Нет. Это тоже не помогало. Ей нужно было, чтобы ее искали, но это вряд ли произойдет в ближайшее время.
Она порвала все связи, захотела доказать всем и самой себе, что может твердо стоять на ногах.
Подходящее время для раздумий, Майри…
Может, если она встанет и попробует осмотреться, она найдет выход?
Находиться в одиночестве в полной темноте было все равно что оглохнуть и ослепнуть. Майри еще никогда не оказывалась в такой темноте. Возможно, она действительно ослепла. Или оглохла. Или и то, и другое. Возможно, она ударилась головой сильнее, чем думала; и лишилась зрения и слуха. Возможно, она несколько часов пробыла без сознания.
Ощутив острую необходимость доказать себе, что это было не так, она закричала:
— На помощь!
Ее голос отразился от стен гулким эхом, и она закрыла уши.
Со слухом у нее все было в порядке. Она просто оказалась одна в темноте. Это не ночной кошмар, она не проснется и не найдет рядом с собой Иво. Не почувствует прикосновения Белль к ее руке. Не увидит улыбки Дэйзи.
Из ее горла вырвался стон, когда она наконец осознала весь ужас своего положения. Она уехала без предупреждения, отделилась от своих спутников. Никто не будет знать, где ее искать….
Перестань паниковать,приказала она себе.
Для начала нужно определить, где она находится.
Итак, она стояла на лесной тропинке, и отсюда следовало, что она должна была быть погребенной под тоннами земли и растительности. Но это было не так, что уже само по себе хорошо.
Она оказалась в темном замкнутом пространстве — возможно, провалилась в один из храмов. Что было не очень хорошо.
Тропинка, по которой они поднимались в гору, была извилистой. Майри попыталась вспомнить храм, который они посетили до того, как она отделилась от группы, но ей мешала темнота.
Если бы она только могла видеть!
Перестань, Миранда Гренвилл, строго приказала она себе. Да, здесь темно и страшно, но это лишь временное неудобство. В прошлом миллионы людей были вынуждены так жить каждый день. Они справлялись, и она тоже справится.
Через несколько минут ее глаза привыкнут к темноте.
Она выберется отсюда…
…даже если это будет последнее, что она сделает.
Нужно относиться ко всему этому как к какой-то организационной проблеме. Одной из тех, которые она решала для Иво до тех пор, пока не сделала шаг дальше и не основала свою собственную телекомпанию вместе с Белль и Дэйзи. Не доказала себе, что больше не нуждается в опеке брата.
Но пока в их арсенале была всего одна передача, и без Белль…
Нет! Белль была восхитительна перед камерой, но все остальное было исключительно ее, Майри, заслугой. Она поставила перед собой цель и добилась ее.
Дыши!
Раз, два, три…
Вставай!
Когда Майри наконец приподнялась, с нее посыпался мусор. Закашлявшись от пыли, она принялась шарить рукой по полу в поисках своей сумки, но ее нигде не было. Протянув руку чуть подальше, она поморщилась от боли в локте. Другие составы были не в лучшем состоянии: левое колено пульсировало, плечо ныло, пальцы покалывало. Но вместо того, чтобы жаловаться на судьбу, Майри поздравила себя с тем, что ничего не было сломано. Она родилась в рубашке.
Майри продолжила искать сумку. Там была бутылка с водой.
Опять ничего.
Она осторожно поднялась на ноги и выпрямилась, чтобы ощупать потолок. Но ей не хватило роста. Тогда она, вытянув перед собой руки, сделала шаг вперед и наткнулась на что-то твердое и холодное.
Она вскрикнула, ее пульс участился.
Это была стена.
Переведя дух, Майри принялась осторожно ощупывать границы своей подземной тюрьмы.
Сделав это, она убедилась, что находится в одном из храмов. Во время экскурсии они проходили мимо впечатляющего входа в храм, который был расчищен лучше остальных. Один из бизнесменов захотел зайти внутрь, но гид предупредил его, что это небезопасно. Прежде чем они отправились дальше, Майри заметила внутри столик с инструментами.
