– Открытку-то явно прислал не этот Олег, – перебил ее Андрей.
– Да? – встревожилась она. – Почему?
Он пожал плечами:
– Глупо как-то. Разве он не мог вам позвонить? Он же всегда звонил вам домой?
– Вот-вот… – прошептала Лена. – Это больше всего похоже на шутку… При чем тут Новый год?! Тогда-то я ничего не сообразила. Поехала туда, как миленькая, нашла труп.
– А почерк был его?
– Понятия не имею. Никогда не видела его почерк.
Она смотрела на него расширенными, детскими глазами. Глаза у нее были удивительного, редкого орехового цвета. Но Андрей сейчас думал не о ее глазах. Чем больше он вдумывался в ее историю, тем неуютней ему становилось. Наконец он сказал:
– Вообще-то это не шутка. Может, это случайность, а может, нет. Дед Мороз тут очень даже при чем. На открытке ведь Дед Мороз?
Он взял пейджер и заставил его воспроизвести мелодию. Лена напряженно слушала, потом вскинула глаза:
– Знакомо, но… Это что-то про Новый год?
– Песенка с детского утренника, – кивнул Андрей. – Да еще ее сейчас гоняют по радио в новом исполнении. Понимаете? Открытка – намек на пейджер. Якобы от того же человека, у которого пейджер. От Олега.
– Но я и не знала, что там за музыка, – пожала плечами Лена. – Для меня этот намек – полный ноль.
– Эта игрушка, – парень показал пейджер, – довольно дорогая. Тут большая память, четыре мелодии. Ваш сыщик мог выбрать любую музыку. Тут есть еще «Подмосковные вечера», ламбада и какая-то дребедень. Он выбрал детскую песенку про Деда Мороза. Может, это он оставил вам открытку. А может, кто-то другой. Кто знал, какая музыка на этом пейджере.
Лена смотрела ему в рот. Она слушала так внимательно, что Андрей смутился и замолчал.
– Послушайте, – сказала она, немного подумав. – Сейчас я начинаю приходить в себя, и знаете… Мне страшновато. Кто-то же его убил? А я нашла. Что мне делать? Заявить в милицию?
Он развел руками:
.– Если считаете нужным…
– Мне-то это не нужно, – прошептала женщина. – У меня ребенок, и я… Я платила этому сыщику, и кроме того…
Андрей все время помнил о пистолете в ее сумке. Видимо, Лена подумала о том же и замолчала. В дверь деликатно поскребся Рамиль.
– Чего тебе? – Андрей высунулся в щель.
– Журнал дай и ручку, – прошептал друг. – Вы еще долго? Клиенты едут.
Андрей обернулся к своей гостье:
– Знаете, тут все же не совсем удобно. Может, поговорим в вашей машине?
Она безропотно встала. Что-то в ней сломалось – теперь Лена слушалась безоговорочно. Спустилась по лесенке, села в свою машину. Обслужив клиентов, Андрей подошел к ней, склонился над приоткрытой дверцей:
– Вы можете сами вести машину? Если нужно, я отвезу вас домой.
– Да, я выпила немного, в каком-то кабаке, – грустно ответила она. – Такое состояние… Чем больше думаешь, тем меньше хочется жить. Я совсем запуталась. Мне так одиноко!
Кончилось тем, что Андрей сел за руль «Мазератти». Опустил стекло – Лена беспрерывно курила. Выезжая со стоянки, он заметил Светку – та плелась в гости к Рамилю. Опущенная голова, волочащиеся ноги, сосульки светлых волос… Лена назвала адрес, раскрыла сумочку, погремела там ключами. И всю дорогу молчала, только изредка указывала путь. У Андрея тоже не было охоты разговаривать. Женщина сказала, что у нее есть ребенок. Что будет, когда он доставит ее домой? С ним вежливо попрощаются и выставят за дверь. Обратно ему придется переть на своих двоих или ловить машину. Денег в обрез. Такие богатые дамы никогда не думают о последствиях. Был более приятный вариант: его не прогонят. Он попадет в ее дом. Может быть, она угостит его кофе или чем-то покрепче. Поплачется на жизнь, на мужа… Попросит быть потише, потому что спит ребенок. Погасит свет… Или оставить его включенным? У него слегка пересохло в горле. Женщина немного выпила, и это к лучшему.
– Вот этот дом, – сказала она наконец.
Он остановил машину, вынул ключ из замка зажигания. Лена заперла дверцы. Он ждал ее слов и ругал себя, что так волнуется.
