Дэйн подтвердил, что прегрешения свидетеля останутся без последствий.
– Ну что же, сэр, признаюсь откровенно: одно время я занимался тем, что принято называть «торговля наркотиками».
Дэйн приподнял брови, демонстрируя легкое удивление.
– Конечно, я прекратил эту деятельность, как только осознал, насколько она губительна. Теперь работаю исключительно с мебелью.
Эдельгейт поднял на Дэйна полные надежды глаза. Американец улыбнулся, показывая тем самым, что понимает, как сложно порой придерживаться сухой буквы закона.
– Вот так, сэр. И, разумеется, время от времени ко мне приходят люди, полагающие, что я по-прежнему перепродаю наркотики. Это очень мешает бизнесу, но что поделаешь? Не вывешивать же соответствующее объявление!
Дэйн признал, что ситуация у мистера Эдельгейта действительно довольно щекотливая, не говоря уже о том, какие неприятные последствия она может повлечь.
– Именно так, сэр, именно так. У преступников, мистер Дэйн, существуют свои законы. И положение такого человека, как я, легким не назовешь.
Дэйн это прекрасно понимал. Он угостил мистера Эдельгейта сигаретой, которую тот принял, размышляя, достаточно ли хорошо подготовлена почва для дальнейшей беседы. Американец ведет себя крайне любезно, а он, наверное, человек влиятельный. Решив, что преамбула удалась, мистер Эдельгейт позволил себе немного расслабиться.
– Итак, сэр, вы можете себе представить, что, когда сегодня утром ко мне в магазинчик зашел некий моряк, это не стало для меня полной неожиданностью. Я посчитал, что его привело ко мне обычное дело: выгодно продать раздобытый где-то пакетик героина. Поэтому я приготовился как можно быстрее и тактичнее выставить гостя за дверь…
– Моряк? – переспросил Дэйн.
– Припоминаю, что именно так он отрекомендовался.
– А свое имя он не назвал?
– К сожалению, нет.
Мистер Эдельгейт решил утаить некоторые сведения, которые могли бы навести на мысль о его близости с Карлосом.
– А вы могли бы определить его национальность?
– Не рискну утверждать, сэр. Испанец или итальянец, что-то в этом роде.
Дэйн кивнул.
– Простите, что перебил вас, мистер Эдельгейт. Рассказывайте дальше.
– Да, сэр. Видите ли, я как раз подхожу к самому необычному. Вместо того, чтобы предложить на продажу наркотики (в этом случае я немедленно выдворил бы его вон), посетитель захотел продать… секреты! Американские секреты, по его словам. Вот тут я удивился!
– Могу себе представить.
– Да-да, он меня совершенно огорошил.
Мистер Эдельгейт подошел к самой сложной части повествования, которую нужно было излагать очень осторожно.
– Когда я заявил, что ничего, кроме мебели, не продаю, этот тип потребовал адрес специалиста по такой части. Даже не просто потребовал. Он угрожал мне, мистер Дэйн! Признаюсь, я струхнул. Он невысок ростом, но очень мускулист, как многие моряки. К тому же, поверите ли, размахивал ножом! А у меня оружия нет.
– Ну и дела! – пробормотал Дэйн.
– Вот-вот! Посетитель начал выходить из себя, и я назвал ему первый пришедший в голову адрес. Адрес человека по фамилии Ван Джост. Мне говорили, что Джост занимается наркотиками. Но я дал моряку его адрес только потому, что в ту минуту вспомнил о нем. Если бы я имел возможность подумать, то, разумеется, назвал бы какое-нибудь вымышленное имя…
– Вы поступили единственно правильным образом, – заметил Дэйн.
– В самом деле? Счастлив, что вы так думаете, сэр… Когда моряк ушел, я сел и принялся размышлять. Видите ли, я оказался в очень сложной ситуации. Рецидивисты, чтоб вы знали, особенно организованные, иногда действуют не менее эффективно, чем полиция. Во всяком случае, так говорят. А меня нельзя назвать кристально честным коммерсантом. – Тут мистер Эдельгейт грустно улыбнулся. – В прошлом у меня случались трения с законом.
– К счастью, с этим покончено! – воскликнул Дэйн. – Теперь это достояние истории.
