---------------------------------------------
Ольга Лаврова, Александр Лавров
Если расследование по делу Ладжуна длилось многие месяцы и в центре все время оставался затяжной, упорный поединок следователя и преступника, то второе дело, о котором мы хотим рассказать, разворачивалось на редкость бурно и стремительно, и число людей, по долгу службы и добровольно, принявших участие в раскрытии преступления, было огромным. (Все действующие лица фигурируют здесь под своими подлинными фамилиями – вне зависимости от того, какую позицию занимают в бурных сегодняшних событиях.)
Случилось это в Риге. Шел январь. Сырой, пасмурный, с редким снежком, который не удерживался на крышах и мостовых и лишь кое-где клочками белел в скверах. Город был прекрасен и умудрялся выглядеть опрятно даже в слякоть.
Мы попали сюда впервые и чувствовали себя немножко за границей (как-то никогда не считали Прибалтику нормально советским курортом). Встретили нас преувеличенной любезностью и изучающими взглядами. Отношение было двойственное: «эмиссары» Щелокова (противно), люди намеренные воздать должное успеху рижан (приятно).
Блиц-программа развлечений являлась, скорей всего, «проверкой на вшивость». Нам показали Домский собор, кладбище, монумент латышским стрелкам, Памятник свободы – заметив, что в народе его кличут «памятником свободе». То ли экскурсоводов удовлетворил тип реакции на каждую достопримечательность, то ли вскоре совместная работа сказалась, – но холодок растаял. Большего не требовалось, на задушевные разговоры мы и сами не шли. В аппарате МВД наверняка существовало национальное соперничество, подспудная борьба группировок, разность умонастроений.
От всего этого мы принципиально заслонились. Две правды сталкивались в Прибалтике? три? пять? Не нам их рассуживать. Фильму нужна была правда только о раскрытии уголовного дела.
Девятое января город прожил как обычно. В дежурной части милиции известия о неизбежных мелких происшествиях не нарушали ощущения, что в Риге – покой.
И вдруг… 21.50. Телефонный звонок, разбивший тишину: возле кафе «Турайда» совершено ограбление инкассаторской машины!
Через четыре минуты оперативная группа примчалась на место преступления. Фары милицейского микроавтобуса высветили как-то сиротливо приткнувшуюся к тротуару серую «Волгу» № 0021; левая передняя дверца ее была распахнута, и машина казалась пустой. Но на заднем сиденье полулежал раненый инкассатор. А второй – тот, что ходил за выручкой, – растерянно жался сейчас к подъезду «Турайды». Момента нападения он не видел и пока ничего толком рассказать не мог.
– Я вышел, напарник остался… как обычно, по всем пунктам маршрута… как положено… В кафе пробыл минуты две. Деньги были приготовлены, я сразу их взял и назад… И вот застаю: шофера нет, инкассаторского мешка нет, а напарник лежит, как неживой…
То, что предстояло сделать, надо было делать одновременно и за считанные секунды: помочь потерпевшему, не допустить близко праздных зевак, осмотреть машину, чтобы постараться понять,кто и как, выявить возможных свидетелей ограбления.
Свидетелей не оказалось. Ни одного. Инкассатор, получивший травму черепа, находился без сознания. «Рассказать» могли лишь предметы и следы.
Люди работали очень сосредоточенно и быстро. Стараясь никому не мешать, действовал молодой лейтенант с кинокамерой в руках. Фиксируя на пленку все происходящее, он создавал свой протокол осмотра места происшествия. (Первый кинодокумент, положенный затем в основу фильма.)
Судя по всему, удар нанесен изнутри машины отрезком металлической трубы, который валяется здесь же, под сиденьем – таков был первый вывод.