— Кто знает, может ваш малыш заставит меня захотеть заиметь моего собственного ребенка.
— Я надеюсь на это.
Я улыбаюсь и убираю контракт в ящик, затем запираю его. Взяв куртку с кресла, я вывожу ее из моего офиса, и мы на лифте спускаемся на первый этаж.
Мой водитель Томас открывает нам дверцу лимузина. Когда мы усаживаемся, Дарья с закрытыми глазами делает глубокий вдох. Я внимательно наблюдаю за ней, следя за каждым поднятием и опусканием ее груди.
Все мои исследования на протяжении многих лет, тщательное планирование, взвешивание всех плюсов и минусов сейчас приносят мне результат. Да, я все мог бы сделать по-другому. Я мог бы поднять по лестнице к ее подъезду, постучаться в дверь, обнять ее. Я бы умолял ее вернуться ко мне, и начать жизнь так, как мы мечтали. Если бы в жизни была справедливость.
Эти мысли только подтверждают, что я хочу сделать. Как жаль, что я не могу этого сделать. Ненависть к Камилле сидит так глубоко во мне. Когда ты теряешь единственного человека, который был твоим миром, который обещал быть с тобой, все преодолеть, а потом ты узнаешь, что все обещания были ложью, то ты просто разваливаешься на куски. Ничего больше не ощущается как прежде. Оцепенение длится до того момента, когда ты вообще перестаешь что-либо чувствовать и ощущать себя живым. Вот, что случилось со мной.
С того дня, как я потерял ее, мое сердце превратилось в камень. Мне плевать на все, кроме моего бизнеса, моей семьи и моих планов.
Взглянув вперед себя, я вижу, что Томас смотрит на меня, и быстро кивает. Поездка в клинику проходит спокойно. Пока мы едем, я не свожу взгляд с Дарьи. Ей лучше, на фиг, даже не думать отступиться от этой сделки, или она хлопот не оберется. Я этого момента ждал, п*здец, как долго.
— Мы приехали, сэр, - говорит Томас, открывая водительскую дверь и огибая лимузин.
— У вас все будет хорошо, Дарья. Я знаю, что вы нервничаете. Но вы делаете большое дело для меня, а вскоре и для моей семьи. Я обязан вам.
Она вздыхает.
— Я рада помочь вам, мистер Шарп.
Я киваю, и смотрю из лимузина, как она идет по направлению к клинике. Томас провожает ее, и когда дверь за ними закрывается, я оглядываюсь вокруг и вижу приближающегося ко мне Генри. Самодовольный ублюдок.
— У тебя есть все необходимое?
— Да.
— Тогда ты знаешь, что делать.
Он хватает меня за руку прежде, чем я успеваю уйти.
— Когда я получу свои деньги?
Я отдергиваю руку, поправляю свой костюм, стряхивая пылинку.
— Когда родится ребенок, и он будет у меня на руках.
— А что если не получится?
— Получится.
Он пятится от меня, проводит ладонью по своему лицу. Он выглядит так, как будто собирается отступиться от плана.
— И что теперь? - спрашиваю я.
— Почему она?
Я морщу лоб.
— Ты не хочешь получить пять миллионов, которые я тебе даю?
— Нет! Я все сделаю, - быстро отвечает он. — Хотя я ее люблю.
Я ухмыляюсь.
— Так же, как и я. Что важнее? Твоя практика или Камилла?
Генри опускает голову и пятится от меня, не отвечая на мой вопрос. Наблюдая за ним, пока он идет назад в клинику, возвращаюсь в лимузин и закрываю глаза. Я никому и ничему не позволю вмешаться в мои планы. Я так долго ждал. Сидеть и смотреть на то, как она живет своей жизнью, забыв обо мне, привело меня сюда. Она, возможно, забыла меня и любовь, которая была между нами. Она, возможно, забыла, что такое быть по-настоящему счастливой. Сейчас у меня имеются силы, которые мне нужны, чтобы заставить ее упасть на колени и получить то, чего я так долго ждал.
Она почувствует на своей шкуре всю ту гребанную боль, которую испытал я. Она узнает, что такое чувствовать себя потерянной и одинокой. Она будет умолять меня вернуться к ней, чтобы помочь ей. Все, что я сделал с Камиллой, было сделано для того, чтобы она поняла, что она сдалась. Воспоминания о той ночи, когда она бросила меня, преследует меня каждую минуту. Я закрываю глаза и представляю ее улыбку, улыбка, которая спасла и вытащила меня из гребанной дыры, в которой я оказался. Ее смех звучит у меня в голове. Улыбка, которую я помню, это единственное, что я вижу каждый раз, когда закрываю свои глаза, теперь является напоминанием о ее жизни без меня.
