое Баннингу, — лицо Цели, обретшей плоть и кровь.
— Вам совершенно не обязательно знать детали, — проговорил Гомез. — Тем не менее вы, возможно, поймете, что с нынешним слишком мягким отношением правительства к угрозе Кали на востоке и моральному падению на западе должно быть покончено, если только цивилизация выживет.