- Справишься ли, отроковица? - иронично выдал Ник и получил локтем в бок.
- Божьими силами бабка, ты смотри, сама, не околей там часом! - и я воспользовавшись тем, что он поднял ногу, ставя её на край ванной, без сожаления вогнал в него два пальца. Ник только крякнул.
- Внученька, ты даже не представляешь в какую позу я тебя... - Он смолк потому что решив, что он уже достаточно растянут, я без лишних церемоний приставил к его заднице свой истекающий от желания член
- Ооох, девка бесстыжая. Кто ж так вставляет дура? - на глазах Ник выступили слёзы. Он скривился, и со всего размаха шлёпнул широченной ладонью по моей заднице, возвращая назад, когда я уже испуганно хотел отстраниться.
- Куда?
- Так больно жеж...
- Вот дурак.
- А ?
- Работай давай негр, солнце ещё высоко.
- Это не солнце, это луна.
- Костяяяй! - прошипел Ник - Я тебе сейчас сам поимею.
- А вот крайностей не надо, - и я слегка оттянувшись назад, плавно двинул бёдрами, почти интуитивно находя нужный угол попадания. Ник порывисто вздохнул и зашипел широко распахивая глаза и судорожно цепляясь за мои плечи.
И в эту секунду мир для меня перестал существовать, сосредоточившись на одном единственном человеке, который так легко и просто вдруг стал центром вселенной.
Мы трахались не отрывая глаз друг от друга. Нет, уже не трахались, любили. Неприменимо было это пошлое быдляцкое слово, к тому, что происходило между нами сейчас, что - то новое, трепетное, очень важное. Что - то, что наверное мы оба не забудем никогда.
А потом, придя в себя от мощного оглушительного оргазма, мы оба очумелые не могли опомниться, и прийти в чувства, не в силах разлепить ставших невозможно тесными объятий, удерживая друг друга от падения вниз.
В себя нас привели звонки в дверь.
Оказывается, мы затопили соседей снизу.
Но почему то, в эту секунду, когда я накинув халат, красный полетел открывать дверь и объясняться, пока Ник методично спасал пол в ванной, это казалось такой несущественной, дурацкой мелочью.
И потом мы вместе приводили ванную в порядок, и делали ремонт за свой счёт.
И ещё меня уволили с работы, потому что я так и не сделал этот идиотский проект, и Ник пошёл со мной, хотя я не просил его об этом, и увидев нас вместе Алекс как то всё понял без слов.
Скрипнул зубами, но уже ничего не сказал. И выскальзывая из распахнувшихся перед нами автоматических прозрачных дверей, на шумную гомонящую жизнью и движением улицу, мы смеялись и дурачились как дети вместе отмечая моё стремительное увольнение и празднуя бомжовскую временную свободу.
- Надо проще смотреть на жизнь, Костян. Всего лишь чуточку проще, - смеясь Ник салютовал бокалом вина и я смотрел на него, и почему - то мне казалось, что я постигаю самую важную на свете истину.
Истину умения жить. Просто жить. Со всеми своими большими и маленькими проблемами, с исходящей от них депрессией; которая рано или поздно бывает у каждого человека, просто нужно научиться принимать её как временное состояние, писецкого медного тазика, и может быть любить её за это - ведь всё постигается в сравнении.
Мне многому предстояло научиться ещё. Научиться жить не сожалея и не оглядываясь. Научиться прощать и не суетиться попусту. Научиться терпению и пониманию, и может быть чуточку храбрости. А ещё мне предстояло научиться любить. Любить по настоящему, без раздутого жалкого эгоцентризма, без желания непременно получить своё, но с желанием научиться отдавать. Отдавать легко, искренне и без сожаления. Наверное так же легко и искренне как умел отдавать Ник, не раздумывая заплативший деньги за чужого в общем то для него парня.
Нет, не бывает идеальных сказок. И мир не состоит из одних радужных вещей. И было дело мы не раз и не два ругались с Ником, и даже пиздили друг друга, и было дело, что нас обоих выкинули на улицу и мы шлялись по друзьям, шифруясь, и не имея возможности снять жильё. И было дело, что мы разъехались на полгода, когда наши отношения потеряли свою страсть. Но потом снова возвращались друг к другу, оба хмурые и злые, погружённые в обидную гадскую депрессию, в осознании того что быть геем, довольно сложная штука, в этом суровом, не знающем снисхождения мире.
И пили водку на пару, глядя друг на друга злыми раздражёнными глазами. А потом трахались до умопомрачения. Не трахались любили. И продолжали жить. Так как умеем. С нашим грузом абсолютно житейских и подчас таких дурацких проблем.
Всё не так уж плохо. Всё не так уж плохо.
Остановка шаг и снова остановка.
Двигаемся дальше, двигаемся дальше.
Разве мы, нуждаемся в жалости.
Мы приходящие, сильные боги.
Каменных крыш, порожденья асфальта.
Кто - то сказал, что мы просто уроды.
Но мы об этом не станем печалиться