— Туда же, сэр?
Я киваю, чувствуя, что лимузин поворачивает. Каждый день примерно в одно и то же время из лимузина я наблюдаю за ней, пока она идет снаружи. Иногда это длится несколько минут, а иногда несколько часов. Я делал это более двух лет.
— Сэр, может, вы поговорите с ней на этот раз?
— Ты знаешь ответ, Томас.
Он не реагирует. Я поворачиваю голову и смотрю в окно. Ее темно-коричневые волосы скреплены на затылке, на ней надеты штаны для йоги и голубая майка. Смахивая волосы с глаз, она поворачивается в мою сторону. Я вглядываюсь в нее. Где-то в глубине души мне хотелось бы, чтобы она заметила мой лимузин и захотела бы узнать, что я здесь. С другой стороны, мне хочется выбежать на улицу и потребовать от нее ответов.
Не бывать тому.
— Она прекрасна, сэр.
Я киваю.
— Если позволите?
— Да, Томас.
— Я понимаю, что вы хотите, чтобы ей о вас ничего не было известно. Однако, может быть, вы захотите все же выйти из тени? Вы сидите здесь в лимузине и наблюдаете за ней. На что вы надеетесь?
Я не отвечаю.
— Вы хотите ее найти той же, какой она вам нравилась, когда вы были моложе. Сделайте этот шаг, сэр.
— Скоро, Томас. Я запустил механизм в движение.
Глава 1
ШАРП
— ЭТО МОЯ ГРЕБАННАЯ КОМПАНИЯ, и я быстро прекращу оказывать вам услуги, и вы даже не узнаете, что нанесет вам урон.
— Господин Вито, простите его, пожалуйста. Давайте перенесем нашу встречу.
Я отшвыриваю телефон и хватаю бутылку виски из бара. Вот, только этого дерьма мне сейчас не хватало. Всю эту неделю можно охарактеризовать одним словом - п*здец. Одна проблема за другой. Если еще какая-нибудь компания будет угрожать мне, то я подниму на уши весь ад.
— Ты вообще в себе? – кричит на меня Тейлор. — Или ты не дотрахался? Потому что я, на хрен, устрою тебе персональный ад.
Кипя от досады, я делаю глоток, и ставлю бутылку обратно в бар.
— Ну, у меня была одна неудачная встреча. И что ты собираешься делать?
— Айден, у тебя было несколько неудачных встреч, и ты разозлил многих людей. Какого черта ты о себе думаешь?
— Может, я ни о чем и не думаю. И я так устал от людей.
Вздыхая, она присаживается и смотрит на меня.
— Даже, когда у тебя были ужасные дни, ты никогда не терял контроль. Ты известен в деловом мире, как человек, контролирующий всех и вся. Честно говоря, сейчас у тебя явно есть с этим проблемы. Ты должен притормозить и сделать перерыв в работе. Я могу взять на себя часть работы на это время. Не хочу видеть, как ты превращаешь все в руины.
— Ты должна понимать, что я никогда не теряю контроль. Я - охренительный человек контроля. Ты что, этого не понимаешь, Тейлор?
— Нет, не понимаю, - признается она. — Это ты не понимаешь. Ты теряешь контроль, и тебе нужен перерыв, иначе ты останешься у разбитого корыта.
Не сказав больше ничего, Тейлор вышла из моего кабинета, а я стал просматривать некоторые записи и отчеты. Я знаю, что я теряю контроль, но не желаю открыто это признавать. Все то, над чем я так долго работал, ускользает из моих рук. Головой я понимаю, все, что она говорит – правда. Если я не остановлюсь сейчас, то мне придется наблюдать за тем, как рушится моя компания. Откинувшись в кресле, я сосредотачиваю свое внимание на записях к потенциальным предложениям и контрактам. Слова расплываются передо мной, голова идет кругом. Я не могу вернуться домой, да и не хочу. Слишком много всего, чтобы выдержать. Я не могу находиться в этом доме, да и мое тело служит для меня тюрьмой. Мой очаг разрушен, и два самых важных для меня человека живут в другом месте, потому что она отказывается даже находиться рядом со мной. В ее представлении я - человек, разрушивший ее жизнь, укравший сына и уничтоживший родителей. В этом есть доля правды, поэтому я не хочу причинить ей или Грейсону еще больше боли. Своими действиями я уже и так нанес ей удар, который отбросил ее слишком далеко от меня, и теперь у меня нет уверенности, что я смогу вернуть ее обратно. Мой телефон вибрирует, но я игнорирую его. Слишком многие интересуются в порядке ли я, а мне не хочется отвечать на их глупые вопросы.