Она открыла следующую бутылку без ключа, просто рукой, и почти не поморщилась, когда острые края крышечки впились в уже поврежденную кожу в центре ее ладони. За последние пару недель она открыла уже много таких бутылок.
Потом Сьюзан отважилась глянуть на Гаса и с облегчением поняла, что он на нее не смотрит. Кажется, он все-таки решил оставить ее в покое. Она полагала, что как и у людей, у котов тоже должен быть предел – когда количество отпоров становится достаточным, они решают, что пытаться больше не стоит. Сьюзан чувствовала себя виноватой за то, что не замечает его, правда чувствовала, но она просто не могла заставить себя хоть как-то с ним взаимодействовать. Не сейчас. Стоило просто погладить его по голове или всего-навсего ощутить, как он тяжело топчется по ее коленям – и ее охватывали воспоминания и скорбь.
Сьюзан осознавала, что Гас четко понимает – Мегии больше не вернется домой. Она не была в этом совсем уверена до того момента, когда он вдруг прекратил свои сонные дежурства у входной двери – почти через две недели после того, когда она вернулась домой с коробками.
Она поняла, что кот больше не собирался выражать свое недовольство тем, что Мегги ушла, и больше не хотел лежать поперек входной двери, чтобы не дать ей войти. Он знал, что она, скорее всего, больше не придет – и хотел оставить дверь широко открытой, на случай чуда.
И то, что он с этого момента стал таким ласковым, еще сильнее убедило Сьюзан, что кот знает, что потерял свою вторую половинку. Они оба потеряли свою вторую половинку.
«
* * *
Сьюзан, конечно же, почти сразу поняла, что давно не видела Гаса, но заставила себя не замечать его отсутствие чуть ли не полдня, прежде чем начала волноваться, сама того не желая. Как бы она ни хотела насладиться передышкой - он больше не вился рядом и не напоминал ей о том, что ее жизнь развалилась на части - она не могла не припомнить ту панику, в которую впала Мегги, когда он в последний раз исчез, и те слезы, которые они были готовы проливать все то время, пока искали своего крохотного серого котенка. Она знала, как сильно расстроилась бы Мегги при одной мысли о том, что Сьюзан сейчас не собирается искать ее малыша.
- Гас! – позвала Сьюзан, стоя посреди гостиной. Она оглядела все места, где он обычно прятался, надеясь заметить проблеск густой серой шерсти. – Гас!
Она обошла весь дом, и каждая комната казалась ей еще более пустой, чем предыдущая. Она звала кота снова и снова, но ей отвечала лишь тишина.
Сьюзан почувствовала, что начинает терять голову. Где он? Неужели я настолько его не замечала, что он решил исчезнуть в буквальном смысле этого слова? Ощущение ужасной вины заставило ее замереть посреди ванной комнаты. А как бы Мегги отреагировала на это?
В то утро, когда они должны были уехать в больницу, Мегги долго сидела в гостиной, а Гас свернулся калачиком у нее на коленях. С самого утра они вдвоем с котом были тихими и задумчивыми, но Сьюзан чувствовала, что между этими двумя протекает некая молчаливая беседа, некое соприкосновение разумов. Меггт гладила Гаса по спине до того момента, пока Сьюзан не сказала, что им пора ехать, иначе они опоздают. Мегги подняла Гаса на руки и поцеловала его в мягкую макушку, а потом аккуратно спустила его на пол.
- Еще увидимся, Гас, - негромко произнесла Мегги, явно сдерживая слезы. Голос ее был слабым, да и пальто она надела с трудом. Сьюзан подумала, что и Мегги, и Гас подозревают, что вряд ли она выполнит свое обещание.
Ведя машину к больнице, сдерживая охватившие ее горе и мучительный страх, Сьюзан сосредоточилась только на ощущении того, что рука Мегги лежит в ее руке. Они не особо разговаривали, все, что им было нужно – это нежное прикосновение рук, но об одном Мегги все же попросила.
- Ты только позаботься о нем, когда я умру, ладно?
Сьюзан подавила рыдание. Она стояла посреди ванной комнаты, и понимала, что она совершенно, абсолютно одинока теперь, когда загнала Гаса в подполье. Только сейчас она вдруг поняла, что полностью нарушила данное Мегги обещание. Она обещала своей второй половинке что позаботится о Гасе, но не смогла переступить через собственное горе и депрессию, не смогла разглядеть их в своем товарище по несчастью. В это миг она почувствовала себя такой ничтожной, как никогда прежде, такой несчастной, что ей показалось, она сейчас разорвется на части от горя.
- Гас! Пожалуйста… - всхлипнула она, и слезы, наконец, хлынули из ее глаз, - пожалуйста, выходи. Пожалуйста, иди сюда. Прости меня…
Она соскользнула на пол, зажала рот руками, тщетно пытаясь приглушить рвущиеся наружу тяжкие рыдания.
- Я не могу без тебя, - выговорила она вслух, обращаясь, как ей показалось, к обоим - и к Мегги, и к Гасу.
Тихое мяуканье испугало ее. Она повернула голову и посмотрела налево, под низенький шкафчик. Яркие зеленые глаза сверкнули из темноты.
- Гас, - позвала Сьюзан и робко протянула руку к коту. И оказалось, что большего приглашения ему и не требуется. Гас на пузе выполз из-под шкафчика и медленно приблизился к ней. Мгновение он колебался, а потом взобрался к ней на колени и свернулся клубочком – точно так же, как он проделывал с Мегги каждый вечер, когда они смотрели телевизор. Он замурлыкал, поднял голову и посмотрел ей в глаза. А потом тихонько мяукнул, чуть повернулся, вытянул серую лапку и коснулся ее подбородка.
«Вы двое – самое главное, что есть у меня в жизни, - обычно повторяла ей Мегги, когда они рассказывали друг другу, насколько благодарны судьбе за то, что она их свела. – Поверить не могу, насколько мне повезло – ведь я нашла вас обоих».
Сьюзан неторопливо погладила толстого серого кота. Тот одобрительно прикрыл глаза.
- Она что, велела тебе тоже позаботиться обо мне? - вслух спросила Сьюзан, глядя в теперь открывшиеся глаза Гаса, и подумала, что он понял вопрос и ответил на него одним только взглядом. – Прости меня, - снова сказала она и осторожно сжала его в объятиях.
Сидя в тишине ванной комнаты вместе с котом своей возлюбленной, в этот субботний день Сьюзан осознала, что ее скорбь по умершей не может затмить ее привязанности к живым, как бы больно ей ни было. И она чувствовала себя благодарной Гасу за то, что он разделил ее скорбь и в кои-то веки не стал на нее обижаться.