– Вик, – шепот Марка пробегает по моей спине волной мурашек, – тебя колотит, может, не надо?
– Я хочу, – и я торопливо стягиваю с него майку.
Он перехватывает мои руки и встряхивает:
– Посмотри на меня! У нас впереди вся ночь, спешить не надо. Это не гонки, делай только то, что тебе нравится. Не терпи. Прошу. Говори со мной. Согласен?
Я киваю. Его горячие ладони нежно поглаживают мою поясницу. А я открываю для себя новый мир. Мы молча стоим, и я впитываю эти сильные прикосновения, чувствуя, как по телу от тепла его ладоней расползается жаркая истома. Она змеей вьется по моему позвоночнику, распаляя тело, заставляя сбиться мое дыхание и качнуться навстречу, впечатываясь в тело Марка. Его губы касаются моей шеи неторопливыми поцелуями, он словно смакует и пробует. И эти поцелуи заставляют меня откинуть голову назад, открывая шею еще больше. Я вцепляюсь мертвой хваткой в его плечи. А когда его ладони опускаются на ягодицы, меня прошибает волна возмущения. Мне неловко и стыдно от той сладости, что затопила тело. Почему мне так это нравится? Его губы, поднявшись по шее вверх, находят мои, и Марк втягивает меня в неторопливый поцелуй. Я забываю про ладони на моих ягодицах и прижимаюсь к нему еще плотнее. Почувствовав его возбуждение, понимаю, что целуюсь не с девушкой. Мне хочется в полной мере ощутить это и, разрывая поцелуй, трусь щекой о его едва заметную щетину. Это подтверждение своим преступным действиям вызывает во мне адреналиновый шквал. Этого делать нельзя. Это неправильно. Это так сладко. А я, словно наивная девственница, захожусь в ужасе от желания и страха, когда Марк миллиметр за миллиметром оголяет мое тело, покрывая его легкими поцелуями. Хочется попросить остановиться и не останавливаться.
Он неторопливо тянет меня в сторону кровати, и я, неловко переступив кучку собственной одежды, делаю этот шаг. Марк еще одет, я спешу исправить эту оплошность. Но он вновь останавливает меня. Опрокинув на спину, начинает неторопливо губами и руками изучать мое тело, нашептывая мне то, что заставляет меня и краснеть и одновременно чувствовать, насколько я желанный. И это чувство того, что он наслаждается каждым поцелуем! Его ласка не просто прелюдия для секса, его ласка – это чистейшее удовольствие само по себе, она заставляет меня раскрываться. Почувствовать себя полумифическим божеством и отдать ему хоть часть того удовольствия, что он пробудил во мне. Его неприкрытое наслаждение, эта невероятная свобода в постели взрывает мой мозг, сметая все стереотипы и перечеркивая весь прежний опыт. Я бьюсь в волнах оргазма, как будто это первый петтинг в моей жизни.
Но после полученной разрядки мое тело, словно проснувшись, требует еще и еще. Марк обнимает меня, давая отойти от полученного удовольствия. Его ноги переплетены с моими, и этот контакт джинсы и оголенной кожи кажется чем-то запредельно сексуальным. Я нетерпеливо сжимаю грубую ткань, получая от этого простого действия удовольствие, но этого мало, и я переворачиваю его на спину и расстегиваю джинсы, проводя по зубчикам молнии подушечками пальцев... Господи... даже это словно изысканная ласка. Хочу большего. Стягиваю с Марка всю одежду. Сев, рассматриваю разметавшегося по постели мужчину. Марк не испытывает никакого смущения, не пытается принимать эротичные позы, не прячет стыдливо взгляд, как это делают девушки. Он полностью отдает мне себя таким, какой есть. А я пропадаю. Неверяще провожу ладонями по его коже и не понимаю, как можно быть таким совершенным. Его смуглая кожа атласом обливает красиво развитые мускулы. На теле нет ни одного волоска, он словно создан для любви. Я жадно задерживаю взгляд на темных горошинки сосков, трогаю маленькие золотые колечки, вдетые в них, скольжу пальцами по кубикам пресса и, стыдливо вспыхивая, рассматриваю язычок пламени, выбритый в паху. Красиво, порочно... А татушка звезды, одним концом заступающая на бедренную косточку, заставляют меня попрощаться с остатками самообладания. Я накидываюсь на Марка голодным зверем, ласкаю, прикусываю, тяну и зализываю. Его пальцы впиваются в мой затылок, и он стонет глубоко и протяжно. Эта реакция, подстегивая, заставляет окончательно забыть, что у меня никогда не было такого опыта, но я словно знаю его тело. Знаю, что может ему понравиться, что нет. И как будто вспоминая, дарю и беру ласку безудержно и жадно, заходясь в хриплом шепоте и глубоких стонах. Я забываю про стеснение, растворяюсь в нем и шепчу о своем желании. Мне кажется, мы спаяны в одно целое, и невозможно разомкнуть объятия. Мне хорошо. Мне запредельно хорошо. До абсолюта. Я отчетливо понимаю, что после уже никогда не буду прежним. Что эта любовь выкинула меня за ту грань, когда кроме любви этого человека ничего не может подарить такое наслаждение.