– Да, сэр. Проанализировав свое положение, я решил, как это ни стыдно признавать, сделать вид, будто ничего особенного не произошло. Но определенные соображения заставили меня передумать. Предположим, этого идиота арестуют. Не исключено, что тогда он втянет меня в свое грязное дело! Подобная перспектива показалась мне крайне неприятной. Я помнил и о том, что похищены американские документы, а мы ведь союзники и вообще… Ну, я хочу сказать: мы ведь в одной упряжке, правда?
– Без сомнения. Вы можете припомнить адрес Ван Джоста?
– Я записал его. Амстердам, Де Рутерс Кайд, 17.
– Как выглядел моряк?
Мистер Эдельгейт довольно туманно описал внешность Карлоса. Он уже сказал Дэйну ровно столько, сколько хотел сказать.
– Очень вам признателен, мистер Эдельгейт. Вас не затруднит повторить свои показания стенографистке?
– Ничуть, сэр, ничуть. Полагаю, вы скоро арестуете этого парня. Мне он показался человеком резким, но весьма недалеким. Так что вы наверняка обошлись бы и без моей помощи.
Дэйн еще раз поблагодарил мистера Эдельгейта и повел его в комнату стенографистки. По дороге Эдельгейт поинтересовался:
– Надо думать, вознаграждения за помощь следствию не предусмотрено? Не то чтобы я пришел из-за этого, но все же…
Дэйн подтвердил, что вознаграждения не предусмотрено, однако, если сведения мистера Эдельгейта окажутся полезными, его труд, несомненно, будет оценен должным образом. Удовлетворенный Эдельгейт уселся диктовать свое заявление, а Дэйн вернулся к себе в кабинет, переговорил с голландской полицией и заказал два билета на вечерний рейс в Амстердам.
Глава 8
– Это очень хорошая комната, – сказала женщина. – И завтрак входит в плату за наем.
Карлос кивнул, разглядев за пышными телесами хозяйки маленький, идеально чистый прямоугольник комнаты.
– Замечательный вид из окна, – добавила женщина.
Карлос попытался мысленно перевести гульдены в доллары. Деньги буквально таяли. Конечно, он мог бы снять каморку и подешевле, рядом с портом, но здесь окна выходили на Де Рутерс Кайд и магазин Ван Джоста был виден как на ладони.
– Мне нравится, – объявил Карлос. – Беру.
– Простите? – не поняла хозяйка. – А, берете комнату… Извините за любопытство, давно ли вы говорите по-английски?
– Не очень, – холодно отозвался Карлос.
– Так я и подумала. Обычно английских и американских клиентов я понимаю без труда, особенно если они говорят медленно. Вы, случаем, не из Южной Америки?
– Из Чили, – назвал Карлос первую пришедшую в голову страну.
– О, далеко же вы забрались… Наверное, в Чили очень красиво?
Карлос кивнул. Южной Америки он не знал совершенно.
– Особенно горы, – сообщил он хозяйке.
Когда она наконец убралась, Карлос подошел к окну и закурил. Потом уселся, привалившись спиной к обоям с цветочками, подтянул ноги к подбородку и принялся наблюдать за магазином Ван Джоста на другой стороне улицы. Карлос обладал поистине безграничным терпением, не считая это, впрочем, особым достоинством.
Маленький чистенький магазинчик Ван Джоста, ничем не отличавшийся от других подобных заведений, казалось, ни у кого не мог бы вызвать подозрений. И все же Карлос медлил идти туда.
До сих пор он следовал достаточно простым путем. Едва ли не машинально украл папку у санитаров. Даже поход к Эдельгейту в подобных обстоятельствах вполне мог сойти за обычное дело. Но теперь…
Теперь, приехав к Ван Джосту, Карлос вступал на скользкую тропу. Ради туманной надежды на будущие сокровища ему предстоит встретиться с опасностями, которым подвергаются все люди, влезающие в правительственные дела. И противостоять этим опасностям Карлос должен вслепую, ничего не зная о том, как далеко могут зайти охотники за секретными документами. Целью его жизни оставались богатство и независимость, но он не имел ни малейшего желания кончать самоубийством.
Еще можно уничтожить планы и обо всем забыть. Поездка в Голландию останется невинным развлечением моряка, готовящегося завербоваться в очередной рейс.