«Бежать нельзя остаться».
Вполне возможно, что от правильно поставленной запятой или паузы в этой всплывшей в его мозгу «амфиболии» зависит его собственная жизнь.
И то, какое будущее ожидает тот тайный проект, составной частью которого он, Иван Козак, служит уже достаточно протяженное время.
Первым делом Иван заглянул в туалетную комнату. Пусто. И ничего подозрительного – на «держалках» висят два чистых полотенца, еще одно – чуть влажное – обнаружено в бельевом ящике. На стенках душевой кабинки и плиточном полу кое-где еще видны капельки влаги. Не далее, как два часа назад, этой кабинкой пользовались… Все прочее в идеальном порядке.
Козак выключил свет, закрыл дверь в ванную, после чего вновь переместился в «студию».
На дно «турки», стоящей на малой конфорке электрической плиты, засыпан молотый кофе. А вот вода – не налита. В холодильнике литровая бутылка молока, упаковка яиц, сыр и ветчина. Там же, внизу, лежит плоский пакет с хлебцами для тостов – он не надорван. Раковина пуста, в мусорном ведре тоже пусто. Судя по всему, Жан Луи не успел – или не захотел – позавтракать…
Держась ближе к окнам, глядя под ноги, чтобы не наступить на то, что ранее было содержимым черепной коробки Жана Луи, Иван обошел по дуге гостиную. Пройдя между стеной и краем «терминала», – стол с тремя большими плоскими ЖДК экранами стоит не вплотную к стене, а на расстоянии примерно полутора метров от нее – подошел к закрытой двери, за которой находится спальня.
Постоял секунду-другую, прислушиваясь… Повернул ручку, заглянул вовнутрь.
В спальне включен ночник… Постель аккуратно застелена. Шкаф-купе – закрыт. Здесь тоже ничего подозрительного…
Козак вернулся в гостиную. Подошел к балконной двери – балкончик здесь крохотный, но все же он имеется. Проверил, закрыта ли эта дверь. Да, закрыта изнутри.
Второе окно, расположенное в той части, где находится кухонный отсек, – армированный стеклопакет, такой же, как и в его квартире, – имеет лишь узкую фрамугу для проветривания, само же оно не открывается.
Закончив предварительный осмотр, Иван уставился на тело, распростертое на полу у «терминала» рядом с опрокинутым офисным креслом.
А на кого или на что ему еще смотреть? Кроме него самого и мертвеца, в этом адресе более никого нет.
В съемной квартире у Бухгалтера оборудован точь-в-точь такой же терминал, как и в их небольшом офисе. Плоские экраны хьюлитовских 30» ЖК-мониторов – выключены. Левый – если смотреть от входа в гостиную – экран поврежден: имеющееся в нем сквозное отверстие окружено паутинкой трещин или разрывов. Панель вдобавок основательно забрызгана кровью и вышибленными из головы Бухгалтера мозгами… Пуля застряла в стене: он обнаружил отверстие в штукатурке, когда обходил терминал, чтобы попасть в спальню. Центральная панель цела, но тоже, хотя и в меньшей степени, испачкана бурыми и грязно-розовыми комочками… Правая панель – как новенькая.
На столе, забрызганном кровью гораздо в меньшей степени, нежели пол или панели, два лэптопа с закрытыми крышками. Оба оборудованы чипсетами беспроводной зарядки. На свободном пространстве стола – между ноутами – лежит листок бумаги. Козак, поглядывая под ноги, стараясь не испачкать подошвы ботинок в крови, подошел к столу сбоку. Чуть поколебавшись, вытянул руку и включил настольную лампу: благо она закреплена на штативчике как раз с его стороны.
Обычная писчая бумага формата А4. Брать в руки этот листок Козак не решился (да и зачем?). Но не посмотреть, что там написано, не попытаться прочесть запись, было бы глупо.
Текст не от руки, но печатный. Наверняка набран в компьютере, затем распечатан на принтере…
На белом листке лишь кое-где видны бурые «кляксы»; текст легко читается. Записка составлена на французском. Козак, надо признать, не может пока похвастаться большими свершениями на ниве изучения французского языка. С «Оператором», с еще двумя сотрудниками местного небольшого офиса, с тем же «Бухгалтером», наконец, он все это время общался преимущественно на английском.
