Она наполнена отвращением к нему. Ее мозг быстро просчитывает варианты для побега.
— И вас не заботит, — шепчет она, губами, скованными ужасом, — что эти люди будут думать о нас? О вас? Я думала, что вы были рады быть в компании сливок общества.
Он засмеялся резко и внезапно.
— Ты видела кого-нибудь, чтобы кто-то вышел поприветствовать меня или поговорить со мной? Я невидимка здесь, как и ты, но я, наверное, даже больше. Никто не смотрит на нас, потому что мы никому не нужны. Здесь мы являемся аутсайдерами.
Отчаянно, она толкается ладонями своей руки в его грудь.
Тошнота поднимается уже к ее горлу. Ей становиться нехорошо.
— Мне нужно в туалет, — на выдохе говорит она.
Он сомневается секунду, а затем улыбается. Это улыбка мужчины, который слишком доволен собой.
— Это не очень понтово, говорить туалет. Большинство называют «одним местом». Давай, — говорит он, и делает шаг в сторону.
Первое, что ее шокировало, когда она подняла стыдливые глаза — это Блэйк.
Блондинка в длинном красном платье, чуть ли не обернулась вокруг него всем своим телом, но он пристально смотрел на Лану, с таким выражением на лице, которое ей ничего не говорит. Его глаза полыхают.
Лана сцепляет зубы, распрямляет плечи и, оторвавшись от стены, делает шаг вперед.
Колени трясутся мелкой дрожью, она боится, что упадет, но она не позволит себе этого. Она должна уйти. Подальше от сцены ее унижения. Она чувствует, как головы поворачиваются в ее сторону, выражающие отвращение и слышатся перешептывания. Она спотыкается по направлению к двери. Ей с трудом удается контролировать поднимающуюся тошноту.
Она не осмеливается открыть рот, чтобы спросить кого-нибудь, где находиться это «одно место», но она замечает двух молодых женщин, исчезающих в конце по коридору, и мчится за ними. Они приводят ее в туалет, и она проталкивается мимо них, игнорируя их обиженные крики «Эй». Она влетает в одну из двух кабинок, и падает на колени, яростно выплескивает из себя овощи, которые съела, и шампанское. Одна из девушек интересуется, все ли с ней в порядке, задыхаясь, она отвечает: «Все прекрасно». Она слышит, как они уходят в другую кабинку и закрывают дверь.
Она сидит на пятках, и горячие слезы текут по щекам, прикрыв ладонью рот, чтобы приглушить рыдания. Она сделала из себя полную дуру. Что она будет делать? Что же ей делать? Заторможено, она слышит, как девушки в соседней кабинке хихикают о том, о чем болтают и хихикают все девушки — о мужчинах. Затем ее уши улавливают звуки, похожие на втягивание носом кокаина. Когда они уходят, она очищает туалет и открывает дверь. Она оглядывается и понимает, что когда влетела сюда, то ей было не до этого. И она не обратила внимание, на роскошную обстановку.
Огромное, богато украшенное, позолоченное зеркало растянулось по всей стене. Другая кабинка, кажется, занята и худая женщина, с безупречной прической, восседает на одном из золотых с кремовым оттенком кресел, ожидая своей очереди. Здесь даже воздух кажется высшего качества, поэтому Лана особенно не беспокоится о том, что с ней случилось. На миг глаза женщины встречаются с глазами Ланы, и она смотрит на нее с любопытством, прежде чем направляется в кабинку, которую Лана освободила.
Лана встает перед зеркалом и разглядывает свое отражение. Ее лицо мертвенно бледное и дешевая тушь для ресниц, которую она приобрела на городском рынке, размазалась и осыпалась, ее губы выглядят так, как будто их накусали пчелы, глаза покраснели от слез. Вот именно такой ее и увидел Блэйк Баррингтон. Она выглядит также, как и ощущает себя. Испачканной.
Женщина из другой кабинки выходит. Она остается такой же женщиной, которая сидела в кресле. Кинув быстрый, удивленный взгляд на Лану, она направляется к противоположному концу зеркала. Она поправляет свои безупречные волосы, смахивает воображаемые пылинки с нежно-розового платья и воротника. Лана открывает кран и полощет рот большим количеством воды. Зачерпывая воду ладонями, она моет лицо с мылом для рук и скребет насухо бумажным полотенцем. Без своего макияжа, она чувствует себя полностью беззащитной.