Я хочу полного контакта. Ни на секунду не задумываясь о роли. Но Марк не спешит, заставляя меня недвусмысленно выгибаться, заставляя бесстыже раскрываться и самому направлять его.
– Нетерпеливый... – жаркий шепот опаляет меня. – Не торопись, это будет больно.
– Пусть будет, – я согласен на все.
Марк переворачивает меня на бок и тянется за смазкой. Покусывая мой загривок, он ласково проводит пальцами по анусу. Дразнит, но не проникает, пока, разомлевший и возбужденный, я не становлюсь там податливым, и тогда он, продавливая колечко, продолжает свои неторопливые ласки. И мне нравится. Я подаюсь назад, разрешая, но у него свои планы, и он нежно, неторопливо растягивает и растягивает. Кто сказал, что это больно? Нет. Это не больно. Это приятно. Это тянущее чувство удовольствия заставляет сильнее прогибаться в пояснице, подставляясь, и страх отступает. А Марк, не жалея смазки, продолжает меня ласкать, и когда его пальцы перехватывают мое бедро, отводя его в сторону, я сам прогибаюсь еще больше, чувствуя, как на анус давит головка его члена. Секунда – боль прошивает мое тело, я, всхлипывая, замираю. Но боль стихает. И он неторопливо двигается, наполняя меня незнакомым удовольствием. Хочется больше и быстрее. Глубже и сильнее. Через пару мгновений я растворяюсь во всепоглощающем наслаждении, чувствую, как я, пульсируя, сжимаю его всем своим нутром. Отпихиваю его, не в силах перенести больше ни капли проникновения, и даже малейшее прикосновение вызывает боль во всем теле. Марк, замерев, не прикасаясь, пережидает мой оргазм. Позже сам подкатываюсь к нему и обнимаю. Чувство абсолютной наполненности мешает вернуть ему хоть часть подаренной сладости.
– Извини, – шепчу я ему в плечо.
– Как ты красиво кончаешь, – заставляет меня смутиться Марк.
– Я больше не смогу так... ты понимаешь? – краснея, выдавливаю из себя.
– Не переживай, вкусный мой, ты так меня волнуешь, что мне многого не нужно.
Марк, перевернув меня на спину, начинает целовать мои припухшие губы. Чувствую, как твердо упирается в мой живот его член. Чувствую его пульсацию и понимаю, что это реакция на меня. Марк углубляет поцелуй, и движения его становятся настойчивее. Я решаю помочь ему, обхватываю его плоть и, сжимая, ритмично ласкаю. Он, прогибаясь в спине, резко закидывая голову назад, с рыком выплескивается на мой живот. А я завороженно смотрю на это лицо, искаженное судорогой страсти, на чувственный оскал, открывающий белые зубы. Хищник. Всем нутром чувствую отголоски его оргазма. Окунув палец в сперму на своем животе, пробую ее вкус. Терпкий с легкой горечью. Наш вкус. Прижав к себе Марка, я засыпаю моментально.