— Выпьем кофе? — спросил Джек, заглянув в фиалковые глаза Хелен.
Она сняла очки, и ее удивительная красота настолько поразила его, что он даже растерялся, подумав, что ему просто померещилось.
— С удовольствием, но ведь на мне тренировочный костюм!
— Пустяки! И на мне тоже. Зайдем в обыкновенное кафе.
— Хорошо, уговорил! — рассмеялась она, вдруг почувствовав облегчение. Ей совершенно не хотелось возвращаться домой. Мысль о завтрашнем дне не выходила у нее из головы.
Непредвиденная болезнь ее подопечного обеспечила ей короткую передышку. Расписание было пересмотрено, деловые встречи перенесены, но время неумолимо брало свое. Завтра ей снова предстояло встретиться с Дэном Форрестом, смотреть в золотистые, как у пантеры, глаза и угождать ему, не обращая внимания на все колкости, которые, она не сомневалась, непременно последуют.
Она предпочла бы вообще его не видеть, не говоря уже о том, чтобы казаться дружелюбной и любезной. Ее по прежнему раздражало, что ей навязали его, оторвав от других дел. Но у нее хватило мужества признаться себе в том, что ее волнует и кое что еще. Она боялась смотреть на него, и совсем не потому, что совершила ужасную ошибку. В конце концов, она извинилась!
Нет, дело вовсе не в этом, а в нем самом! Когда она вспоминала его, ее охватывала дрожь. Он странным образом пугал и возбуждал ее, даже когда был болен и лежал на подушках на кровати. А что же станет с ней, когда он поправится и встанет на ноги. Ей казалось, что его глаза все видят насквозь, и ее пугала перспектива снова заглянуть в них.
Уговорить Мартина заменить ее кем нибудь еще ей так и не удалось. Он оставался непреклонен, твердя одно: она и только она должна обхаживать Дэна Форреста. И даже когда Хелен призналась, что смущается при нем, он не уступил ей, настояв на своем.
— Мы пришли, — сказал Джек. — Не слишком презентабельное кафе, но зато здесь и в тренировочном костюме ты будешь чувствовать себя свободно.
Хелен улыбнулась. Этот район нельзя было назвать престижным, но им обоим было не по карману платить за тренировки в шикарных спортивных залах в центре города. Им важно было научиться постоять за себя в критической ситуации на улице, а не совершенствовать фигуру в угоду капризной моде. Поэтому и забегаловка, в которую Джек ее привел, оказалась под стать окрестностям. Одна она не решилась бы заглянуть сюда.
— Отлично, — кивнула Хелен. — Ты платишь за кофе, я за булочки. Если их, конечно, можно есть. Не боишься за свой желудок, Джек?
— Я абсолютно здоров! — похвалился он. — И малосъедобные булочки меня не пугают.
Они вошли в зал, и Хелен увидела в нем некоторых знакомых по спортклубу: очевидно, им тоже захотелось выпить кофе после тренировки.
— Привет, ребята! Как самочувствие? — окликнул их один из них.
— Как после хорошей драки, — ответил Джек, пожимая руки сидящим за обитым пластиком круглым столом. — Все тело в синяках и ноет.
Большинство ребят были совсем молодыми — в возрасте до двадцати лет — и крупного телосложения. По сравнению с этими богатырями Хелен казалась Дюймовочкой, хотя и не была маленького роста. Кивнув им, она села за соседний столик, а Джек пошел делать заказ. Все это напоминало что то знакомое, из далекой студенческой поры, а может быть, кафе напоминало ей и ее нынешнее пристанище.
Жизнь Хелен Стюарт невероятным образом протекала в двух разных мирах: днем она являлась старшим редактором издательства "Ньюменс Паблишерс", а вечером превращалась в молодую женщину, принимающую жизнь такой, какая она есть. Ночью она вновь становилась совершенно другой…