Его лицо производило столь же сильное впечатление. Правильный патрицианский нос, тонкие губы, видимо, всегда готовые изогнуться в усмешке. Волосы цвета воронова крыла, густые, с крупными локонами. Глаза, устремленные на раненого, были прикрыты тяжелыми веками. Что же касается всего остального…
Онория решила больше не смотреть: надо собрать все свои умственные способности, дабы помочь раненому.
— Дайте-ка я взгляну на рану.
Неужели этот низкий глуховатый голос, от которого по телу пробегает трепет, дрогнул? Онория украдкой взглянула на своего спасителя, но у того было совершенно непроницаемое лицо. Значит, ей просто почудилось.
Она приподняла пропитанную кровью повязку, а незнакомец наклонился поближе, отведя плечо, чтобы на рану падал свет. Потом проворчал что-то, кивнул и слегка отстранился, по-прежнему сидя на корточках.
Закрыв рану, Онория подняла глаза и увидела, что незнакомец нахмурился. Его тяжелые веки вдруг приподнялись, и их взгляды встретились. И опять ее поразили эти глаза, полные любопытства и завораживающей мудрости.
Загрохотал гром. Отзвуки раската еще не успели умолкнуть, как вспышка молнии залила светом небо и землю.
Онория вздрогнула, но справилась со своим страхом и вновь обернулась к незнакомцу. Тот смотрел на нее не отрываясь. По листьям застучали капли дождя, пыльная дорога покрылась влажными пятнами. Незнакомец поднял голову.
— Нужно забрать его отсюда… И нам тоже не худо бы найти укрытие. Гроза уже близко.
Он встал, ловко распрямив длинные ноги. Онория, все еще сидевшая на корточках, окинула его взглядом: сапоги, сильные ноги, узкие бедра и талия, широкая грудь… Высокое стройное тело, гибкое, но с хорошо развитой мускулатурой. От него исходило ощущение невероятной силы.
У Онории неожиданно пересохло во рту. Однако буйный ее темперамент дал о себе знать.
— И куда же именно мы пойдем? Кругом глушь. — От пристального, тревожного взгляда таинственного спасителя ее самоуверенность несколько поубавилась. — Разве не так?
— Здесь рядом есть домик лесника. Надо немного пройти по дороге, а потом свернуть на тропинку.
«Значит, он местный», — с облегчением подумала Онория.
— Как мы его туда перетащим?
— Я понесу его. — Незнакомец не добавил «конечно», но это подразумевалось. — Но сначала придется перевязать рану получше.
Сдернув с себя куртку, он небрежно бросил ее на ближайшую ветку и начал стягивать рубашку. Онория тут же отвернулась к раненому, но через секунду увидела длинные смуглые пальцы, державшие тонкую льняную рубашку, прямо перед своим лицом.
— Сверните рубашку и перевяжите ему грудь.
Онория скривилась и взяла рубашку, стараясь не смотреть на обнаженную загорелую грудь, покрытую завитками черных волос.
— Если вы подержите это и отвернетесь, я, пожалуй, пожертвую своей нижней юбкой. Чем больше у нас будет материала для перевязки, тем лучше.
Черные брови незнакомца взметнулись вверх. Кивнув, он нагнулся над юношей, прижав самодельные бинты к ране длинными сильными пальцами.
Онория быстро перешла на другую сторону дороги, стараясь не думать о том, что делает. Повернувшись к деревьям, она приподняла платье и потянула за резинку, на которой держалась нижняя батистовая юбка.
— Очевидно, вы не любительница панталон?
Едва не задохнувшись, Онория оглянулась через плечо, но демон-искуситель по-прежнему смотрел в противоположную сторону. Не дождавшись ответа, он продолжал:
— Жаль, у нас было бы больше перевязочного материала.
Нижняя юбка скользнула по обнаженным ногам Онории. — Увы, нет, — сказала она с вызовом и, подняв юбку с земли, двинулась обратно.
— Ну ничего, я и сам не в восторге от панталон, — заметил незнакомец, пожав плечами.
Эти слова прозвучали совершенно нелепо. Но Онория быстро овладела собой. Взгляд, которым она одарила насмешника, опускаясь на колени, должен был испепелить его. Да все понапрасну: он не сводил глаз с раненого юноши. Наверное, этот человек настолько привык говорить непристойности, что попросту не может без них обойтись, решила Онория.
