«Капитанша» снова исчезла внутри самолета. А новая группа выстроилась в колонну и направилась к трапу, словно не замечая никого. Гранцов с Маратом невольно расступились, пропуская этих насупленных юношей, и те ловко забрались в «кукурузник», перешагивая через чужие сумки. Через пару минут «капитанша» спустилась по трапу.
— Я все уладила. Сейчас к вам подойдет персональный гид, он займется вашим трансфером, — с довольной улыбкой сказала она. — Вам придется подождать его здесь. Никуда не отлучайтесь. Вот ваши ваучеры, отдадите их в «ресепшен деск». Желаю приятно провести время.
— Вы нас бросите здесь, посреди летного поля? — удивился Гранцов.
— Но вы же не тинэйджеры, — она весело помахала им ручкой и побежала к аэровокзалу, придерживая свою фуражку.
Двигатель самолета вдруг зачихал, и пропеллер начал вращаться.
— Плохо дело! — крикнул Вадим, наклонившись к Марату, чтобы перекричать завывание мотора. — Может, черт с ним, с персональным гидом? Билеты есть, полетим без него? На месте как-нибудь сориентируемся.
Не дождавшись ответа, он шагнул на трап, но перед ним вырос человек в синей форменной куртке с крылышками в петлицах. Он живо втянул трап внутрь, прокричал Гранцову «Аста ла виста!» и захлопнул за собой тяжелую дверь.
Самолет дернулся, заревел, обдал Вадима горячим песком и покатился по летному полю.
— Что он вам сказал? — мрачно спросил Марат, протирая глаза.
— «До свидания».
— Козлы, — заключил Марат Кирсанов. — Ответил бы я ему. Жалко, по-испански не знаю.
— Уже знаешь немного, — утешил его Гранцов.
— Вот как с такими жить по христианским принципам? Он тебе в морду плюет, а ты ему другую щеку подставляй?
— Подставь.
— А он по ней опять врежет.
— А кто тебе запрещает поставить блок и ответить встречным? — сказал Гранцов. — Но щеку для начала все-таки подставь. Иногда это помогает все уладить. А иногда срабатывает как отличная ловушка.
Они стояли рядом, оглядываясь посреди летного поля. Мимо них сновали кары с контейнерами, пропыхтел приземистый тягач, плавно проплыл трап.
— Ты бы переоделся, — посоветовал Вадим. — Жара градусов за тридцать.
— Если я переоденусь, станет прохладнее?
— Ты что такой сердитый? Голова болит?
— Есть немного. Да это ерунда, — Марат потер виски. — Пройдет. Просто мне все это не нравится. Домой хочу. Как думаете, можно сейчас с кем-нибудь договориться насчет обратного рейса?
Вадим Гранцов заметил, что настроение у парня резко изменилось в тот момент, когда он разглядывал спортсменов, улетевших в Сан-Деменцио.
— Разведка не отступает. Отставить разговоры, — приказал он.
— Есть, командир. Вижу гида, — доложил Кирсанов.
— Ты про того старика в белом? Почему он обязательно гид?
— Во-первых, бежит в нашу сторону. Во-вторых, у него в руке табличка. Надпись на русском: «группа сафари».
— Ты отсюда разглядел? — позавидовал Вадим. — Вот это зрение!
Загорелый и седой, гладко выбритый старик в темных очках подошел к ним, издалека помахивая своей табличкой.
— Как замечательно, что вы меня дождались! — произнес он, снимая очки, и несколько церемонно опустил голову в поклоне. — Позвольте представиться. Ксенофонтов Федор Ильич, ваш персональный гид. Я приношу свои глубочайшие извинения, но…
— Да вы-то как раз ни в чем не виноваты, — остановил его Гранцов. — Только скажите, долго нам еще здесь загорать?
— Давайте отойдем в тень, Вадим Андреевич, — старик подхватил Гранцова под локоть и повел к вокзалу. — Администрация сейчас пытается заказать вертолет для трансфера. Но пока ничего определенного я вам сказать не могу.
— Да мы согласны даже на автобусе доехать, — сказал Кирсанов. — Да хоть на верблюде. Только не торчать на месте.
— Дорогой Марат, автобусы в Сан-Деменцио не ходят. Здесь своя специфика. С тем районом надежная связь осуществляется только по воздуху. Постойте пока здесь, в холодке, а я постараюсь разузнать, как идут переговоры. И незамедлительно поставлю вас в известность.