Но даже скромного словарного запаса Козака вполне хватило, чтобы понять, о чем речь в этой записке:
В МОЕЙ СМЕРТИ ПРОШУ НИКОГО НЕ ВИНИТЬ
Жан Луи Рикар
Спустя несколько секунд Иван сделал еще одну важную находку. Нашелся ствол; оружие он не сразу заметил, поскольку пистолет лежал с другой стороны тела, у основания опрокинутого офисного кресла. Ему не раз доводилось держать в руке подобный этому ствол, причем разных модификаций, поэтому он без труда опознал марку – Beretta 92… Пистолет этой марки используется во многих странах как личное оружие в армии, ВВС и на флоте. Также состоит на вооружении сотрудников различных правоохранительных структур. Весьма любим разного рода мафиози, членами криминальных группировок…
После непродолжительного осмотра он обнаружил две гильзы. Но ни ствол, ни эти гильзы, валяющиеся на полу, естественно, трогать не стал.
Иван бросил взгляд на наручные часы. Фиксировать точное время для рапорта или устного доклада – святое; это то, чему его, курсанта Ивана Козакова, учили еще в «школе». И вообще критически важную инфу лучше хранить в собственной голове, а не в компьютерной памяти или в мемориз какого-нибудь гаджета. Если она, голова, конечно, на плечах и цела, а не дырявая, как у бедняги Жана Луи.
С того момента, как он вошел в адрес, прошло ровно пять минут.
Козак вытащил из правого кармана куртки «нокию». Чуть поколебавшись, извлек и другой смартфон. Включил поочередно оба гаджета. Меню режима – видеосъемка…
Держа смартфоны в обеих руках, стал снимать гостиную и лежащее на полу тело на встроенные камеры.
Сделав двадцатисекундные ролики, Иван запаковал их. Один сразу же отправил «Алексу»… Прежде, чем отправить второй ролик, – уже другому адресату – набрал на «Гэлэкси» короткое СМС-сообщение: 1234. Отправил его на единственный вбитый в память смартфона номер.
А вот видеофайл почему-то не «отправился»… То ли он что-то неправильно сделал, то ли сразу же после отправки им СМС такая возможность была заблокирована.
Сунув «Гэлэкси» в карман, Иван стал набирать с другого смартфона Оператора. Тот отозвался сразу же:
– Слушаю, Айвен!
Козак, поправив наушник устройства «фри-хэнд», почти спокойным тоном сказал:
– Докладываю. Дверь была не заперта. Я вошел. Жан Луи – мертв…
– Что?! Мертв?! Повторите, Айвен!
– Повторяю: Жан Луи – мертв. Нашел тело на полу в гостиной. Самоубийство… или что-то другое – не знаю. В адресе, кроме покойника, никого не застал. Я только что отправил вам видеофайл… Получили?
В наушнике явственно прозвучало – shit!.. Затем последовала пауза. И, наконец, вновь послышался голос с металлическими нотками:
– Айвен, вы там ничего не трогали?
– По-вашему, я похож на идиота?
– Я задал вопрос.
– Ответ: ничего не трогал. Только заснял на камеру… Что мне делать, Оператор? Какие будут инструкции?
– Консьерж вас видел?
– Его на месте не было. Соседей я тоже никого не видел.
– Оставьте там все, как есть, – приказал металлический голос. – А сами уходите… Да, Айвен, покиньте адрес немедленно!
Козак спустился по лестнице в вестибюль. Накинул капюшон куртки на голову, после чего вышел на улицу.
Вот чего ему хотелось больше всего: оставив здесь тачку и избавившись от «гаджетов», шмыгнуть в один из ближайших дворов…
Или же направиться прямиком к ближайшей станции метро? Там, в парижской подземке, он сможет смешаться с толпой. Во всяком случае, это шанс избежать тех серьезных неприятностей, каковые, подобно надвигающейся лавине, вот-вот могут накрыть его. И в конечном итоге – погубить.
Иван уселся в салон Sandero. Потянулся за пачкой «кэмела». Сунул сигарету в губы, чиркнул зажигалкой… Да так и застыл на несколько секунд.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...