Есть больной извращенец, который хочет ее изнасиловать и оставить порванную и кровоточащую в переулке. Ты можешь уйти. Сказать: «Пошел ты!». Она не может. Это очень большие деньги. И он знал, что ей нужны эти деньги. Она подумывает взять деньги и не выполнить условия сделки. Что он сможет сделать? На него не похоже, что он пойдет в полицию, или ее выгонят с рабочего места. Затем она вспомнила его глаза. Холодные и опасные. Нет. В любом случае, она всегда говорила, что, скорее всего, будет одной из тех, кто продал Бруклинский мост, чем той, кто его купил.
Снова ее мысли возвращаются к Баррингтону. Почему она до сих пор о нем думает? Наверное, потому что он так смотрел на нее. Никто. Абсолютно никто не смотрел на нее так.
Она начинает фантазировать. Возможно, он действительно хочет ее. Он богат до неприличия, поэтому просто даст ей деньги, которые ей необходимы. И будет вести себя с ней галантно, затем он должен влюбиться в нее, и они вступят в брак. Пока она мечтает, другая женщина открывает дверь и входит. Блондинка в красном платье. Она высокая и очень красивая с аристократическим носом и темно-зелеными глазами.
Она имеет вокруг себя ту же ауру высшего качества, что и все люди на этом приеме.
Ту же ауру, что и Блейк Баррингтон, право принадлежности.
Лана ничего не может сделать, чтобы не наблюдать за ней через зеркало.
Их глаза встречаются на секунду, блондинка уходит, и это, конечно, чистая спекуляция в ее лице, ведь каждому понятно, что этому обществу она не принадлежит.
Лана смотрит на свое отражение. Она, что дурачиться? Блейк Баррингтон самый лакомый и огромный кусок сыра. Как подобострастно вел себя Руперт в его присутствии, когда он приглашал ее сюда. Он, вероятно, глядя на ее одежду, думал, что она проститутка. Но единственная реальная вещь, ей нужно помочь своей матери. И нет ничего такого, чтобы она не сделала для нее. Она думает о своем отце. С какой легкостью он ушел, когда они нуждались в нем больше всего. Какой слабой оказалась его любовь к ним. Она совсем другая. Она не свернет с пути, даже если ей придется пробираться через тернии. И даже, если она прольет кровь. И это будет испытание ее любви.
Она не позволит себе отвлекаться ни на что. Она выдержит за эту сумму любое сексуальное унижение. Пять встреч? Ее мозг, затуманенный шампанским, говорит, черт побери, это пустяк. Красивая блондинка отвернулась от зеркала и вошла в одну из кабинок. Блейк Баррингтон, добро пожаловать к ней.
Лана выпрямляет спину. Я могу сделать это, говорит она своему отражению. Я люблю тебя, мама, сильнее и лучше, чем любил отец, намного, намного лучше.
Она практикует улыбку, которой будет одаривать Руперта, перед зеркалом, и, несмотря на поднимающийся страх в ее животе, уговаривает сама себя, что, когда она будет старой и морщинистой, то будет радоваться, что она совершила эту жертву за такую цену которая всегда будет стоить того. Тогда ей ничего не остается делать в этом роскошном «одном месте», но и выйти отсюда страшновато, ее лицо приобретает решительное выражение, ей нужно продолжить и сделать все для своей матери.
Она открывает дверь и первое, кого видит, Блейка Баррингтона, небрежно прислонившегося к стене, в коридоре. Он выпрямляется, когда замечает ее.
4.
Возможно, его раздражает, что он пригласил ее и Руперта на эту прекрасную вечеринку, и они, действительно, пришли и вели себя отвратительно. Она не хочет еще одного выяснения отношений, где преподносит себя на блюдечке. Не ему, а хорошо бы. В конце концов, она не напрашивалась на приглашение. Она бы проигнорировала его и прошла бы мимо, если бы он не поднял палец, задерживая. Она вызывающе смотрит на него.
Его глаза сканируют ее лицо, теперь полностью лишенное макияжа.