Инструменты ей бы сейчас не помешали. Если здесь работали археологи, у них могла быть лампа, вода…
Майри старалась не думать о том, что будет, если она не найдет свою сумку с водой. Она обязательно ее найдет.
Ощупывая стены, она время от времени натыкалась на каменную резьбу. Контуры образов сохранили первозданную четкость.
Сегодня она уже достаточно на них насмотрелась, поэтому даже в темноте образы этих странных существ отчетливо нарисовались перед ее внутренним взором.
В свете фонарика экскурсовода они казались мрачными.
В ее воображении зловещими и угрожающими.
Ее бросило в дрожь.
Не глупи… Сконцентрируйся… Дыши…
Майри сосчитала ступеньки по краям помещения. Два, три, четыре…Затем, чтобы отвлечься, подумала о своих спутниках. Живы ли они? Обнаружили ли ее исчезновение? Вызвали ли помощь?
Один из бизнесменов разглядывал ее с большим интересам, чем руины. Может, он заметил ее исчезновение и сообщил об этом спасателям?
Если сам выжил.
Если вообще кто-то из них выжил…
При этой мысли страх вернулся, и она, судорожно вздохнув, какое-то время неподвижно стояла, прислонившись к стене и закрыв руками уши.
Негативные мысли разрушительны, а ей нужны силы, чтобы выжить. Поэтому она должна держать себя в руках и думать только о хорошем.
Но не успела Майри принять это решение, как стена вдруг задрожала.
Выставив вперед руки, чтобы защитить себя, она болезненно приземлилась на ладони и колени.
Посыпавшаяся сверху пыль застилала глаза и попадала в рот, когда девушка жадно глотала воздух. Уверенная в том, что задохнется, она пронзительно закричала:
— Не-е-ет!
Затем чьи-то пальцы в темноте схватили ее за запястье, и сердитый мужской голос произнес:
— Ради бога, женщина, перестаньте орать…
Глава третья
Кажется, у него началось ужасное похмелье, и это странно. Приложиться к бутылке было нормальной реакцией на предательство Флисс, но Джаго не так много выпил, чтобы у него раскалывалась голова.
Или может, он просто принимал желаемое за действительное, иначе почему он валялся лицом вниз на холодном каменном полу, а по голове ему как будто стучали барабанщики?
Он помнил лишь, как первый глоток бренди обжег ему горло, а затем…
А затем ничего.
Скорее всего, он действительно выпил больше обычного и не стал добираться до своей раскладушки. Впрочем, он вряд ли бы ее заметил среди груды хлама, который нужно было разобрать.
Его пальцы коснулись булыжника.
Булыжники?
Где он, черт побери?
Нахмурив лоб, Джаго тут же пожалел об этом, потому что голову пронзила острая боль. Он закрыл глаза, и боль отпустила. Но только на мгновение.
Тогда он решил лежать тихо и не шевелиться, пока все не пройдет.
У земли, похоже, были другие планы. Она тряслась, не собираясь оставлять его в покое. В довершение всего какая-то женщина истерически завизжала у него над ухом.
Повернувшись, Джаго протянул руку, и его пальцы коснулись гладкой мягкой кожи, а затем он велел незваной гостье заткнуться.
В темноте послышался удивленный возглас, после чего снова наступила блаженная тишина. И земля наконец перестала трястись.
Так-то лучше.
Джаго опустил голову на пол.
— Привет. — На этот раз голос женщины прозвучал более спокойно. Он был низким и хрипловатым, но все же в нем еще слышался испуг. Джаго проявил бы сочувствие, но в данный момент он был зол на всю женскую породу.
Ни секунды покоя, подумал он, застонав про себя.
И все же его тело, ощутив мягкое женское тепло, машинально напряглось. Он заставил себя разлепить тяжелые веки и приподнять голову.
Когда Джаго открыл глаза, картина не изменилась. Впрочем, свет бы только усилил головную боль, и он решил, что должен быть рад темноте. С этой мыслью он снова закрыл глаза и опустил голову.