Еще час они стояли на перроне, слушая объявления. Гранцов переводил, и Марат послушно повторял. Он проявил прекрасные способности к языкам. Все запоминал с первого раза.
К тому же Гранцов должен был признать, что и произношение у парня гораздо лучше, чем у него. Марат идеально точно копировал певучую интонацию дикторов и произносил согласные предельно мягко, почти неслышно. Особенно его порадовало обилие знакомых слов. Так, он самостоятельно смог перевести на русский выражение «аппаратос электрикос» — электрические приборы.
Для начала Вадим обучил его жизненно важным, ключевым словам. Пор фавор — пожалуйста. Уно сэрвэса — одно пиво. Мучос грасияс — спасибо. Их урок испанского прервался, когда появился Ксенофонтов.
— Ничего не поделать, авиация есть авиация, голубая кровь, небожители, — он сокрушенно развел руки. — Ближайший рейс на Сан-Деменцио только завтра. Забастовка диспетчеров. Кстати сказать, ваши друзья из параллельной группы тоже не смогут улететь в Рио-де-Жанейро. Не знаю, насколько это вас утешит, но… Вот такая вот ситуация. Но вы не расстраивайтесь. Сейчас мы доставим вас в отель, отдохнете, переоденетесь. В три часа — обед. А вечером можно будет посмотреть футбол. Сегодня международная игра, Кубок Боливара.
В пустом просторном автобусе было прохладно и сухо. Гранцов сразу пристроился к огромному смуглому окну, разглядывая новые для себя места. А Марат принялся, наконец, переодеваться. Когда он прошелся по салону в своих шортах, Ксенофонтов схватился за голову:
— Марат, вы это можете носить только в своем номере по дороге из ванны в постель. Но в город я вас так не выпущу!
— А в чем проблема? Классные штанишки! Двадцать баксов, между прочим.
— Как сказал один русский поэт, «О! Закрой свои бледные ноги!» На такие ноги слетится весь криминальный элемент! Сразу видно, что приехал богатый иностранец.
— Других ног у меня на сегодня нет, — Марат подтянул шорты повыше, разглядывая свои колени.
— А других брюк?
— Пока тоже нет. Куплю. Где тут у вас можно купить что-нибудь подходящее?
— Везде.
— Доллары принимают?
— А вот это не везде, — ответил старик и наклонился к водителю. — Но есть тут по дороге один надежный локаль, заглянем туда.
Через минуту автобус остановился, и Федор Ильич с неожиданной резвостью выскользнул за дверь, которая тут же захлопнулась со смачным тяжелым щелчком, не впустив вовнутрь ни одной молекулы внешнего раскаленного воздуха. Гранцов видел через окно, как старик юркнул в неприметный полуподвальный магазинчик. («Духан, натуральный кабульский духан», вспомнил он словечко из прошлой жизни). Не прошло и пары минут, как Ксенофонтов вернулся в автобус с объемистым черным пакетом.
— Извольте примерить, сударь.
Марат шагнул в широкие белые брюки и натянул на плечи мешковатый пиджак с укороченными рукавами.
— А ничего, — согласился он. — Приятная вещь.
— Обратите внимание на карманы. Все карманы внутренние и застегиваются на молнии. Ни один виртуоз не посягнет на ваш портмоне. Итак, будем брать?
— Сколько с меня? — Марат полез за кошельком в сумку.
— Продавец просит пятьдесят североамериканских долларов.
— Считай, даром.
Старик совершил еще один бросок по маршруту автобус-духан-автобус, чтобы рассчитаться с продавцом.
У отеля группу «Сафари» встречала целая команда. Юноши в розовых распашонках разобрали их немудреный багаж — две сумки да пара пакетов. Те, кому не досталось ноши, нашли себе иное занятие. Они побежали впереди, и перед ними со вздохом раздвигались стеклянные, с бронзовым отливом, двери. Так что дорогим гостям оставалось только важно шагать и на ходу отсчитывать премиальные.
Вадим Гранцов мог истратить на чаевые сто долларов. Еще двести у него были отложены на текущие расходы. Кроме того, имелась и кредитная карточка, но снимать со счета полагалось только в критической ситуации. Такую мощную финансовую поддержку ему оказал не генерал Митрофанов, а какой-то сочувствующий бизнесмен. Дед особо оговорил это обстоятельство, чтобы Гранцов не стеснял себя в расходах. Деньги, украденные у народа, должны были послужить народному делу.