– Плохо.
– А ты о трудностях пока не думай. Поешь лучше. – Волшебник разложил запеченную рыбу на траве.
Дихрон пребывал в благодушном настроении. Совесть за собственные некрасивые поступки его не мучила. Главное, Андрей не знал, что пару дней назад волшебник собирался продать «племянника» гермагу, стоявшему во главе заговора. Правда, сделка не состоялась, а сам «продавец» вместо денег получил кандалы и перспективу мучительных пыток с последующим путешествием к Кардыблу. И лишь вмешательство того самого человека, которого чародей предал и фактически обрек на гибель, позволило предателю избежать казни.
Неожиданное спасение настолько повлияло на образ мышления колдуна, что он твердо уверился: Нгунст связал его судьбу с судьбой «племянника» прочной веревкой, и любая попытка разорвать ее против воли высших сил будет строго наказана. Так уже случалось, когда гид собрался бросить туриста. Тогда Дихрон едва не лишился огромного состояния, необходимого для получения титула. Вторая попытка избавиться от фокусника чуть не стоила чародею жизни. И наоборот, когда они действовали сообща, колдун получал неплохие дивиденды для себя: ему удалось избавиться от неподъемного долга перед купцом-шулером, уйти от гончих пуролградского градоначальника, получить титул магира, освободиться из плена…
– К твоему знакомому еще долго шагать? – прервал мысли старшего «родственника» Андрей.
– Если завтра выйдем пораньше, к вечеру доберемся.
– А вдруг Анварду все-таки удастся договориться с новым правителем Жарзании, как он нас тогда найдет?
Фетров не забывал про купца, отправившегося в столицу с ценными сведениями. С ним парень связывал свою единственную надежду на возвращение домой.
– Правителем Зулг станет самое раннее послезавтра. Потом начнутся нескончаемые церемонии, встречи со знатными вельможами… Купцу, даже такому богатому, как Анвард, в ближайшие дни к новому кронмагу не пробиться. Опять же, если ты помнишь, в отличие от деда внук терпеть не может торговцев. Я вообще опасаюсь, что моего друга там, в Девятиграде, и повяжут.
– За что?
– Чужое богатство многим не дает покоя. А поскольку у него теперь нет покровителей, этим могут воспользоваться.
– Так что же мы тогда не идем к нему на выручку? – Единственная возможность пробиться к Вратам не должна была пропасть вместе с Анвардом.
– А чем тут поможешь?
– Не знаю, – откровенно сознался молодой человек. – Могу разве что представиться змеиным королем и, как правитель правителю, в категоричной форме изложить волю своих подданных.
– Вот ты смеешься, племяш, а между прочим на гербе Фиренгов изображена королевская гюрза. И Зулгу наверняка будет любопытно переговорить с тобой. Вот только шансов попасть к нему у нас мало. Свита обычно не приветствует появление новых фигур при дворе.
– Погоди, неужели у Анварда среди вельмож нет ни одного нормального знакомого, кто может слово замолвить?
– Точно, – сразу вспомнил волшебник, – такие люди имеются. Некоторых даже я знаю.
– Вот к ним и следует пойти в первую очередь. Как я сразу не сообразил?
– А вдруг они посчитают, что выгоднее продать потерявшего высокое покровительство приятеля? А заодно и нас с тобой.
– Да, высокого же ты мнения об окружающих! Если так рассуждать, то почему сам не продал меня? Прибыли-то теперь от туристического бизнеса ждать не приходится, а деньги ты до беспамятства любишь. Однако не продал же! Почему думаешь, что другие хуже окажутся?
Дихрон несколько стушевался, но быстро нашелся:
– Я просто решил предостеречь. Ты из-за меня чуть жизни не лишился. И снова рисковать?
– Ценю твою заботу, дядя, но утром я пойду к Девятиграду. С тобой или нет – решай сам.
– Вирлен, мы, конечно, идем вместе, – поспешил согласиться магир.
Неожиданно за спиной раздалось до боли знакомое шипение. Андрей резко обернулся.
– Это еще кто? – спросил парень.
К костру подползла пятнистая змея.
