- Эй! - крикнул Бродский, без особой охоты пристраиваясь в хвост процессии.
- Давайте лучше вернемся и закорешимся с этим парнем. Это же герой номер один в Ирландии! От земли отскочил еще один камень, а совсем неподалеку послышался невнятный рев.
- Я про него слышал, - заверил Ши, - и если тебе так хочется, можем при случае к нему заскочить, но, по-моему, сейчас не совсем подходящее время для визитов. Мне кажется, в данный момент он настроен не слишком общительно.
Бельфеба на ходу поинтересовалась:
- Именовал ты его героем, и при этом сына он своего умертвил. Как быть такое может?
Бродский, пыхтя, отозвался:
- Просто запутка получилась. У этого Кухулина как-то была подружка - Айфе ее звали. Короче, она залетела, а он возьми да и дай ей отставку, ясно? И когда малыш подрос, она послала его к Кухулину, наложив на него гейс...
- Минуточку, - перебила Бельфеба. - Что это за гейс такой?
- Табу, - подсказал Ши.
- Да никакое там твое табу и рядом не лежало! Бери выше - натуральное колдовство! - горячо уточнил Бродский. - Когда на тебя наложен гейс, ты и пальцем о палец не смеешь стукнуть, даже когда совсем задницу припечет. Так вот, как я уже говорил, на этого пацана, звали его Конла, наклали такой гейс, чтоб он никому не кололся, как его звать и кто его папа. И когда Айфе послала его к Кухулину, тот вызвал мальчишку на бой и без всяких яких его замочил. В общем, нехорошо вышло.
- И впрямь печальна сия история, - согласилась Бельфеба. - Откуда ж столь умудрился ты в материях подобных, мастер Пит? Иль одной вы с ним расы?
- Как бы мне этого ни хотелось, но увы! - честно признался Бродский. - На моей службе это было бы мне только в жилу. Но раз не судьба, я решил зайти с другого боку, ясно? Буду, думаю, долбить все эти ирландские премудрости до тех пор, пока не стану сечь в них почище самих ирландцев. Вот кой-чего и поднабрался, поняла?
Они уже порядочно спустились вниз по склону, путаясь ногами в высокой траве и постепенно приближаясь к безмятежно пасущейся овечьей отаре.
Бельфеба заметила:
- Очень надеюсь я, что люди недалёко. Не то без кормежки протянем мы ножки!
- Не парься, - отозвался Бродский, - это ж Ирландия, лучшая страна в мире. Если у тебя живот подвело, а под боком овцы, выбирай любую, режь, жарь, и всех делов. Все на халяву - у них тут так принято.
- Нету у нас ни ножа, ни огня, - возразила Бельфеба.
- По-моему, огонь мы запросто добудем при помощи кусочка кремня и какой-нибудь железки, которых у нас и на нас полным-полно, - сказал Ши. - А если забьем овцу и разведем костер, зуб даю, что в самом скором времени подгребет и кто-нибудь с ножом, чтобы разделить с нами ужин. Во всяком случае, попробовать стоит.
Подойдя к большому дереву, он подобрал длинный и тяжелый сухой сук, валявшийся у его подножия. Наступив ногой и поднатужившись, он разломил его на две более-менее одинаковые половины, одну из которых вручил Бродскому. Получившиеся дубины на вид особого доверия не внушали, но при отсутствии инструмента рассчитывать на что-то получше не приходилось.
- А теперь, - объявил Ши, - если мы спрячемся вон за тем валуном, а Бельфеба обежит кругом и погонит стадо на нас...
- Уж не вздумали ли вы угнать овец наших, дорогуши? - послышался тут низкий мужской голос.
Ши огляделся. Словно откуда-то ниоткуда вдруг возникла некая компания, с высоты склона с самым что ни есть угрожающим видом разглядывающая путешественников. Всего их было пятеро, в килтах и в узких штанах, которые обычно носят горцы, а также накидках из оленьих и волчьих шкур, застегнутых у подбородка, - один с окованной медью дубиной, другой с громоздкого вида мечом, а остальные трое с копьями.
Не успел Ши хоть что-нибудь ответить, как тот, что с дубиной, продолжал:
- Мыслится мне, что головы мужей неплохо смотреться будут в зале нашей общей. Девы же касаемо, то чур я первый!
- Бежим! - гаркнул Ши, первым следуя своему собственному совету.
Пятеро незнакомцев немедля бросились за ними вдогонку.
Бельфеба, руки у которой были свободны, вскоре вырвалась вперед. Ши, сжимая свою импровизированную дубинку, горько сожалел, что удирать приходится под гору - в такой ситуации толку от нее было ни на грош. Бродский свою то ли обронил, то ли без толку швырнул назад в преследователей.
- Эй, Ши! - возопил детектив, пыхтя на ходу. - Жми во все лопатки - они меня взяли!
По правде говоря, до этого пока дело не дошло, но было совершенно ясно, что вот-вот дойдет. Ши замедлил бег, обернулся, подхватил камень размером с бейсбольный мячик и швырнул в незнакомцев, едва не угодив Бродскому в лоб. Тип с дротиком, в которого он метил, ловко увернулся, и преследователи, не замедляя темпа, стали обходить их справа и слева, дабы окружить.
- Я... больше... не могу!.. - пропыхтел Бродский. - Сматывай, не теряй времени!
- Черта с два! - огрызнулся Ши на бегу. - Без тебя нам дома делать нечего! Давай-ка лучше на пару возьмем в оборот того парня с дубиной!
Два камня описали в воздухе дуги почти одновременно. Обладатель дубины пригнулся было, но опоздал - один из метательных снарядов шмякнул его аккурат по макушке кожаной шапочки, и он кубарем полетел в траву.
Остальные истошно заорали и сомкнулись с совершенно очевидным намерением при помощи оставшихся видов оружия наделать в беглецах дырок и разделать их на котлеты, когда вдруг какой-то страшный шум заставил всех без исключения замереть, приподнявшись на цыпочках. Вниз по склону с громом неслась колесница, которую Ши и его спутники совсем недавно встречали. Долговязый рыжеволосый возница правил стоя и неистово улюлюкал, а позади него ловко удерживал равновесие какой-то низенький чернявый тип.
Колесница, подскакивая и переваливаясь с боку на бок, стремительно приближалась. Не успел Ши более-менее оценить ситуацию, как один из приделанных к ступицам клинков подкосил одного из копьеносцев, с хирургической точностью отхватив ему обе ноги пониже колена. Тот с дикими воплями повалился наземь, и в ту же секунду коротышка в колеснице, закинув руку назад, пронзил дротиком еще одного преследователя.
- Это же Сам! - завопил один из уцелевших, и оба ударились в паническое бегство.