– Прошу вас, пойдемте, – она нервно оглядывалась. – Нас могут увидеть.
Они вошли в подъезд, и женщина торопливо побежала вверх по лестнице. Андрей поднимался следом и видел, как туго натягивается ее юбка при каждом шаге. Ноги у нее были красивые, лодыжки тонкие, колготки почти незаметные – только легкий отлив на икрах. И снова на ней были такие «шпильки», что Андрей удивлялся – как можно на этом передвигаться?
Она остановилась перед скромной, обитой черным дерматином дверью. Достала ключи. Нажала на дверную ручку, попробовала открыть дверь, нахмурилась, вставила ключ в замок.
– Идемте, – почти беззвучно сказала она, покосившись на спутника. – Только тихонечко.
Андрей по-другому представлял себе ее квартиру. Он увидел ободранные полосатые обои в прихожей, старый коврик на полу, немытое зеркало. Мелькнула мысль, что лучше уйти. И тут же он услышал тихий возглас женщины:
– Боже мой!
Комната была одна. Туда он и вошел вслед за ней. Увидел стол, два стула, диван, открытую балконную дверь…
– Куда это вы меня привели? – хмуро спросил он. Андрей уже понял, что попал не к ней домой.
– Труп исчез! – Женщина показывала на диван. – Олег лежал тут, сегодня утром.!.
Она бросилась к дивану, перерыла чистые простыни, обшарила обивку. Взглянула на свою ладонь.
– Я ухожу, – решительно сказал Андрей. – Этого еще не хватало!
Он страшно злился на нее и на себя. Связался с дурой, с маньячкой! Раскатал губу! Так она и пригласила его на чашку кофе!
– Кто-то замыл кровь, – она по-прежнему рассматривала свою ладонь. – Диван был в крови, я же помню! А теперь кто-то все затер… Обивка влажная, но это просто вода.
– Так значит, тут была милиция! – зло сказал он. – Ключи у вас откуда?
– Я взяла их, когда уходила. Ключи торчали в двери, изнутри. Я подумала – пригодится, возьму на всякий случай.
– Пистолет носите тоже на всякий случай? – бросил он. – Ну, все. Больше я с вами не связываюсь!
Она схватила его за руку:
– Да погодите вы! Какая милиция?! О чем вы?! Смотрите, какой порядок! Тут вымыли полы! Тут была такая грязь, страшно вспомнить! Сейчас на постели – чистое белье. А было такое тряпье – хоть шампиньоны сажай! Олег тут иногда ночевал.
– Это его квартира?
– Черт его знает! – нервно оглянулась Лена. – Жить тут нельзя… Но может, он врал, когда говорил, что снимает квартиру для работы. Он был невероятный враль.
Теперь Андрей сам начинал понимать, что милиция сюда и не заходила. Он припомнил, что труп как будто обводят меловой линией. Квартиру опечатывают, если никто в ней больше не живет. Должны быть какие-то следы порошка для снимания отпечатков пальцев. Тут же не было ничего. Мебель блестела – будто ее только что протерли мокрой тряпкой. В чистом паркете мутно отражался свет люстры. На диване – ни крошки мела.
– А труп-то куда делся?– спросил он.
Они посмотрели друг на друга. Потом, не сговариваясь, обшарили всю квартиру. Это заняло ровно пять минут. Не было не только трупа – никаких признаков того, что он был. Ни капли крови, ни запаха, ничего. Андрей начинал спрашивать себя – а не имеет ли он дела с настоящей сумасшедшей? Кому понадобился труп? Куда его унесли, если он тут был? И почему без участия милиции?
– Вы уверены, что видели тело сегодня утром? – осторожно спросил он.
Лена резко обернулась:
– Я не свихнулась! Я видела его! Меня так тошнило, что я просидела на полу почти полчаса, и все это время я его видела!
– Ну, тогда его отсюда вынесли, – так же резко ответил он. – А мы-то что тут делаем? Скажете, может, зачем вы меня сюда притащили?
– Понимаете, – она запнулась. – Я потеряла ту открытку с Дедом Морозом. Думала, что оставила здесь. Но открытки нет. Ничего нет.
«Сумасшедшая, – сказал кто-то внутри Андрея. – Ничего и не было. От нее просто ушел мужик. Уж это-то правда. А остальное – бред».
– Давайте отсюда уйдем, – сказал он как можно спокойнее. – Я вас отвезу домой. Нет трупа – и не надо. И боге ним.