Сложив нижнюю юбку, она присоединила к ней его рубашку и приложила толстый кусок ткани к прежней тоненькой повязке.
— Пусть рукава висят. Я приподниму его, а-вы завяжете их на спине, да потуже.
«Как он справится с такой тяжестью?» — подумала Онория, глядя на рослого юношу.
И тут же получила ответ на свой вопрос. Незнакомец с удивительной легкостью поднял раненого и выпрямился одним гибким движением. Онория тоже встала, схватилась за один рукав рубашки и принялась искать другой. Незнакомец прижимал юношу к груди, и ее пальцы ненароком скользнули по его теплой коже. Напряженные мускулы дернулись, ощутив это прикосновение. Она сделала вид, что ничего не заметила. Обнаружив наконец свисающий рукав, Онория подтянула его поближе и стала завязывать узел.
Незнакомец издал глубокий вздох. На мгновение в его странных глазах блеснул огонек.
— Идемте. Вы поведете Сулеймана. — И он кивнул в сторону черного чудовища, объедавшего травку у обочины дороги. Онория уставилась на него с ужасом.
— Сулейманом звали одного коварного турка.
— Верно.
Она перевела взгляд на хозяина лошади.
— Вы шутите?
— Его нельзя оставлять здесь. Он может испугаться бури, удрать и натворить кучу неприятностей.
Нисколько не убежденная его словами, Онория сняла с ветки куртку и испуганно посмотрела на жеребца.
— Вы уверены, что он не кусается?
Ответа не последовало, и она, открыв рот от изумления, обернулась к своему спасителю.
— Неужели вы действительно хотите…
— Возьмите повод… он вас послушается.
В его голосе было столько нетерпения и раздражения, что Онория послушно, хотя и не слишком охотно, перешла через дорогу. Несколько мгновений она с ужасом смотрела на Сулеймана — тот ответил ей равнодушным взглядом. Не хватало еще унижаться перед лошадью! Онория решительно запихнула куртку под седло, крепко вцепилась в повод и сделала шаг, но тут же остановилась, ибо Сулейман не соизволил шевельнуться.
— Иди, Сулейман.
Услышав команду, лошадь пошла вперед. Онория ускорила шаг, стараясь держаться подальше от зубов чудища. Незнакомец бросил на нее сочувственный взгляд и направился дальше.
Вскоре они оказались в настоящей чащобе. Над их головами сплетались густые ветви деревьев. Подул ветер и, словно расправляя мускулы, прошелся по листьям, обдав путников каплями дождя.
На крутом повороте незнакомец слегка покачнулся под тяжестью неудобной ноши, но быстро выпрямился, и на гладкой коже его спины выступили бугры мышц. На загорелое плечо упала капля, задрожала, посверкивая в полумраке, и медленно скатилась вниз. Онория не сводила с нее глаз и нервно сглотнула, когда капля исчезла за поясом. Она не могла понять причины своего волнения. Она с детства привыкла видеть полуобнаженные тела мужчин, работавших в поле или в кузнице, но раньше от этого зрелища у нее не перехватывало дыхание. Впрочем, до сегодняшнего дня Онория и не видела такого красивого мужского тела.
Незнакомец вдруг оглянулся.
— Каким образом вы оказались одна посреди дороги? — Приостановившись, он переместил свою ношу поудобнее, а затем продолжил путь.
— Не совсем одна, — уточнила Онория. — Я возвращалась на двуколке. Началась гроза, и я решила поехать коротким путем.
— Где же двуколка?
— Я заметила, что у дороги лежит человек, и подошла поближе. При первом же ударе грома лошадь убежала.
— А-а…
Онория прищурилась. Она не могла видеть, как незнакомец возвел глаза к небу, но не сомневалась, что так оно и было.
— Дело не в том, что узел был плох, — оторвалась ветка, к которой я привязала поводья.
Незнакомец оглянулся. Его лицо было бесстрастным, но губы слегка изогнулись.
— Понятно.
Его уклончивый ответ почему-то взбесил ее; она хмуро уставилась ему в спину и двинулась дальше, храня грозное молчание. А незнакомец, несмотря на свою тяжелую ношу, уже был далеко впереди. Ну как тут не отстать? Детские полуботинки не были приспособлены для долгой ходьбы по лесной дороге. Онория то и дело спотыкалась и поскальзывалась, а буря с каждой секундой усиливалась.