– Племяш, это опять гюрза. Только обычная, без короны.
– Разве они не колониями живут?
– Как правило, да. Но бывают и исключения.
– И что ей от меня нужно? – Фетров замер, потому что певунья начала подниматься по его руке.
– Может, хочет засвидетельствовать свое почтение?
Змея добралась до груди человека, дотронулась до знака и, не торопясь, поползла дальше.
– И как это понимать? – удивился циркач. – Столь нагло в вашем живописном мире меня еще никто не использовал. Переправилась через меня, словно через бревно над ручьем. А ты еще утверждал, что у меня нынче статус змеиного короля. Ни за что не поверю. С королями подданные так не поступают.
– Так вот что она сделала! – осенило чародея.
– Кто?
– Твоя принцесса. – За время совместного путешествия они так стали называть коронованную гюрзу.
– И что?
– Видел, откуда приползла змея?
– Допустим.
– А дальше она направилась в ту сторону, откуда мы с тобой пришли.
– Ну и что?
– Новая королева через тебя объявляет о приеме отверженных под свою опеку. Понимаешь, из-за того, что часть ее жизненной энергии ушла на твое оздоровление, у нее возник дефицит подданных. А малочисленная колония не скоро обустроит новую территорию.
– Что еще за отверженные?
– Изгнанники, – пояснил Дихрон. – У них, как и у людей, случаются разборки, схватки за право находиться ближе к королеве. Победители отвоевывают выгодные места, а проигравшие либо покорно остаются в самых низах, либо покидают колонию, чтобы при случае прибиться к новой.
– Елки-метелки! Так я теперь еще и указателем работаю, причем абсолютно бесплатно.
– Я бы не спешил со столь категоричными утверждениями. Кто знает, на что способны подарки королевской гюрзы?
– Главное, чтобы благодаря этим подаркам я весь не покрылся чешуей и у меня не раздвоился язык.
За ночь фокусника посетили еще четыре змеи. Каждая, отметившись у Андрея на груди, отправлялась на зов королевы.
Провозглашение Зулга кронмагом проходило на удивление буднично. В золотом зале дворца делегации провинций по очереди подходили к новому правителю и свидетельствовали свою преданность. Однако даже стороннему наблюдателю было ясно, что это не более чем формальность. Древнее предание гласило о другой клятве, которая грозила неминуемой смертью ее нарушителю. Как впоследствии выяснилось, и ее можно было обойти, а потому о доверии между господами и их приближенными говорить не приходилось. Каждый считал, что подпускать к себе вассала на близкое расстояние можно только с одной целью – если собираешься от него избавиться.
Как и все помещения резиденции кронмага, золотой зал выглядел мрачно. Внук Франуга как-то спросил у тайного советника о причине слабого освещения комнат, и тот объяснил, что в темноте проще спрятать щитников и разящих. То-то последнего представителя рода Фиренгов всегда удивляло отсутствие охраны во время торжественных приемов. Оказывается, стража постоянно находилась рядом, просто ее никто не видел.
– Ваше магичество, – третьим к кронмагу подошел Мугрид со своей свитой, – Ливаргия всегда была и остается надежным заслоном от внешних врагов на востоке державы и незыблемой опорой Девятиграда в делах обустройства Жарзании. Я обещаю, что так будет и впредь, повелитель.
– Очень рад это слышать, гермаг. Мне как молодому и, что скрывать, не очень опытному правителю важна поддержка таких мужей, как вы. В ближайшее время я хотел бы услышать ваше мнение о том, что еще необходимо предпринять для укрепления власти и улучшения жизни людей.
– Если позволите, я изложу свои соображения на бумаге, мой господин.
– Очень хорошо. Через неделю я собираюсь в Ливаргию с гостевым визитом. Предлагаю тогда же обсудить ваши предложения.
– Визит кронмага – большая честь для каждого подданного. Мы с нетерпением будем ждать вас, ваше магичество.
Мугрид поклонился и вернулся вместе с делегацией на отведенное для представительства место. Неожиданное решение Зулга стало для вельможи увесистой ложкой дегтя.